Игрушка богов - Станислав Коронько

Приструнив своих людей, Эзекиль победоносно уставился на Тимура. Сказал:

— Вот видишь. Твоя подружка хоть и выше меня по уровню доступа, но сознательно вряд ли сможет переиграть меня хоть в чём-то.

Тимур посмотрел на двенадцатилетнюю девочку. Затем на самовлюблённого, напыщенного дракона в теле человека, прожившего даже страшно подумать сколько. Но иронизировать по поводу разницы весовых категорий не стал, давно поняв, что если потакать слабостям дракона и тешить его тщеславие, то существом он становился сносным и вполне пригодным для общения.

Эти выводы подтвердились, когда Эзекиль, помахав перед собой ладонью, великодушным тоном произнёс:

— В знак моей признательности, Тимур, за то, что ты не позволил своему псу устроить бойню и сохранил мне жизнь, ты станешь свободным. Твоих же спутников, к сожалению, ждёт иная участь. На рассвете их казнят… если конечно, будет кому привести приговор в исполнение.

— Погоди-погоди. — Тимур вытянул руку, будто стараясь на расстоянии задержать собравшегося уходить Эзекиля. — А что собираешься делать ты?

— Я собираюсь спасти этот мир от себя самого, человек. Когда твоя подружка войдёт в станцию, моего тела там не будет, а все дыры в защите окажутся залатаны. Если хранителям суждено умереть, чтобы возродиться, пусть так и будет.

— А ты? — Тимур прищурился. — Куда денешься ты? Что-то мне не верится, что ты так просто согласишься отдать свою власть и бессмертие.

— Ты прав. Так просто я их не отдам. Но перед забвением меня ждёт ещё как минимум лет пятьдесят. Думаю, этого времени мне хватит, чтобы насладиться наконец жизнью по полной. Вдобавок, в связи с предстоящей сменой властителей, мне придётся немного поработать. Чтобы всё прошло более-менее мирно.

Последняя фраза заставляла почувствовать к этому существу уважение. Несмотря ни на что, Эзекиль продолжал заботиться о своих созданиях. Для него пятьдесят лет, наверное, казались кратким мигом, но он всё равно собирался потратить их на помощь людям. Хотя мог бы предаться праздности или же обозлиться и оставить своих подданных на самих себя. Это было бы так по-человечески…

Но…

— Так ты, Эзекиль, хочешь перебраться в новое тело? Человеческое? — с содроганием спросил Тимур.

— Ага, — подтвердил хранитель.

— В чьё?

— Как в чьё? Никто кроме тебя, меня, ведьмы и последнего Игрока не сможет попасть внутрь станции. Никогда. Даже если я так пожелаю. Свободу я уже тебе обещал, так что остаётся лишь последний Игрок. Жаль, что это девушка, ну да ничего- однажды я уже выбирал себе женское тело. И должен признаться- это было забавно.

Всё тело Тимура покрылось мурашками, затряслось, как от озноба. Хотел помочь Диане, а в результате обрёк кого-то на гибель. Или того хуже…

И ведь это уже будет не первая жертва. Кровь несчастного Бояна только-только засохла на одежде.

Превозмогая желание немедленно кинуться на Эзекиля, Тимур спросил:

— Но ведь по условиям этого испытания ненужные тебе Игроки умирают. Почему же ты тогда обещал мне жизнь?

Эзекиль надменно взглянул на глупого человека. С расстановкой произнёс:

— Ненужные мне Игроки не умирают. После того, как я выбираю и переезжаю в новое тело, я отменяю переход, который, как я упоминал, станция не позволяет провести мне до конца. Естественно, в случае неудачного перемещения объекты не уничтожаются, а возвращаются в точку исхода в первоначальном состоянии. О своих хождениях по Наутике они не помнят. Им присваивается память их оригиналов- тех, которые застряли между двумя мирами. Фантомы же ликвидируются.

Тимур откинулся на спинку стула, медленно выдохнул. Слабым голосом спросил:

— А те, которые погибли? Или же оказались убиты?

— Неужели ты думаешь, станция может позволить кому-то умереть? — Эзекиль презрительно фыркнул, тогда как Тимур ощутил невероятное облегчение- словно до этого держал на плечах целый дом, а теперь его сняли. — Она воспринимает добровольную смерть фантома как поломку в системе связи и отказ от несостоявшегося перехода и возвращает оригинал в точку исхода. Лишь мои туповатые собратья свято верят, что гибель проекции приведёт к гибели её источника. Хотя такая глупость простительна… Откуда им знать о фантомах столько же, сколько знаю я?

— А откуда это можешь знать ты? — подозрительно спросил Тимур. — У тебя ведь вроде непорядок в отношениях со станцией. Она… оно не хочет вести с тобой диалог.

— Но читать-то я умею, — гордо заявил Эзекиль. — И времени, чтобы покопаться в документациях к системам, у меня было полно. Оттуда я почерпнул много чего интересного.

Закусив нижнюю губу, Тимур яростно посмотрел на Курца. Знал или нет, куда в конечном счёте отправлялись все Игроки?

Курц состроил удивлённую гримасу. По-видимому, не знал. Но и слишком шокированным он не выглядел. Скорее всего, догадывался и предполагал…

— А твои тела? — спросил Тимур. — Что происходит с ними после того, как ты покидаешь их?

— Они тоже отправляются домой. Как и любой другой фантом. Только ждёт их там мир, ставший на полвека старше.

— Не слабо… — протянул Тимур, представив какими чумными глазами он сам смотрел бы на свой дом, окажись он в нём через пятьдесят лет. И ведь не останется никаких воспоминаний о времени, проведённом на Наутике. Сначала предстоит думать, что где-то вот за тем кустом всё ещё ждут друзья, вывезшие его на пикник в лес рядом с Девяткино. Не найдя их, — и, возможно, самого леса- долго и упорно общаться с врачами по поводу такой странной амнезии.

Интересно, удастся ли встретить на Земле хоть кто-нибудь из старых, в буквальном смысле этого слова, друзей и знакомых? Может быть… Должен же хоть кто-то дотянуть до семидесяти. Правда, родителям не суждено будет узнать о судьбе сына… Никогда. Хотя, кто знает.

Но вот кого на Земле не окажется точно- Тимура. Того, нового. Ставшего взрослее, смелее и сильнее. Ставшего тем, кем, скорее всего, он не стал бы никогда, если бы продолжал пребывать в тепличных условиях своей прежней жизни. Хранитель отпустит его домой, и новый Тимур исчезнет навсегда. От него не останется ничего. Он не явится даже тенью в снах.

Тем временем Эзекиль, отвечая на замечание своего собеседника, разглагольствовал:

— Конечно, пятьдесят лет- немалый срок, но заимствовать тело на меньший период времени- бессмысленно и опасно. Множественные операции по копированию могут вредить моему сознанию. А использование одного фантома больше определённого срока связано с риском утраты целостности оригинального тела. Попытка перехода осуществляется каждые три минуты, и каждые три минуты станции приходится разбирать оригинал и пытаться собрать его заново. Поэто…