Игрушка богов - Станислав Коронько

Приземлился Тимур согнувшись пополам, не в силах издать ни звука. Только пыхтел и надувал щеки. Лицо же приобрело цвет спелой свёклы.

Надзиратели подхватили Тимура под руки, вздернули вверх. От такого обращения пришлось поджать колени к животу. Разогнуться было просто невозможно. В такой вот позе его и оттащили к выходу из комнаты, где аккуратно посадили на опрокинутый шкаф и встали по бокам.

Избавившись от помехи, Эзекиль кинул кинжал себе под ноги, легонько пнул его к Диане. Проскользив по дощатому полу, клинок остановился прямо под краем кровати, уткнувшись остриём в какую-то сумку.

— Возьми кинжал, — велел Эзекиль. Нагнувшись, девочка послушно подняла его, а хранитель продолжил: — У тебя есть шанс сохранить своим друзьям жизнь. Я клянусь, что не трону никого из них, если ты убьёшь себя.

Тимур мгновенно забыл об острой, обжигающей все внутренности боли, вскочил на ноги и заорал:

— Не смей! Он вр…

На этот раз ему врезали по животу плоской стороной меча. Удар был не менее слаб, но ощущался по-иному. Возможно, какой-нибудь мазохист по достоинству оценил бы навыки воина в деле причинения всевозможных видов боли. Тимур же, упав обратно на шкаф, просто вернулся в положение эмбриона.

Всё потуги сказать что-либо окончились ничем. Всё, что оставалось, — смотреть сквозь выступившие на глаза слёзы, как девочка перехватила рукоять двумя руками, развернула его острием к себе и, кинув на Тимура прощальный взгляд, ткнула себя в грудь…

Затем ещё раз…

И ещё…

Странно, но острие пробивало кофту и платье, но не кожу… Хотя била себя девочка с силой, не думая ни о чём, кроме смерти.

Диана закусила губу, взяла клинок в правую руку и, выставив вперёд левую, полоснула себя по предплечью… И снова- одежда порезана, но не появилось ни капли крови…

Диана с ужасом посмотрела на свою кожу, красующуюся в прорезе на рукаве, как на что-то очень противное, откинула от себя кинжал.

— Дамс… — протянул Эзекиль. Задумчиво посмотрел на Курца. Спросил: — Подозревал ли твой хозяин, кого он на самом деле посылает ко мне? Догадывался ли он, что так сильна станет она и что уничтожить мир- одна из ролей её?

— Нет, — покачал головой Курц. — Все драконы сходились во мнение, что только для них являлась она угрозой. Но… — Он замолк, залился краской. Однако глаза Эзекиля требовали продолжения и Курц продолжил: — Но у меня был приказ: в случае… если покажется мне, что слишком опасна она… я… я должен был убить её.

Боль как рукой сняло. Возможно, сработала наконец станция. А возможно, Тимур просто забыл о ней. Скорее всего, второе- внятно произносить слова получалось в великим трудом. Их было немного, но они выразили всё:

— Подонок ты, Курц…

Остальные слова оказались ненужными. Порой друзья оказываются хуже заклятых врагов. Да и был ли Курц другом и верным товарищем? Возможно, так просто казалось… Хотелось, чтобы так было… Дабы можно было сложить с себя часть непомерной ноши, дабы был кто-то, на кого можно было бы опереться… Кто-то сильный, уверенный, решительный.

Эзекиль высокомерно вздёрнул подбородок. Снисходительно произнёс свесившему голову Курцу:

— Наивный дурак. Ты и твой хозяин. Теперь нет силы, что могла бы остановить её. К утру она исполнит свою роль богини. Справиться с ней я не смогу даже в своём настоящем теле.

На этот раз боль прошла по-настоящему. Тимур поднялся- его стражники не стали препятствовать ему. Вернулся на свой стул у кровати. Насмешливо спросил:

— И что, Эзекиль, теперь ты собираешься делать? Будешь ждать конца света или заберёшься обратно в свою шкуру и вылезешь из станции? Кстати, вход для чистых землян, без кодировки, не забудь закрыть, а то, боюсь, станция может посчитать задачу невыполненной и нам всем каюк.

Эзекиль угрожающе нагнул голову. Но ярость, испытываемая им, так и не проявилась в его ровном, чистом голосе:

— Я поражаюсь тебе, человек. Ты достаточно умён и развит, но ведёшь себя абсолютно иррационально. Тебе так нравится дразнить и грубить мне?

Плеча Тимура слегка коснулась ладонь Дианы. Девочка не по-детски серьёзно взглянула в его глаза и сказала:

— Я думаю, я справлюсь.

— С чем? — спросил Тимур.

Вместо ответа она подняла одну руку, вторую положила на колено Тимура…

Тот напрягся, втянул голову в плечи. Чего он ждал- не мог сказать и сам. Но что-нибудь вроде молний, огненных шаров и вихрей ветра. После происшествия с несчастным надзирателем Шуайем на меньшее он и не надеялся.

Но ничего не произошло. Точнее, так подумал Тимур. Остальные же придерживались иного мнения. Почему-то все находящиеся в комнате были очень удивлены. Они бешено вращали глазами и как будто силились что-то сказать. Вот только рты их не открывались… И не шевелились мускулы ни лица, ни тела…

Поняв, что творится что-то странное, в комнату из коридора шагнул один из телохранителей. И наткнулся на невидимую стену. Состроив удивлённое лицо, шагнул назад, протянул впёред руку. Пересечь порог она так и не смогла.

Коридор тут же наполнился шумом и словами угрозы, обращёнными к Диане и Тимуру. Через секунду они заглохли. Но надзиратели так и остались толкаться на пороге. Пытаясь пробиться внутрь, кидались на невидимую стену, тыкали в неё мечами и с грозными выражениями лиц беззвучно открывали рты.

Те же, кто находился внутри комнаты, оказались полностью обездвижены. Всё, за исключением Тимура и Дианы.

Тимур насмешливо взглянул на застывшего Эзекиля, угрожающе нагнувшего длинноволосую голову, и восхищённо произнёс:

— Круто… Действительно круто… Только, Диана, что ты предлагаешь делать потом? Ну прирежу я Эзекиля, ну войду в станцию и выполню все её указания, но что потом? Тебе же это не сильно поможет. Тебе в любом случае придётся зайти в станцию и… и…

Губы девочки, ставшими похожими на нить, побелели, лицо покрылось капельками пота. Говорила она с придыханием:

— Не важно, что станет… со мной. Это- моя судьба… Главное- больше никто не погибнет… Главное- ты уцелеешь…

— Нет никакой судьбы. Нами просто играют. — Тимур стукнул себя кулаком по колену. Вернув контроль над эмоциями, деловито произнёс: — Диана, послушай и подумай. Возможно, ты можешь перемещаться. Поэтому попробуй представить себе какое-нибудь знакомое место и про себя скажи: "Дорога, открыть".

Диана подняла взор кверху, нахмурилась. Наконец радостно воскликнула:

— Заблокировано!

Не оставалось ничего, кроме как выругаться. Грёбаная станция! Перекрыла даже этот путь.

— Диана, а ты случайно не можешь управлять теми частицами, которые внутри тебя и меня.