Девятое правило волшебника, или Огненная цепь - Терри Гудкайнд

— Знать что?

— Люди начинают спрашивать о Ричарде.

Никки нахмурилась.

— Спрашивать о Ричарде? Что ты имеешь в виду? Как спрашивать?

— Распространились слухи о том, что он уехал. Люди думают, что он бросил и их, и наше дело, в погоне за фантомом. Они спрашивают, должны ли они следовать за таким человеком. Некоторые говорят, что он… что он, значит, безумен или вроде того. Что мне сказать им?

Никки глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. Именно этого она и боялась. Это была одна из важнейших причин, по которой он не должен был уезжать. Особенно в такое время, прямо перед атакой.

— Напомни им, — сказала она, наклонившись к нему, — что Лорд Рал волшебник, а волшебники могут видеть скрытые, отдаленные угрозы — то, что обычным людям не доступно. Волшебники не объясняют своих действий людям. На Лорда Рала возложено множество обязанностей повсюду. Если люди здесь желают жить свободными, жить своей собственной жизнью, так, как им хочется, они должны выбрать это ради самих себя. Они должны верить, что Ричард, как Лорд Рал и чародей, делает все возможное для успеха нашего общего дела.

— И ты веришь этому? — Спросил кузнец.

— Нет. Но здесь есть разница. Я буду следовать тем идеалам, который он мне показал, одновременно пытаясь вернуть Ричарда в чувство. Эти две вещи вполне совместимы. Но люди должны верить в своего лидера. Если они решат, что он сумасшедший, то они в страхе отступят и сдадутся. Сейчас мы не можем себе позволить такой риск. Находится Ричард в здравом уме или нет, это не меняет важности нашего дела. Истина есть истина. С Ричардом или без Ричарда. Войска, идущие, чтобы убить нас, реальны. Если они победят, те, кому удастся выжить, будут снова порабощены под ярмом Имперского Ордена. Жив ли Ричард, мертв ли, сумасшедший или нет, это не изменит данного факта.

Виктор кивнул, сложив руки.

Никки завела ногу назад, надавив пяткой в бок Са`Дина, заставляя его подойти поближе к стене. Она повернулась спиной к кузнецу, который стоял на стене рядом с ней.

— Стяни мое платье к талии, и побыстрее — солнце скоро будет садиться.

Ицхак отвернулся, качая головой.

Виктор колебался мгновенье, потом покорно вздохнул и сделал то, о чем она просила.

— Хорошо. Ицхак, поехали. Иди вперед. — Она оглянулась на Виктора. — Я приведу тебе врага, преследующего заходящее солнце.

— Что мне сказать людям? — спросил Виктор.

Никки укрылась за холодной личиной, которую она использовала всю свою жизнь. За холодным спокойствием Госпожи Смерти.

— Скажи, пусть думают о чем-нибудь мрачном и жестоком.

Первый раз за все время, нахмуренное лицо Виктора искривилось в мрачной усмешке.

Глава 26 (MagG)

Кавалеристы на огромных боевых лошадях смотрели на Никки сверху вниз, пока Ицхак вел ее лошадь к небольшой квадратной площадке у восточной окраины города. Ее жеребец, Са`дин, казался рядом с этими громадными животными совсем маленьким. Бронированные пластины, прикрывающие голову, придавали коням угрожающий вид. Это были военные лошади и броня защищала их от вражеских стрел во время атаки. Они рыли копытами землю и фыркали, в знак презрения к небольшой лошадке, что приближалась к ним. Когда зубы одного из коней неожиданно лязгнули совсем рядом, Са`дин слегка попятился, но не шарахнулся в сторону.

Если лошади и выглядели пугающими зверями, их всадники безусловно были их полноправными хозяевами. Вооруженные до зубов, одетые в черную кожаную броню и кольчуги, они выглядели не просто жестокими, они были гораздо более устрашающими, чем любой из защитников города. Никки знала, почему именно их отобрали для этой миссии — Орден часто использовал такие способы, чтобы вселять ужас в сердца врагов.

Через темные окна, раскрытые двери, из узких улочек и теней люди, старающиеся остаться незаметными наблюдали, как передают солдатам женщину со связанными руками обнаженную до талии. Никки вынесла это поездку благодаря тому, что старалась сосредоточиться на необходимости поскорее покончить с этим делом и отправиться к Ричарду. Только это имело значение. Какая разница — смотрят на нее или нет? В руках солдатни Ордена ее ожидает нечто гораздо худшее.

— Я — помощник мэра, — произнес Ицхак раболепным тоном, обращаясь к мощно сложенному человеку, сидящему на коричневом мерине с бычьей шеей. Толстый конец шеста с белым флагом упирался в седло между его ногами, удерживаемый на середине длины мясистым кулаком. Человек молча ожидал продолжения. — Он послал меня передать эту женщину, его жену… в подарок великому Кроносу, чтобы выразить наше искреннее желание угодить ему.

Солдат, офицер средней руки, ухмыльнулся, намеренно задержав долгий взгляд на груди Никки. На его широком поясе висело несколько ножей, цеп, короткий меч и плоский топор в форме полумесяца. Кольчуга и металлические кольца на ремнях, пересекавших его широкую грудную клетку бренчали, когда его лошадь переступала с ноги на ногу. Она не была полностью уверена, что никогда раньше не встречала никого их этих людей, поэтому опустила голову, чтобы скрыть лицо от солдат, сопровождавших офицера.

Тот промолчал.

Ицхак сдернул с головы шляпу.

— Пожалуйста, передайте наше мирное предложение…

Офицер бросил древко с белым флагом вниз Ицхаку. Тот стремительно вернул шляпу на место, чтобы поймать рукой флаг, другой рукой все еще крепко удерживая поводья Са`дина. Древко выглядело тяжелым, но за свою жизнь Ицхак погрузил немало фургонов, так что с этим проблемы у него не было.

— Кронос сообщит, устроило ли его ваше предложение. — Прорычал офицер.

Ицхак прочистил горло, но ничего не сказал а лишь молча вежливо поклонился. Солдаты заржали и снова принялись рассматривать обнаженное тело Никки. Очевидно, им нравилось выказывать свое превосходство над другими.

В стремлении придать себе более жестокий вид, большинство из них продели в носы, уши и щеки металлические кольца. На взгляд Никки они выглядели глупо. У некоторых на лицах были нанесены темные татуировки, также предназначенные внушать страх. Эти мужчины стремились к пределу своих мечтаний — стать дикарями.

Для городов, сдающихся войскам Имперского Ордена было в порядке вещей — посылать обнаженную до пояса женщину в качестве просьбы проявить снисходительность. А поскольку это было общепринято, солдат вовсе не удивила манера, в которой жена мэра предлагала себя. Это и была одна их причин, почему Никки поступила именно так. Просьбы горожан о милосердии никогда не удовлетворялись, но те женщины, которые предлагали себя таким образом, об этом не догадывались.