Витебский вокзал, или Вечерние прогулки через годы - Давид Симанович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
2 февраля. В Полоцке. Походил по книжным. Купил "Воспоминания о Литинституте". В 18 собрал в редакции литобъединение.
5 февраля. А папе было бы - 95! Вспоминал. Читал симоновскую "Сегодня и давно".
6 февраля. Смотрел по теле – о Казакевиче. Среди тех, кто вспоминал о нем, был и сослуживец по разведке, рассказывал о боях под Оршей за деревню Боброво. Кто-то вспомнил слова Казакевича, сказанные уже в последние дни: "Надо было все бросить и заниматься только литературой". О как эти слова вошли в мое сердце!
7 февраля. На собрании обсудили книгу Германа Кириллова. Я тоже выступил. Дали ему рекомендацию в Союз.
8 февраля. Заходил на студию Володя Хазанский. Я позвонил в "Юнацтва", чтобы он узнал о своей "Спросите у берез". Узнал: уже вышла, завтра вышлют ему гонорар. Но под занавес, после слов Гали Марционко, что у меня все в порядке, выяснилось: она подписала мягкую обложку. Был расстроен. Все одно к одному: жанр - не эссе, а очерки, сокращения, сняли посвящение "Памяти матери и отца", и мягкая обложка.
9 февраля. Страшный сон: я подхожу к какой-то очереди. Куда? Уж не в даль ли далекую невозвратную? Стоит Оля, занимаю за ней. Звонил в "Сов. пис.": еще будут давать на заключение члену правления.
17 февраля. Повесил над своим местом на студии портрет Симонова. Все-таки там я провожу больше времени, чем дома.
18 февраля. Эм: "все у нас не так", "надо было уехать из Витебска, а он тебя держит и не отпускает".
21 февраля. Умер Шолохов. А в памяти - Всесоюзное совещание молодых и его выступление. Но - "Тихий Дон" – классика!
23 февраля. Подарок себе - "Пушкин в портретах" - два тома в футляре.
25 февраля. И ветка трепещет. И лед на Двине оттаял, уже собираясь в дорогу. И сердце оттаивает понемногу. И все это просто, должно быть, к весне…
7 марта. Пединститут. Встреча с группами начфака и худграфа. Книги с автографами – 15. Были с Попковичем.
11 марта. В Борисове с Юрасем Свиркой. У Леонида Рашковского. Прикован к креслу. Уже и руки плохо работают. Жена-учительница, Кормит с ложечки. Подписал ему книгу. А он вспомнил, как учился в Витебске в ветинституте и начал писать стихи.
19 марта. Был в Зембине. Туда приезжала с Симоновым Надя Леже. В родных местах строится помещение для ее работ и репродукций, сделанных особым способом, выставка их когда-то была в Витебске. Перелистал. "Рассказывает Надя Леже" Дубинской. Снова удивился: какая судьба у этой женщины из белорусской деревни. В Зембине есть ее портрет Шагала. Если бы его отдали Витебску!..
28 марта. Рем привез книжку - нежный цвет, на обложке - ничего лишнего. Все ошибки, которые я обнаружил во 2-ой корректуре, конечно, остались. Но надо радоваться, что книжка есть. Заметил, что в аннотации снят абзац: "Здесь, естественно, сочетаются документ, поэтическое размышление, литературоведческий анализ, художественный домысел". Кому-то это показалось уже оценкой… Но все равно я их "надул": на первой странице жанр - "очерки", а на последней - "документально-художественное повествование, этюды".
3 апреля. В Космос полетели наши плюс Индия. А мы с Попковичем были опять на орбите пединститута - общежитие на Лазо.
4 апреля. Когда-то во сне приходили стихи: "Анкина телеграмма", "Как говорит моя мама". Сегодня приснился… роман. Я не просто его писал, а видел, как в кино, сцены. Первая: в клубе сидят эвакуированные, наверное, холодно, потому что все одеты, кто во что. Человек, которого не вижу, что-то говорит, а мне слышен, словно закадровый текст: "Лев Борисович хорошо понимал, какую ношу взвалило на него время…" Кто это такой? Директор завода, эвакуированного в тыл? Где это? В Узбекистане? На Урале?
5 апреля. Встретились с Казимировским - не виделись 5 лет. Подписал ему "Солнечный хмель" и передал привет Марку Сергееву, с которым он часто видится в Иркутске. Вспоминал-рассказывал мне, как его выживали из театра его воспитанники.
7 апреля. Печатаю и складываю в папку то, о чем договорились в "Юнацтве" - книжка стихов "Впервые".
9 апреля. Подлипский принес показать альбом Шагала, который ему прислала внучка Репина - завидно. Рассматривал дома - особенно хороши (для меня) работы с Витебском, а родной город у него везде.
11 апреля. Книготорг: 3360 "Сквозь даль времен".
18 апреля. Утренний холод в Минске. В гостинице - праздник выхода книги. Рем и редакция (Галя Марционко и др.)
19 апреля. Заседание в Союзе писателей совета по переводу бел.лит. С Быковым. Подписал книжку ему. Он сказал, что плохо себя чувствует. Рассказал ему о подготовке спектакля у нас на студии по его "Незагойнай ране" с песней на мои стихи "В каждой деревне памятник" (режиссер Александр Козлов, композитор Нина Устинова). Спросил у него: хочет ли посмотреть сценарий. Быков: "Ну, если ты готовил, считай, что авторизовано, мне читать не надо". Спросил у меня: как дела в Витебске, кто из молодых подает надежды, есть ли прозаики, чувствуется ли роль отделения, с кем я.
23 апреля. Неожиданно средь белого дня съездил на дачу. Посмотрел фундамент дома и посадил 2 войлочных вишни, 2 черноплодных рябины, 3 черных смородины. Участок выглядит довольно хорошо, аккуратно. Легко копается земля - и хочется ее копать и что-то на ней сажать.
27 апреля. Лена читает Диккенса и "уговаривает" меня, что я тоже должен читать этого великого писателя (подписку я сделал для нее).
2 мая. Письмо от Юдина: на вечере "Новые произведения московских композиторов" 18 июня и на "Московской осени" будут звучать его романсы на мои стихи.
3 мая. В газете на завтра идет мой Фрадкин. Исправил в корректуре то, что было вычеркнуто: "его песни мы пели еще до войны".
4 мая. Писал о Володе Лисицыне. Виделся с его братом Иваном.
24 мая. В обкоме подписано постановление о поездке в ГДР. Меня включили в делегацию. Выступал с Шутовым,
