Штрафной удар сердца - Алекс Винтер

Они на мгновение замолкают, замечая, что их тренер Софико Торадзе оторвалась от наблюдения за своей лучшей фигуристкой Алисой Серебряковой, поднесла к уху телефон и внимательно глядит в их сторону. Серебрякова, проносясь мимо, на мгновение отвлекается от выполнения элементов и смотрит на девушек с легким раздражением. Те старательно делают вид, что не заметили ее перекошенного лица, впрочем, на такой скорости разглядеть его и правда нелегко. Алекс осторожно, кончиком пальца трогает разбитое колено и шипит, как кошка.

– Сходи к врачу, вдруг это серьезно? – говорит Елена. Алекс осторожно сгибает и разгибает ногу, после чего беспечно отмахивается.

– Схожу. Или не схожу. Там видно будет. Если все в порядке, попробую отработать этот чертов лутц, иначе мне надеяться не на что. Софико и так смотрит, как на врага народа. Сборная мне точно не светит.

В раздевалке Алекс внимательно осматривает разбитое колено и решает, что ссадина несерьезная и не заслуживает визита к врачу. Никому не хочется ехать домой, поэтому в сауне они сидят излишне долго, а затем, неохотно покинув ее и помывшись, долго сушат волосы. Когда они уже готовы покинуть раздевалку, туда входит Алиса и, привалившись спиной к двери, всем видом показывает, что они уйдут только через ее труп. За дверьми кто-то хихикает и шушукается.

– Какие-то проблемы? – невинно интересуется Алекс.

– У меня никаких. А вот у вас, похоже, есть, – с вызовом говорит Алиса. – Я была бы очень признательна, если бы вы засунули свои языки в ваши прекрасные задницы и завидовали молча, а не распускали обо мне грязные сплетни.

– В зависти молча нет никакого смысла, – глубокомысленно изрекает Алекс. – Если завидовать, то громко, с всхлипами и стонами. Но это не про нас. Может, подвинешься? А то я и подвинуть могу.

– Нисколько не сомневаюсь, – парирует Алиса. – Такой тумбе, как ты, это вообще ничего не стоит. Мне кажется, ты зарываешь свой талант. Вполне могла бы состояться, как бетономешалка.

– Да, я многогранна, как бриллиант, – отбивает атаку Алекс.

Ее выражение лица транслирует отчетливое «не суйся», и, кажется, надвигающаяся гроза заставляет Алису отказаться от открытой конфронтации. Алекс переступает с ноги на ногу и решительно выдвигает подбородок, – зная ее характер, многие в этот момент предпочитают бежать подальше. Алиса испепеляет ее взглядом, но затем, хмыкнув, отодвигается в сторону.

– Учтите, я вас запомнила, – грозит она. Алекс фыркает.

– Флешку не перегрузи. Удаляй лишнее.

В коридоре обнаруживается группка совсем юных фигуристок, тех самых, что сидели за их спинами на катке и, несомненно, передали подслушанное своему кумиру. Алекс грозно сдвигает брови, и те, как испуганные воробьи, растекаются в стороны.

– Напрасно ты ее задираешь, – говорит Елена.

– Ой, кто ее задирает, кому оно надо? – презрительно фыркает Алекс, но сама знает, что это неправда. – Что она может сделать, кроме как наябедничать Софико? Нет смысла поддерживать с ней хорошие отношения.

– Но раньше-то мы не враждовали, – замечает Елена. – До отбора в сборную еще три месяца. Даже если у нас не много шансов оказаться в ней, какой смысл собачиться с Алисой и портить себе кровь?

– Да просто надоело соседствовать с этой леди Совершенство, – вздыхает Алекс. – Похоже, меня ждет веселенькое лето.

* * *

В душевой Антон Романов бросил на скамейку форму, стянул майку и трусы и, вытащив из сумки флакон с шампунем, пошлепал босыми ногами к небольшой сауне, обматывая бедра полотенцем и напевая под нос неприличную песенку популярного исполнителя низким хриплым голосом. Часть скамеек уже были заняты. Антон растолкал товарищей и уселся между ними, с наслаждением откинувшись на горячие рейки. Просидев так четверть часа, он мужественно вынес новую порцию пара, когда кто-то плеснул водой на горячие камни, а потом, потный и красный, выскочил наружу и встал под душ, сбивая горячей водой пот и усталость. Одевшись, он оценил, как выглядит в зеркале, и улыбнулся во весь рот, радуясь, что пока еще все зубы на месте. Антон выходит из спортивного комплекса. В припаркованном автомобиле его ждет Дмитрий Сомов. Антон кидает сумку с формой в багажник и садится рядом. Видавшая виды «Ауди ТТ» прыгает с места, как норовистый конь. Антон думает о грядущем сезоне игр, к которому полностью готов, и не может дождаться осени. Он строит десятки планов, не подозревая, что ни один из них не сбудется.

Сейчас

Звонок Агаты и просьба (которая больше выглядела, как приказ) купить ей большой стакан кофе застала меня, когда я уже подходил к зданию Следственного комитета. Хорошо, киосков с кофе по городу понатыкано на каждом шагу. Я без проблем взял ей большой латте и поднялся на третий этаж. Агата нервно долбила по клавиатуре правой рукой, а левой загребала из пакетика тараллини с чесноком и грызла их. Мне она скупо кивнула, не отрываясь от своего занятия, получила кофе, сняла крышку и жадно отхлебнула, на миг блаженно закрыв глаза.

– Чем занята? – с любопытством спросил я.

– Говнюка одного закрываю. Дело простецкое, но он упорно косил под невменько, – буркнула Агата. – Три трупа, по синьке поругались, этот схватил нож и пошел кромсать собутыльников направо и налево. Я его быстро вычислила, только искать пришлось долго. Он свалил в деревню к бабке и залег там на дно. Знаешь, сколько у него было ходок?

Я покачал головой.

– Ну, предположи, – сказала Агата. – Чтобы тебе было легче, скажу, что ему сорок семь лет.

– Пять, – сказал я. Она улыбнулась.

– Ну, почти. Шесть. Начал он по малолетке. Как только стал совершеннолетним, присел на полтора года. Но убийств в его биографии еще не было. Воровство, разбой… А еще я порой удивляюсь, как стопроцентно работает генетика.

– В каком смысле?

– Ну, жил он в пьющей семье, и, в принципе, то, что он бухать начал с детства, вполне объяснимо. Но при этом и мать, и отчим были не сказать что совсем пропащими. Отчим – снабженец, мать – бухгалтер. А вот родной папашка зону топтал с детства и воровал так же. Причем клиент мой папашку никогда не видел, тот помер, когда сынок еще не родился. Судя по личному делу, пошел по папашиным следам, воровать начал, как только ходить научился…

Ее слова прервал звонок. Агата взглянула на экран. Я заметил, как сдвинулись ее брови, она моментально помрачнела, но тут же, словно ластиком стирая гримасу раздражения, улыбнулась, провела пальцем по экрану и вытянула руку, чтобы попасть в кадр сеанса видеосвязи.

– Здравствуй, Агатушка! – загрохотал мужской, слегка смазанный голос, словно ее