Ковен озера Шамплейн - Анастасия Гор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Меня словно обдало ледяной водой, и я мгновенно остыла.
– В общем, давай поскорее займемся зельем. – Я снова уткнулась в ингредиенты, неловко прочистив горло. – Раз котел нам здесь не достать, понадобится стакан с кипятком. Тот парень на углу, что продает кофе… Наверняка у него можно попросить горячей воды.
Коул помолчал несколько секунд, собираясь с мыслями, а затем кивнул и устремился назад к парку, откуда веяло ароматом кофейных зерен. Собрав на коленях все нужное, я постаралась сосредоточиться на деле и не думать о том, как на кусочки разваливается моя жизнь.
– Принес, – объявил Коул, подавая мне бумажный стакан, немного влажный и раскаленный от кипятка, что еще пузырился внутри. – Хороший парень, даже денег не взял. Что дальше?
– А дальше сиди и смотри, как я творю магию. Снова.
Первым я бросила в стакан змеиную чешую, сняв ее с колечка брелка. Коул внимательно следил за моими действиями, изредка поглядывая в сторону Бурбон-стрит, которая оживлялась по мере того, как стрелка часов подбиралась к полудню.
– Змея сбросила кожу, и я сброшу свою, – прошептала я, размешивая пластмассовой палочкой воду. Взявшись за воронье перо, я легонько подула на него, растрепав, и бросила в стакан. – Перья с вороны слетели, и с меня слетит оболочка, которую можно увидеть.
Подсматривая в книгу, я отправила в воду горсть черной соли и цветки волчьего аконита, что стащила из сувенирного венка.
– Я вижу то, что видят все. Меня же не видит никто. Не коснуться, не тронуть, не навредить. Нет меня, нет меня, нет меня.
Приоткрыв один глаз, я выжидающе взглянула на Коула.
– А где твои покупки?
Он затаился, завороженно наблюдая за мной. Развернув бумажный кулек, Коул сел на скамью рядом и протянул его мне.
– Бекон? – удивилась я, держа в руках упаковку добротного мясистого бекона для жарки яичницы.
– Ты же сама сказала свиной жир, – принялся оправдываться Коул. – В другом виде он здесь не продается. Просто оторви кусочек… пожилистее, делов-то.
Я поджала губы и неуверенно взвесила бекон в руке, а затем вновь перечитала инструкцию в гримуаре.
– Не знаю, сработает ли… Если я случайно превращу нас в свиней, в этом будешь виноват ты!
Вскрыв обертку и оторвав кусочек белого жира, я, морщась, поспешила кинуть его в стакан и протерла руки влажными салфетками. Запах ромашки, смешавшись с запахом мяса на моей коже, стал тошнотворным, но это было ничто по сравнению с тем, как запахло зелье, когда я шепнула:
– Fehu.
Вода в стакане закипела, плавя ингредиенты, и Коул наклонился над ним, взбудораженный. Но ровно до тех пор, пока не вдохнул то же ароматное облако, что и я.
– Пахнет, как Штрудель после мытья! – воскликнул он, отпрыгивая на край скамейки и едва не опрокидываясь с нее.
– Еще не все, – ухмыльнулась я, к ужасу Коула. – Немного подсластим. – Я глянула в книгу, там ровным почерком было дописано самой нижней строкой: «Последним добавить часть себя». – У тебя ведь нет с собой ножниц? Ладно. Не шевелись.
Я поставила стакан сбоку и потянулась к лицу Коула. Я старалась действовать быстро, не давая ему времени на раздумья, но все равно увидела, как расправились его плечи и напряглись желваки, стоило мне оказаться к нему слишком близко. Коул съежился, застигнутый врасплох. Я же ухватилась пальцами за вьющуюся прядку, торчащую из-за его уха, и оттянула локон.
– Чик! – шутливо сказала я, вырвав несколько волосков.
Коул ойкнул, локтем оттолкнув от себя мою руку.
– Больно же!
Я виновато улыбнулась и добавила волосы Коула в воду, сделавшуюся мутной и зеленой. Запустив руку в свою прическу и тоже вырвав пару волосков, я пополнила ими состав волшебного напитка.
– Anweledig, – шепнула я, завершая заклятие, и над водой в стакане надулся пузырь. Подождав пару минут, пока он не лопнет, я тряхнула стакан и опрокинула его себе в ладонь.
Коул подался вперед, уже готовый везти меня в ожоговое отделение, но вместо зловонного кипятка мне в руку выпали два леденца. Они были такие же мутные и болотные, с бледно-лазурным отливом. Леденцы походили на опалы, потускневшие от старости и пыли. Форма у них была идеальной, особенно для моего первого в жизни заклятия подобного рода: продолговато-квадратная, четкая, словно кто-то старательно вытачивал их из цельного куска сахара. Но, невзирая на красоту, леденцы все еще были зловонными, это да.
– Вот теперь все, – объявила я, протягивая один из леденцов Коулу. Он недоверчиво скосил на него глаза. – Это застывший концентрат. Пока рассасываешь леденец, будешь оставаться невидимым. Но стоит ему растаять, и чары спадут. Если хочешь, я могу попробовать первой.
Коул удрученно покачал головой и со скептицизмом оглядел леденец.
– Кажется, я вижу тут наши застывшие волосы, – скривился он.
– Возможно. Надеюсь, ты успел проголодаться?
Коул переменился в лице, явно не оценив мою шутку, а затем, собравшись с духом, закинул конфетку себе в рот. Чтобы начать ее рассасывать, ему потребовалось чуть больше времени: надув щеки, он перенес леденец языком сначала в одну щеку, а потом в другую. Его кадык дернулся, и с характерным звуком Коул сглотнул слюну.
– Как на вкус? – поинтересовалась я осторожно, и в следующую же секунду Коул подскочил со скамьи и метнулся к мусорной урне.
– Терпи! А то придется все заново варить, – воскликнула я и развернула кулек, вынимая банку огурцов. Быстро открутив алюминиевую крышку, я протянула банку Коулу. – Закуси. Полегчает. Только зелье не проглоти случайно.
Дважды просить его не пришлось: Коул выхватил у меня банку и припал к ней губами. Уверена, он согласился бы выпить и не такое, лишь бы унять непреодолимые рвотные спазмы. Сделав пару глотков рассола, Коул удивленно заморгал.
– А ведь действительно полегчало.
– Знаю, – улыбнулась я довольно. – Еще одна ведьмовская фишка. Съешь огурчик, и вообще отпустит.
Коул погрузил пальцы в остатки рассола и, выудив огурец, вгрызся в него с аппетитным хрустом. Я же сосредоточилась на леденце, зажатом у меня в ладони. Солнце пробивалось сквозь его острые грани, как через стеклянное панно. Любуясь им, я долго храбрилась, чтобы последовать примеру Коула.
– Хоть бы получилось, – прошептала я и положила леденец себе на язык.
На вкус он оказался приторно-сладким, вовсе не таким, каким я себе представляла. Зелье незримости, которым сочился леденец, обжигало рот, оставляя после себя маслянистое послевкусие. Я прошлась по зубам языком, стирая с них прилипшую черную соль, крупицы которой иногда попадались. От мысли о змеиной чешуе, которая тоже должна была быть где-то
