Лесная невеста. Проклятие Дивины - Елизавета Дворецкая

– Какое? – быстро спросил он, всем видом выражая готовность исполнить что угодно.

– В эти два года будь осторожнее. Чтобы потом не получилось, что мой сын окажется младше сына какой-нибудь красивой уладской рабыни!

От этого намека Хродгар покраснел, но справился с собой и улыбнулся:

– Обещаю. Тем более что ни одна из рабынь не может быть красивее тебя!

Приближалась полночь. Небо было ясным, огромные звезды сияли так ярко, что не нужно было огня. Зимобор медленно шел по дороге вдоль берега Великой и оглядывался в поисках подходящего места. Его пробирала дрожь: он искал ворота на Ту Сторону.

После обручения Избраны он еще сильнее заторопился в дорогу. Помня, как прошлым летом прошел за Зеленую Межу через разрушенное святилище на Ярилиной горе, он хотел снова вернуться туда и попробовать еще раз. Но мать Огняна, с которой он догадался посоветоваться, покачала головой.

– Зачем так далеко ездить? – сказала она. – Та Сторона – как изнанка нашего, до краю ходить не надо, знай только, как проколоть. Здесь вокруг столько могил – больше, чем жилых домов осталось. Через любую пройди, на Ту Сторону попадешь.

– А что, в могилу совсем не страшно спускаться! – отозвался Хродгар, услышав от Избраны, чем собирается заняться ее брат. – Я два раза спускался в курганы. Вот эти обручья я добыл из кургана одного старого короля в Свеаланде. А вот это осталось после того, как он мне чуть не отгрыз руку! – Конунг засмеялся и показал рваный и неровно заживший шрам чуть выше запястья. – Но иметь дело с мертвецами вовсе не сложно. Если только знать, как взяться!

Но Зимобору не нужно было к мертвым. Ему требовалось попасть к Лесу Праведному, то есть на ту сторону видимого бытия.

– В могилу лазить незачем, – подумав, сказала Избрана. – У меня есть кое-что. Пойдем-ка.

Она привела брата к себе и вынула из ларца бронзовое зеркало, завернутое в мягкую ткань.

– Вот, посмотри. – Она развернула свое сокровище и положила на стол. – Видишь что-нибудь?

Зимобор наклонился и вздрогнул: он увидел искаженное лицо, в котором не сразу признал свое собственное.

– Видишь? – Избрана внимательно смотрела на него. – А я вот не вижу. Ничего больше не вижу, даже себя. Значит, отслужило мне зеркало. Мне оно больше не нужно, вот и не показывает ничего. А тебе еще пригодится. Возьми. В нем и этот свет, и тот свет отражаются.

Не отвечая, Зимобор вглядывался в золотистую поверхность. Перед ним мелькали смутные видения, и это уже не было его отражением. Он видел что-то другое: падающий снег, крохотную полянку в заснеженном лесу, маленькую избушку вроде тех, на ножках, где оставляют мертвецов… Холод пробирал до костей и струился по жилам: неужели это значит, что она умерла… Но за белой пеленой проступало живое девичье лицо, и, хотя разглядеть его не удавалось, Зимобор верил, что это она, Дивина. Все-таки она жива, и зеркало знало дорогу к ней.

Держа зеркало за пазухой, он шел по дороге, выбирая подходящее место и надеясь, что оно само его позовет.

Что-то черное мелькнуло за деревьями, Зимобор остановился и привычно схватился за меч.

– Хэй! – сказал знакомый голос на северном языке. – Я нашел неплохой домик, иди сюда.

Зимобор узнал Хродгара. Новоявленный конунг Западного Ётланда не мог усидеть дома, когда его родичу предстояло такое приключение. Хёвдинги и «большие бонды» вряд ли одобрили бы, что их конунг, едва будучи признан, намерен прогуляться на тот свет, откуда не всегда, скажем так, возвращаются. Поэтому Хродгар никому не сказал, куда собрался, но Зимобору заявил, что родственный долг обязывает его помочь. Зимобор верил в его благородство, но сильно подозревал, что Хродгару просто самому до смерти любопытно.

– У меня есть чаша Фрейра, в которой заключена власть над тем и этим светом, а у тебя есть зеркало, – рассуждал тот. – Зеркало само по себе – полезная, но опасная вещь. Когда душа видит по обе стороны металла два одинаковых лица, она может ошибиться и перескочить в отражение, и тогда ты останешься без души, а отражение пойдет гулять по каким-то неизведанным мирам. А вот если силы чаши и зеркала объединить, то получится…

– Что?

– Да я и сам не знаю, – легко признался Хродгар. – Но если у нас в руках встретились две вещи, созданные на расстоянии в три года пути, это само по себе чудо. Знаешь, найти дорогу в Иной мир легче, чем от Свеаланда добраться до Миклагарда или Шелковых Стран. Главное – это знать как… Сюда! – Варяг остановился и показал на маленькую покосившуюся рыбачью избушку. – Это подходящее место. И вода совсем рядом, это важно.

Дверь была приоткрыта. Последней здесь проходила смерть, но Хродгар бестрепетно, хотя и с осторожностью, приоткрыл дверь пошире и заглянул внутрь, держа наготове обнаженный меч. Хорошая сталь блестела под луной и могла устрашить любого, даже самого голодного упыря. Но ничего подобного в избушке не наблюдалось. Там было пусто, не считая черных лавок, голого стола, давно умершей печки в углу и какой-то мелкой полугнилой рухляди, которая никому уже не могла пригодиться.

– Все спокойно, – решил Хродгар. – Заходи, но недалеко. Стой здесь.

Они пробрались в избушку и встали так, чтобы через открытую дверь видеть реку. Река Великая была совсем рядом – похоже, бывшие хозяева кормились рыбной ловлей.

В дальнем темном углу что-то зашуршало, изнутри потек холодный воздух.

– А ну тихо! – рявкнул Хродгар и выставил в ту сторону меч.

Шуршание прекратилось.

– Сидеть и не дергаться! – на северном языке приказал Хродгар. – А не то угощу вас Молотом Тора, и тогда затихнете навсегда. Мы скоро уйдем, а пока не мешайте. Ну, доставай!

Последнее предназначалось уже Зимобору. Пока Хродгар держал под присмотром внутренности избушки, Зимобор вынул зеркало и повернул его так, чтобы в нем отразилась текущая вода.

– Что, видно? – Изогнув шею, Хродгар тоже заглянул в зеркало… и пропал.

Зимобор моргнул и глянул в блестящую поверхность. Мелькнула жидким серебром река, мир еле заметно содрогнулся… и Хродгар снова оказался рядом. Померещилось?

– О! – с удивлением, но и с явным удовлетворением воскликнул варяг. – Получилось!

Смолянский князь оглянулся. В избушке было полно людей. У стола горела лучина, на лавке сидели двое – мужчина и женщина, должно быть хозяин и хозяйка. Мужчина держал на коленях рыболовную сеть и крючок, которым чинил прорехи, женщина сжимала в руках тряпку – видимо, вытирала стол. Но оба они не работали, а смотрели друг на друга и шепотом, чтобы не разбудить домочадцев, горячо спорили. На полатях сопели детишки, на лавке храпел дед, под лавками негромко квохтали сонные куры, а в ближнем углу шебуршилось что-то белое и живое, пара то ли ягнят, то ли козлят.