Эпоха Дугаров - Екатерина Хаккет

Черноволосые Гёто во время ужина вели себя на удивление тихо. Отец Кали – старый эльф Виев, сразу почувствовал неладное. «Наверное, кого-то убили» – сказал он дочери, помешивая черпаком варево в большом котле, а затем, как в подтверждение его слов, в лагерь вошел бледнокожий парень со странными узорами на руке. Выглядел он угрюмее любого из воинов Восточной стороны, и Кали тот час помчалась к нему.

– Что случилось? – испуганно спросила она. – Кто-то погиб?

Вместо слов парень пробежался изучающим взглядом по эльфийке с головы до пят.

– Если бы я могла, то спросила бы у гёто, – начала сердиться она на его сдержанное молчание. Проходящие мимо остроугольных шатров солдаты с сомнением осматривали странную парочку чужеземцев.

– В лагерь пробрались враги, но обошлось без больших потерь, – заверил ее незнакомец и ловко перевел тему. – Ты ведь подруга Присциллы, я угадал?

– С ней что-то случилось?! – в страхе пискнула эльфийка.

– Нет, но может, – человек тяжело вздохнул. – И если ты хочешь помочь ей избежать бед, то должна выслушать мою просьбу.

Недолго думая Кали отвела печального человека в тень высокой ивы и попросила его изложить суть дела. И то, что она услышала, заставило ее засомневаться в правильности решения оставить город О’нес и отправиться в путешествие вместе с Ватари и войском Гёто.

Я думала, что Лже-Демиан сбежит как трусливый пес, испугавшись численного перевеса, но ошиблась. Тот стоял на краю обрыва и с безмятежным спокойствием смотрел на далекие башни столицы. Он ждал нас. Услышав шаги по шуршащей траве, обернулся, и с улыбкой произнес:

– Долго же вы соображали. Наивные.

Все выставили оружие вперед. Ватари натянул тетиву лука, а в дрожащей руке Лоурен замерцал огненный шар.

– И что вы сделаете, убьёте меня? – засмеялся Амон. – Если сделаете это, то погибнет и ваш друг Демиан. У меня очень ценный заложник. Впрочем, – немного помедлив, мужчина вытянул из-за пазухи кинжал и поднес его к горлу. – Еще один шаг, и я сам это сделаю.

Мы все опешили от подобного трюка. Лоурен в панике искала глазами поддержку, но никто из нас сам толком не знал, что делать. Я почти слышала, как в голове у Заку закрутились шестеренки.

– Как твое имя, маг?! – я выступила вперед, в то время как все сделали шаг назад.

– Что, прости? – существо в теле Демиана, казалось, испытывало эйфорию от происходящего. Он все еще продолжал держать кинжал под кадыком.

– Я должна узнать твое имя, прежде чем убить тебя!

– Кодекс воина? – средь безумия промелькнул восторг. – Какая прелесть. Я польщен, что ты считаешь меня ровней.

– Имя! – разговаривать с врагом куда проще, когда за твоей спиной стоят боевые товарищи и девушка-маг.

– А ты осмелела, – засмеялся тот. – Ладно, теперь играем по твоим правилам. Я Амон. Точнее, был когда-то одним из них.

– Салазар…, – с ужасом выдохнула Лоурен и все взгляды устремились к ней. – Разве такое возможно?!

Монах пожал плечами:

– Никто не хочет умирать.

– Но Джованни же убил тебя! – прокричала я.

– Глупости, моя милая, все было подстроено, – взгляд мага вдруг разгорелся зеленым пламенем. – Он обвел нас всех вокруг пальца! Я был его игрушкой, куклой на веревочках. Он командовал мной, как хотел, надеялся посеять смуту в городе. Джованни заставил меня убить старшего брата, захватить для него трон, и делать множество неприятных вещей… Но он не знал, что я могу выйти из-под контроля и испортить все его планы. Это наш козырь, Присцилла, мы ведь боремся за одно дело. Я ненавижу его не меньше, чем ты, – Амон снова потянулся в мою сторону. – Но я не могу стать сильнее без твоего амулета. Ты не знаешь его секретов, истинной мощи, так отдай его, и я исполню все, как ты захочешь. Мы сможем убить Джованни!

Руки опустились сами собой, но пальцы продолжали сжимать рукоять. Одних лучше убеждать ножом – особенно если умеешь им пользоваться, а других проще сразу треснуть по голове философским камнем. Маг вновь заговорил сладостными речами, однако, я чувствовала – он лгал.

Горячие потоки воздуха с силой хлестнули меня по лицу, словно приводя в чувства. Не успел никто из нас и рта открыть, как между мной и монахом возник Аэдан в образе беловолосого рыцаря. Заку с Лоурен в изумлении вылупились на нежданного гостя, а Лже-Демиан и вовсе обомлел от страха. Кинжал вылетел из его рук. Кажется, он был единственным, кто понял, кого видит перед собой.

