Штормовое предупреждение - Летха
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А-Чэн! — Вэй Усянь оказался рядом в мгновение ока, испуганно вглядываясь в её бледное лицо, опустил расфокусированный взгляд ниже, и глаза его вдруг почернели, наполнившись диким первобытным ужасом, — так обычно смотрит человек, весь мир которого только что безвозвратно рухнул в пропасть.
Варвара по привычке протянула ладонь к румяной щеке юноши, чтобы успокоить, но Вэй Усянь резко отшатнулся, а из горла его вырвался совершенно нечеловеческий хрип, похожий на стон смертельно раненого животного. И только тогда Варвара с лёгким удивлением опустила взгляд вниз.
— Ох, — единственное глупое междометие, которое она смогла воспроизвести вслух, с какой-то детской обидой рассматривая огромную сквозную дыру в собственной груди, — пурпурная ткань одежд медленно расцветала причудливыми узорами цвета насыщенного винного багрянца, и Варвара, коснувшись дрожащей ладонью рёбер, ощутила под подушечками пальцев неправильную, иррациональную пустоту — отросшие миндалевидные ногти скользнули в отверстие разорванного шва слишком легко.
Слишком глубоко.
Слишком болезненно.
В отдалении всё ещё слышались нечёткие крики сражающихся адептов клана Юньмэн Цзян, которые с непоколебимой решимостью продирались сквозь сплошную стену живых мертвецов, но уже в следующую секунду беспощадное рубиновое пламя молниеносно испепелило всех тёмных тварей скопом на своём смертоносном пути: орден Цишань Вэнь под предводительством своего главы добрался, наконец, до места их вынужденной дислокации.
Последняя мысль принесла неожиданное облегчение.
Варвара с каким-то странным чувством умиротворения смотрела, как лихорадочно взметнулся ввысь, словно в безрассудной и отчаянной попытке дотянуться хоть на мгновение до недостижимого грозового неба, яростный и трескучий карминовый огонь.
«Как же это красиво, — совсем не к месту подумала она, уже почти не ощущая, как до боли в потревоженных мышцах смыкается на её поникших плечах цепкая хватка трясущихся ледяных рук Вэй Усяня. — Почему я никогда раньше не замечала, насколько это красиво?»
Красное на красном.
Шипение вишнёвых капель крови в затухающем костре, острый и пряный запах калёного железа и соли, невесомый привкус горечи на языке и тёплая нега, текущая неровными толчками по стремительно холодеющим жилам, — только сейчас Варвара осознала, как же сильно она на самом деле устала за последние несколько лет.
— А-Чэн!
Варвара с трудом перевела взгляд на белого как смерть брата и мягко улыбнулась — едва заметно, но одновременно со всей бесконечной любовью, на которую только была способна.
— Прости меня, А-Ин. Кажется, с венком из лотосов ничего не получится.
А потом её безжалостно выбросило во тьму.
Комментарий к Глава 34
Следующая часть — последняя.
Да, я примерно знаю всё, что вы хотите мне сказать.
Эпилог
Сидеть в нарочито расслабленной позе лотоса прямо на пепельно-серой гранитной плитке у собственного внушительного надгробия оказалось предельно странно.
Варвара, неодобрительно прищурившись, рассматривала холодный бездушный камень перед собой и сварливо думала, что её склонная к излишнему драматизму маман могла бы выбрать для вычурного памятника с ангельскими — тьфу ты! — крыльями фотографию получше — на изображении у Варвары были жутко впалые после очередного обострения болезни щёки и уставшие, замученные глаза человека, которому давным-давно надоело цепляться за жизнь.
«Краше в гроб кладут», — с неуместным в данной ситуации весельем подумала Варвара и невесомо провела ладонью по твёрдому мрамору, стирая плотный слой налипшей пыли, — кажется, совсем недавно в окрестностях её родного посёлка прошёл дождь, из-за чего вся поверхность могильной плиты покрылась некрасивыми мутными разводами, пересекая широкими полосами её и без того далёкое от общепризнанных стандартов красоты лицо.
Варвара не покривила бы душой, если бы сказала, что уже привыкла видеть в отражении зеркала по утрам шёлковый водопад тёмных волос, идеальную кожу цвета ванильного молока и огромные серо-лиловые глаза, — её прежний облик вдруг показался Варваре неожиданно чужим, далёким и даже слегка карикатурным, словно пришедшим из мутных, неясных образов прошлого воплощения.
Но разве не блаженным сновидением являлось её недолгое существование в суровых, но одновременно манящих реалиях магического Древнего Китая?
Варваре, конечно же, просто привиделись и буйно цветущие лотосы, и тяжёлый терпкий запах пропитанных смолой досок причала, и тихий шелест желтоватых книжных страниц, и смеющиеся лица прекрасных молодых юношей, и даже острый жар пронзительного взгляда, распустившийся алым соцветием в груди, — всё было лишь плодом воспалённого воображения, ведь так?
Почему же тогда столь реальны оказались воспоминания о поражающих воображение духовных силах, опасных тёмных тварях и богатых приёмах в роскошных залах величественных резиденций?
Почему же столь реальны оказались чувства?
Варвара не понимала — оттого иррационально щемило сердце, а рёбра сжимались от необъяснимой тоски, словно железные прутья клетки смыкались ровным строем вокруг приговорённого к казни преступника.
«Какой жестокий предсмертный бред», — с тусклым смешком подумала Варвара, неуютно поёжившись, — она не ощущала пронизывающего холода, царящего на территории старого деревенского кладбища, но гнетущая атмосфера ненавязчиво давила и заставляла несуществующие внутренности сжиматься в сплошной пульсирующий тревожный комок. Где-то в вышине надрывно каркнула ворона, и Варвара раздражённо зашипела сквозь крепко стиснутые зубы.
— И что теперь? — глухо бросила она в безмолвную пустоту, меланхолично наблюдая, как покачиваются в такт порывам ветра ветви высаженных вдоль аллеи маленьких сосен. — Что мне делать дальше, не подскажешь?
Мироздание, ожидаемо, не ответило, и Варвара злобно стукнула полупрозрачным кулаком прямо по собственному лицу, вызывая на поверхности гранита странную, едва заметную рябь, — неживые глаза, смотрящие с ледяной плиты, укоризненно дрогнули и снова застыли в вечности двумя белыми пятнами. А ведь когда-то и в её настоящих радужках танцевала буйная гроза — не такая яркая и живая, как во взгляде пылкого мальчика по имени Цзян Ваньинь, но куда более тёмная и яростная, приправленная пришедшей с годами язвительностью и многотонным гнётом бесконечных пережитых потерь.
Варвара горько улыбнулась своему отражению, высеченному на камне, и прижала подрагивающие колени к груди — собственное тело ощущалось странно неуклюжим и одновременно эфемерным, как пыль, оседающая во влажном воздухе сразу после дождя.
Неугомонная чёрная птица подобралась поближе, и в цепком клюве Варвара углядела кроху овсяного печенья, явно утащенного бессовестно с одной из свежих могил. Непроницаемые бусины вороньих глаз уставились на Варвару с любопытством, словно интересуясь, что тут забыла её неприкаянная душа, и Варвара неопределённо пожала плечами — ей бы и самой хотелось знать ответ на повисший в пространстве логичный вопрос.
— Ты похожа на Вэй Усяня, — зачем-то сказала она птице, и бесстрашная животина наклонила маленькую голову набок, внимательно рассматривая Варвару. — Что?
«Докатилась — беседую с птицей, сидя на собственной могиле», —
