Девушка выбирает судьбу - Утебай Канахин

Толкын от души радовалась, что у них в доме будет жить такая красавица, она мысленно благодарила тех, кто с таким вкусом нарядил ее.

Она гордилась своим любимым, единственным братом, который, несмотря на многие препятствия, сопротивление родителей, настоял на своем и женился на Аймторы.

Свадьба кончилась. Люди разъехались. Наступили будни. Толкын начала понимать, как фальшивы пышные свадебные обряды, как далеки они от уважения к человеческому достоинству. Бедная Аймторы На глазах начала вянуть и горбиться. «Старик пришел — поклон, старуха пришла — поклон, знакомый пришел — поклон, незнакомая пришла — поклон. Что за унижение?!» — возмущалась Толкын.

Иногда ей до того жалко становилось изнуренную работой сноху, что она бросалась помогать, хотя по традиции этого делать не следует. Если это видела мать, она строго поучала: «Иди, учи свои уроки. Ишь, что выдумала, в этом доме и одной женщине делать нечего». Толкын уходила, возмущенная такой несправедливостью.

Аймторы беременна, но свекра, а особенно свекровь, это нисколько не беспокоит, и Аймторы по-прежнему встает чуть свет, с первыми петухами, доит коров, едет на речку за льдом, готовит воду, носит кизяк и топит печи. А когда встают свекор и свекровь, она открывает ставни окон, подогревает воду для дарета[24] и наливает в куман. Потом убирает постель в комнате свекрови, будит к чаю мужа, который спит и в ус не дует, а после этого колет саксаул и ставит самовар, делает тесто и в казане жарит баурсаки, сначала варит, потом жарит просо и толчет его в ступе, делает жармак[25], готовит воду для умывания домочадцам и гостям, прислуживает за столом. Не успеют попить утреннего чаю, как валят гости — человек семь бездельников. Они здесь обедают. Так положено. Хозяин не должен отпускать их, пока они не нажрутся. Сноха из сарая тащит замерзшее мясо, сама рубит его, раскатывает огромные круги теста, потом в нескольких табаках[26] подает гостям мясо. После сытной еды им хочется пить, и сноха кипятит огромный, как бочка, самовар и заваривает чай. Для этого надо снова рубить твердый, как камень, саксаул и разжигать огонь. Ни о чем не думающие, умеющие лишь бродить по гостям да сытно есть, аульные родичи пьют чай по нескольку часов кряду. Не успеют эти гости попрощаться с хозяином дома, как с возгласом: «Добрый вечер!» вваливаются новые шесть-семь человек. И для снохи все начинается сначала: изнурительная, отупляющая и бессмысленная работа, за которую никто не скажет ей доброго слова. За полночь гости ложатся спать. Постелить постель тоже должна сноха. И только после этого Аймторы, полуживая от усталости, падает на свою постель. И так изо дня в день — ни покоя, ни отдыха ни днем, ни ночью. Матери Толкын нет еще и пятидесяти, и здоровья у нее хватит на двоих, но после того, как сноха вошла в дом, она не считает нужным убирать после себя даже посуду.

Все это глубоко оскорбляет и возмущает Толкын, она не понимает, как может здоровая, нестарая женщина целый день бездельничать. Не потому ли ее разнесло так, что она стала похожа на сабу[27], полную кумыса. Отец вообще считает ниже своего достоинства интересоваться домашними делами, тем более жизнью своей снохи. А брата дома почти не бывает. День-другой погостит и на целую неделю, а то и на месяц уезжает по своим судебным делам.

Когда Найзабек приезжал в последний раз, Толкын с возмущением потребовала, чтобы он заступился за свою жену.

— Сейчас она в положении. А вдруг у нее родится калека? Она же настоящая рабыня в нашем доме… — Толкын от обиды и жалости даже заплакала.

Найзабек побледнел:

— Почему же сама Аймторы ни разу не сказала мне об этом?

— Она добрая женщина и не хочет ссоры между тобой и родителями. Заботится о твоем покое.

Найзабек ласково погладил сестру по тугим косам:

— Милая сестричка, пусть все это будет между нами, но я тебе открою правду: наши старики сильно обижаются на меня за то, что я не взял девушку из знатного рода и богатой семьи, за которую был уплачен калым, а привел ее, Аймторы, со скандалом на всю округу. Теперь за все это они мстят Аймторы. Когда появится внук или внучка, они забудут все это. Мне редко приходится бывать дома, я все время в разъездах. Будь хоть ты ей заступницей, моя единственная! — Он поцеловал сестру в лоб.

— Может, со стариками поговорить?

— Ничего не говори. Просто помогай Аймторы.

— Так ведь мама меня за это страшно ругает…

— Да? Тогда я сам поговорю с ними!.. — и он резко повернулся и пошел в комнату родителей.

Толкын не знает, о чем он говорил с ними. Но в положении Аймторы ничего не изменилось. Помогать приходилось по-прежнему украдкой. И за это ей не раз доставалось от матери.

— Ты что, торопишься стать такой, как Аймторы? — в очередной раз выругала ее мать.

— Кем угодно, только не такой, как вы! — вскипела Толкын.

— Ой, бесстыжая! Пусть отвалится твой злой язык. Верно говорится: «Дочь — все равно что враг». Зачем ты натравила на нас единственного сына?

Она целый день причитала и ругала Толкын.

Ну и пусть. Все равно Толкын будет защищать Аймторы и, как просил Найзабек, помогать ей.

Иногда Толкын со злостью думала: «Чем выходить замуж и терпеть такие унижения, лучше всю жизнь оставаться одной… Бедные казашки, когда же вы наконец станете счастливыми?»

Она возбужденно вскакивала и сжимала маленькие кулачки.

Разобрав постель старикам, Аймторы вошла в комнату Толкын: они условились спать в одной комнате.

— Женеше[28], почему ты так долго? Я чуть было не заснула, — Толкын сунула под подушку книгу, вскочила и, как малый ребенок, повисла на шее женге.

— Моя шырайлым, раз ты сказала приходи, разве я посмею ослушаться…

— Ну уж ты скажешь… Не хочешь — иди к себе…