– Уйди, демон! – заорал тот, оступился, и рухнул в траву у самого обрыва. В приступе паники зеленые глаза мага поблекли и вернули человеческий вид.

– Глупые людишки, – фыркнул рыцарь и угрожающе покачнулся в сторону одержимого. – Даже не можете изгнать гнилую душу из тела.

Все мы продолжали стоять как вкопанные. Будто ноги вросли в землю. Одна из рук Аэдана, та, что не в латной перчатке, приковала наши взгляды – вместо человеческой ладони торчала невероятно жуткая клешня с длинными и когтистыми пальцами. В ней плескался блеск магической силы, окруженный ярким ореолом.

– Не трогай меня! – опять сорвался Салазар на крик, отползая от врага. То ли от страха, то ли от осознания собственной ничтожности, из носа его ручьем полилась кровь.

– Не трогай меня! – дерзко передразнил мага Аэдан. – А что ты мне сделаешь? – мужчина развел руками. – Давай, нападай! Я даю тебе шанс защититься!

Секунда, и маг покатился в сторону, отчаянно стремясь увеличить расстояние между собой и северянином-убийцей. Подскочил, создал в дрожащих руках оранжевую сферу, но та вдруг лопнула с треском и грохотом, ударной силой отбросив заклинателя на спину. Салазар в который раз чуть не угодил в пропасть, успев приподняться на локтях. Теперь кровь текла и из его глаз.

– Ты ничего не можешь, – рыцарь подошел к противнику, продолжая удерживать магический шар в искривлённой руке. – Ничего, падаль. Впредь знай свое место. – И с этими словами огрел Лже-Демиана по голове.

Яркий свет затмил собой поляну и заходящее солнце, но яркая вспышка не продлилась более мгновенья. Когда свечение погасло, все открыли глаза. В воздухе летали крошечные мерцающие песчинки похожие на пыль, а Аэдан так и продолжал стоять над обездвиженным телом наследника престола.

Лоурен ахнула от испуга, а я убрала меч в ножны.

– Все закончилось, Аэдан?

Мужчина лениво обратил к нам свой лик. Спутанные белые пряди лежали на лбу. Его взгляд ледяных глаз говорил о многом, но на деле он продолжал молчать. Губы его скривились в ухмылке. Какое-то время мужчина с сомнением осматривал наши недоумевавшие лица, а затем вокруг него вспыхнуло красно-желтое пламя, и он прыгнул вниз.

Жуткий, нечеловеческий рев вмиг прокатился над землями Берселии, застав землю содрогнуться. Громадные кожистые крылья заслонили горизонт, а вихрь, созданный неистовыми взмахами, с силой покачнул стоящие рядом деревья.

– Дракон! – с ужасом воскликнул Ватари, прикрывая лицо, но из-за порывистого ветра никто не услышал его голоса.

Огромный чешуйчатый ящер с шипастым хвостом быстро улетал вдаль. Рокот его рычания эхом разносился над равнинами, внушая ужас всем, кто имел уши.

– Вот это да! – выдохнул потрясенный Закарайя. – Вот это громадина!

– Чего вы стоите?! – Лоурен вдруг сорвалась с места и рухнула на колени возле измученного Демиана, будто исчезающий в небе дракон нисколько ее не интересовал. – Помоги мне перенести его в лагерь! Зовите лекаря!

Я тотчас возникла возле магессы, но вид окровавленного лица Амона не мог заглушить моего внутреннего ликования. Ведь Аэдан вновь обрел способность обращаться в могучего Дугара! А это значило, что теперь вернуть власть над столицей будет гораздо проще.

Сын Юга Морокеи Ортакор был вне себя от счастья. Он смог проявить себя в битве, а Женевьеве проделали дырку в животе! Но, сколько бы парень не тешил себя мыслью о ее смерти, он знал, что гадкая старуха Миури обязательно найдет способ вытащить ее с того света.

В целительстве способности ведуньи выходили за рамки воображения. У раненого в живот нет шансов – все это знали. Защитить рану от инфекции крайне трудно, и она начинает гноиться, живот вздувается, а несчастный умирает в страшных муках несколько ночей, при условии, что кишки его не превращены в фарш.

Но Миури умела не только избавлять раненых от мучений. Благодаря ее снадобьям многие вставали на ноги за считанные дни, и теперь она хлопотала над пострадавшими как курица-наседка, а рядом с ней – целый полк чужеземных лекарей.

К ней принесли всех! Всех чертовых северян и воинов гёто. Голубоглазые и черноволосые… Ортакору не нравились ни те, ни другие. Все они должны были служить Югу, а не наоборот. Лагерь южан трещал по швам от внезапного наплыва людей. Тесно – не протолкнуться! Морокеи решил, что лучше уж наблюдать за мучениями рыжеволосой Женевьевы в лазарете, чем пытаться внушить людям снаружи основы поведения дисциплинированного общества.