Туристическая энциклопедия (маршруты по СНГ) - Автор неизвестен - Энциклопедия

Как мы плавали по Луху и Клязме: 215 км от Луха до Гороховца. Впечатления Байды Г. ([email protected])

Действующие лица и плавсредства. Экипаж "Салюта-4,7": Романов В. и Чернышев С. Экипаж "Тайменя-2" (семейный): Байда Г., Белова Л., Байда Ж (5,5 лет).

Подъезд

Выехали 6 июля 1996 поездом Москва-Кинешма до ст. Вичуга, на которую прибыли до полудня на следующий день, проведя в вагоне часов 10. От станции автобусом до с. Лух, которое и стоит на левом берегу речки Лух.

Впечатления первого дня. Наскоро осмотрев-обегав сельский парк с валами да пару церквей, собрав лодки да уложившись, мы отплыли в пятом часу вечера. В этот день пришлось пройти километров 15, ибо не было возможности встать на ночлег из-за заболоченности берегов. Поразила чистота воды, обилие водной растительности, цветов. В прозрачной толще хорошо виднелись стайки мелких серебристых рыбешек. Мы продирались через немыслимо узкие водные протоки, изгибающиеся порой по столь крутой дуге, что пятиметровый "Таймень" заметно проигрывал в проходимости перед "Салютом", который короче на 30 см да еще был пока без руля. Когда ж долгожданный ориентир и твердь земная - с. Худынское?! Вот, наконец, и оно - как раз через два часа от старта, как обещал Рыжавский. Вдоль берега стоят серые бревенчатые баньки - попарился - и в речку! А меж банькой да речкой - столик со скамеечкой - можно и перекусить, глядя на красу земную, что мы и сделали. Лариса вынула хлеб, купленный в Лухе, начала резать. Слышу, шепчет мне: "В хлебе-то жучки-червячки! Что делать?". А что делать - супермаркетов здесь нет - мажь толще шоколадной пастой, да ешь! Так и сделали, и не пожалели. Я так и не глянул, что там запечено в хлебе для вкуса. После Худынского плыли - по открытой воде в прикрытых тростниками берегах - часа полтора или больше. Еще сельцо миновали. Увидишь кого - спросишь, когда, мол, земля? Скоро да скоро. Уже почти темнело, когда, наконец, показался единственный и без преувеличения удобный выход на берег, который к тому же был хорош и для ночлега.

Мыт

Мытарства на пути к Мыту. На следующий день отправились очень поздно - в час дня. Несколько часов убегали от непогоды, но где-то в 5-6 часов она нас таки настигла и как! Натянутый струной фронт клубящихся облаков догнал нас на маленьком острове, куда мы, к счастью, догадались высадиться. Никто из нас еще не попадал под такой дождь в средней полосе России. Сбились в кучку, накрывшись нашим старым "керженским" тентом, заволокли туда же кое-что из снаряжения. Жутко было от молний и раскатов грома. Фронт прошел, и дождь почти прекратился. Каково же было наше удивление, когда все повторилось: и бешеные потоки воды с небес, и вырывающий тент ветер, и устрашающий блеск молний... Непогода прошла, и надо было двигаться дальше. Вылив из "Тайменя" ведра два воды ("Салют" был накрыт), мы стали собираться. Мы сами, наше снаряжение и фототехника были сухими. На берегу супротив нашего островка возникла долговязая фигура аборигена, который, кажется, пас коров неподалеку и пережил как-то вышеописанное явление природы. Затеяв обсуждение совместно пережитой непогоды и дав нам "ценные указания" относительно продолжения маршрута, с особенным акцентом на поджидающие нас препятствия, пастух предложил нам подкрепить свои тела и души банкой молока и караваем самопеченого хлеба. Живописуя размеры хлеба, пастырь закруглил руки у пуза, чем и сразил нас всех. Коекак передали деньги - 5 тысяч - с острова на берег. Благодетель исчез, обещав явиться через минут 25-30. Это время как раз ушло на сборы: выливание воды из лодки, укладку вещей. К обещанному сроку "благодетель" не явился, а ждать более мы не могли, так как надо было успеть добраться до места ночлега, а сколько до него еще предстояло добираться было не ясно. Итак, мы отправились, не дождавшись припасов и перешучиваясь на этот счет. Это не оказалось неожиданностью, ибо некий другой абориген сообщил нам, что личность "благодетеля" весьма ненадежна. Однако ж, может он и явился позже и вовсе не имел намерения помошенничать, а просто по сельской привычке "не наблюдал часов". По описанию маршрута, встать можно было в 5-7 км ниже села Мыт, однако, мы и до самого села никак не могли добраться. Наконец, увидали купол. Вечерело. Надо было становиться на ночлег, ибо за село плыть уже не было времени. Река предложила два варианта подхода к селу и, как мы надеялись, к долгожданной тверди. Выбрали тот, что был прямо по курсу и более широкий и, как оказалось, верный - прямо напротив села выглянуло небольшое место удобное для выхода. Вышли. Да, вполне пригодное: и ровно, и высоко над водой, и недостижимо из села, хоть и вот оно, напротив, и сушняк есть. Стали выгружаться на бережок. Удобный пятачок был занят местной лодкой, поэтому причалить можно было только носом к берегу, а не бортом. Так и причалили: двумя байдарками по бортам этой лодки. Вот тут и произошло некоторое приключение. Володя был в "Салюте" и передавал мне вещи, а я принимал их, сидя или стоя в центральной лодке, и придерживал "Салют". Володя от усталости потерял бдительность, и встал, видимо, на край байдарки. В одно мгновение борт "Салюта", что я придерживал, взметнулся вверх и встал почти вертикально. Я увидел володькины руки, вцепившиеся в поднявшийся фальшборт, тогда как сам он, как мне показалось, был по шорты в воде. Две-три мысли мелькнули в моем сознании: "Не удержу!", "Ишь, как крепко держится!" (с досадой), "Нет, удержу!" К своему удивлению, я успел среагировать на случившееся и, навалившись на подскочивший борт, удержал байдарку от переворота, а затем с усилием выровнял ее. Никто из наших ничего не заметил. Володя, как оказалось, не был в воде с ногами - ноги были лодке, а вот пятую точку он макнул. В сумерках установили палатки и развели костер. К моему удивлению, сухие сучья и ветки не промокли насквозь под ливнем, а были сыры только снаружи. Возвышенное место, на котором мы встали, было окончанием старой дороги в Мыт, продолжавшейся мостом через реку. Несколько рядов свай этого моста перегораживали реку как раз перед нашими палатками. Справа виднелась еще не в конец доломанная церковь, точнее, довольно большой храм, по колокольне которого мы ориентировались, подбираясь к Мыту.

