Осторожно, волшебное! - Наталья Викторовна Соколова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Гостья? Хм.- Никита, хоть и был не в настроении, многозначительно приподнял одну бровь,- Ну, ты силен.
- Да нет, как раз не то,- Леша отмахнулся короткой рукой, совсем как тюлень ластом,- Бывает же и не то, верно? Мало ли кто ко мне зайдет... Средних лет дама, довольно аппетитная, правда, но это скорее деловое знакомство. Ее муж что угодно может достать - от дубленки и джинсов до верош- перона. Очень полезное знакомство. Да и она сама... Ну, я ей насчет норковых шкурок, хочет палантин подобрать, тридцать на метр десять, а она мне...
Никита сказал, что ничего не понимает в складных зонтиках, ни одного не держал в руках.
- На ходу разберешься. Делов-то! Пошли, а? - Он не сумел уговорить Никиту и ушел недовольный, торжественно неся тазик с чистым песочком для безмозглого Дезика.
Никита снова остался один. Ладонь его поглаживала обесцвеченную серую доску, расщепляющуюся на волокна. Была когда-то деревом, живым шумящим деревом, потом - созданием рук человеческих, гордящимся геометричностью своих очертаний и блеском свежей краски, а теперь, ветшая, теряла эту геометричность, как бы оплывала, снова сближаясь, сливаясь с природой, землей, пожухлой осенней травой, которая...
Но что это? На песке появился - наплывом, совсем как в кино - кот соседа Леши, дымчато-пушистый, пышнохвостый, с нелепым розовым бантом на шее и пустым взглядом выпуклых, зелено-стеклянных, как бы невидящих глаз. Он сделал шажок в сторону, переместился, и за ним обнаружилась маленькая - не больше валенка - довольно эффектная дама с умело обесцвеченными волосами (лохматая, растре- пистая стрижка под «мальчика, которого мама забыла вовремя постричь»). Одета она была броско: юбка с кожаной ковбойской бахромой и разукрашенными металлом карманами, ярко-полосатая вязаная кофточка, желтая с черным, сильно в обтяжку, лимонный прозрачный шарфик у шеи, рыжая сумка на ремне через плечо. Боевая раскраска лица, выполненная со свирепой старательностью племени каннибалов, мешала определить ее возраст. Принцип раскраски был, по- видимому, такой: чем неестественнее, тем лучше (рот был густо-фиолетово-малиновый, а ресницы синие с зеленым отливом).
Почему-то Никита совершенно не удивился, что эта пара возникла так внезапно и что дамочка была неположенных размеров. Воспринял как должное. Просто поморщился, что нарушают его уединение, не могут оставить в покое человека, которому все обрыдло, у которого мерзкое настроение.
Дамочка-невеличка потянула было за собой кота за розовую ленту. Но тот, повизгивая, мотая головой, уперся, стал на брюхе отползать назад, взрыхляя песок. Дамочка бросила с ним возиться и, оставляя на песке легкую мелкую строчку птичьих следов, подошла к деревянному барьеру, взобралась на него. Протянула Никите дощечкой свою игрушечную руку с малиново-фиолетовыми заостренными коготками, представилась:
- Мальвина Кузьминична. Дезик обещал меня с вами познакомить, а сам, противный...- Надула губы. Голос у нее был писклявый, детский, но странно не соответствовал ее крутым бедрам и богатому бюсту,- И вы хороши, Никита! Незнакомая дама зовет починить зонтик, никак нельзя отказывать, это ведь не галантно.
Никита пожал плечами.
- Не мог я уйти, извините,- процедил он нехотя.- Жду товарища, условились тут встретиться.
- Ну, если гора не идет к Магомету... придется горе самолично, ха-ха...
Из рыжей сумки дама извлекла складной зонтик, продемонстрировала, что он не открывается, закапризничал.
Никите ничего не оставалось другого, как приступить к починке. Дама очень внимательно, придирчиво и, пожалуй, властно следила за движениями его пальцев.
Уж не прибыла ли она сюда верхом на коте? Шерсть на спине Дезика была примята. И косился он в ее сторону круглым зеленым глазом как-то напуганно, диковато. Не пускала ли она в ход малиновые острые коготки? И может быть, даже острый металлический конец своего легкомысленно пестрого зонтика...
- А ваш товарищ запаздывает? - спросил писклявый голосок.
- Да. Есть немного,- Никита не поднимал глаз от цветастого зонтика, с которым возился. Разговор этот был ему до крайности неприятен.
- У вас, однако, хороший характер, Никита. Вы терпеливый, выдержанный... Так покорно ждете. И не ворчите, не жалуетесь, ну, просто прелесть. Я, знаете ли, вами любуюсь.
Кот Дезик лежал, забившись в дальний угол песочницы, прижав к голове напряженно сморщенные уши, и своими круглыми зелеными глазами с черными веретенцами зрачков неотступно следил за всеми передвижениями маленькой яркой дамы.
Странное дело, тем временем кукольный зонтик постепенно увеличивался в руках Никиты, незаметно рос и рос, все больше приближаясь к нормальным размерам. Он поднял глаза - да, Мальвина Кузьминична тоже увеличивалась, уже была ему не по колено, как раньше, нет, по пояс, даже, пожалуй, немного выше. Такой при всем желании не оседлать кота!
- А я не могла бы быть такой кроткой, как вы,- продолжала развивать все ту же тему неотвязная Мальвина Кузьминична.- Тем более что у дружбы свои сложные законы. Терпение, терпимость на одном полюсе обычно осаждаются хамством на другом. Так мне подсказывает мой многовек... многолетний опыт.
А она неплохо формулирует свои мысли. «На другом полюсе осаждается...» Не такая уж она расфуфыренная дурища, какой показалась Никите в первую минуту. Соображает, сечет, ничего не скажешь. А сначала вроде бы говорила попроще, примитивнее?
Дама, теперь уже вполне нормального роста, человек как человек, нагнулась, взяла на руки Дезика, стала чесать у него за ухом пухловатой рукой с накрашенными заостренными коготками, с мерцанием обильных колец.
- Красавец. И до чего идет розовый бант, ну прямо киска с открытки. Я бы его выпросила, выцыганила у Алексея Петровича, но у нас бульдог, боюсь, не уживутся. А без сторожа никак нельзя, отдельная квартира, антикварные вещи. У мужа коллекция... Не рви, чертенок, кофту, австрийский кримплен, поди достань!
Это уже относилось к коту Дезику. Она мирно поглаживала его дымчатую шерсть, а кот отчего-то нервничал, рвался от нее прочь, выпускал когти.
- Породистое животное. Много значит порода. Вот в вас она тоже чувствуется... Вы из числа сильных, волевых натур, Никита, ваш удел - лидировать. К этому вы предназначены. В другие ситуации люди вашего типа плохо вписываются. Максимум своих возможностей вы сможете реализовать, максимум пользы принести, будучи не ведомым, а ведущим. Поверьте мне!
Когда тебя называют сильным, когда много говорят о твоей силе, превосходстве над окружающими - не надо ли насторожиться, Никита? Не делается ли на самом деле расчет на твою слабость, податливость, внушаемость?
Но ты со снисходительным удовольствием (стараясь не очень его показывать) слушаешь похвалы. Тебе они нужны.