От Мыта до "Зоны покоя": в поисках стоянки. В двух мытовских продуктовых хлеба не оказалось, а Лух за Мытом был все таким же тростниковым. Проплывая ниже, мы не увидели явно обещанной картой стоянки в 5-7 км от села. Большое впечатление - на фоне слабого беспокойства - произвели разливы Луха. Один из них был настоящим озером. Простор глазу, мелководная - с метр или несколько больше гладь прозрачной воды, проросшей изнутри и поросшей поверху растительностью. Практически отсутствующее течение, в лучшем случае едва угадываемое по невразумительному наклону трав. Выбравшись из разливов и безбережья, мы причалили к деревеньке Гоголи, как нам сказали местные жители. Маленькое тихое милое местечко на берегу тихой чистой речки. Полюбовались на колодецжуравль, купили три литра молока, перекусили и сфотографировались на причале и отправились дальше... Воронов обещал еще стоянку километрах в 20 от предыдущей - не замеченной нами. И в этот раз мы ничем не прельстились, хотя пару раз где-то в указанном районе можно было выбраться и встать. Невольно пренебрегая рекомендацией плыть левой протокой, а правую оставить в покое - в соответствии с надписью на щите "Зона покоя", - мы встали сразу вскорости за этим щитом на правом берегу, поскольку левую протоку мы проворонили, а место стоянки уже было обжито и удобно и уединено. Ночь оказалась, говоря мягко, волнительной. Женька впервые за все наши походы вполне внезапно оказался простывшим, что произвело - не могло не произвести - большой переполох в нашем стане. Нагрели питье, дали аспирин. За ночь было два аврала. Как это было ни неуместно, я сделал два чудных кадра раннего - на исходе зари - утра над рекой: блекнущее розовато-желтое солнце, отраженное в глади воды на фоне мягко-молочного тумана. Вообще же вставал вопрос о прекращении похода. Утром, однако, оказалось и мудренее, и веселее ночи: Женька заметно повеселел. Сетенка наша, поставленная накануне вечером и единожды за весь поход, никого не поймала. На пути к Мугреево-Никольскому. Плывем дальше. Впереди - Мугреево-Дмитриевское и Мугреево-Никольское. В первом Никольском мы наконец-то купили десяток яиц - раньше везде был отказ. Видать, в июле куры на Лухе в отпуске. Прикупив еще и творога - больше килограмма за 4 тысячи! - и молока, от души подкрепились на бережку. Правда, во время этого блаженного занятия к нам очень некстати подсел местный очень общительный, бывалый и интеллектуальный пастух и немилосердно отвлекал от этого серьезного дела.