На пороге Тьмы - Андрей Круз

   Федька хлопнул всей ладонью по большой бронзовой кнопке-грибку и где-то за спиной глухо забормотал двигатель. Потянуло выхлопными газами.

   Иван отвязал лодку от причала, забросив на палубу швартовные концы, крикнул Федьке:

  -- Давай, поехали!

   Федька осторожно сдвинул рукоятку "машинного телеграфа", который лично мне куда больше напоминал сектор газа, вперед, и двигатель зарычал громче, а за кормой вскипел небольшой пенный бурун. Лодка медленно-медленно тронулась с места и Пашкин крикнул:

  -- Больше газу, а то управляться не сможешь!

  -- Ага!

   Мотор зарычал еще гуще, скорость продолжала увеличиваться. Заплескалась в борт мелкая волна, белый бурун поднялся по носу катера, превращаясь в расходящиеся "усы". За кормой вился сизый дымок.

  -- А че,нормально! - довольным голосом сказал Федька. - Мне нравится. Прямо-таки кругом нравится. Со всех сторон. Вань!

  -- Чего? - обернулся к нему Иван, проверявший рундуки под откидными сидениями.

  -- Надо бы печку испытать.

  -- Нормальная печка, я проверял, - вмешался Пашкин. - А к завтрему и дров вам сюда подкину, и угля ведерко-другое.

   Тут уже меня мысль одна посетила. Ехать ведь нам до Красношахтинска по вихлястому руслу реки не так чтобы быстро, а вообще вся экспедиция может и дня два занять запросто, если не больше, а следовательно, встает новая проблема:

  -- Вань, а надо ведь и насчет пайка порешать. Жрать-то чего будем?

  -- Вов, ты меня за идиота держишь, что ли? - вздохнул Иван тяжко. - Я геологом в поле столько отходил, сколько тебе и не снилось. Готов паек, на Крупе в департаменте лежит, потом заедем да перегрузим в машину.

  -- А оружие? - спохватился я. - Пулеметы, гранаты и боекомплект на Ферме.

  -- Съездим. Здесь закончим -- и сгоняем.

   Катер в управлении был и вправду не сложен. Настойчивый Пашкин прогнал нас через обучение управлением поочередно, я был вторым, сразу после Федьки, и обнаружил, что это куда проще, чем управлять машиной -- скорость совсем ничтожная. Разве что надо чуть-чуть привыкнуть и к инерции при торможении, и к инертности при разгоне и маневре. Но это ладно, с этим мы справимся.

   День получился суетной. Тот как-то сидели на попе ровно и никуда не спешили, то вдруг рейд надо за один день организовать. Хотя, в принципе, для русского человека такая организация любого процесса в порядке вещей, так что никто не удивлялся и не возмущался. Сгоняли на Ферму за оружием и гранатами, не придумав ничего лучше, как положить все это на ночь ко мне в квартиру, туда же закинули ящик сухих пайков. Иван предлагал все это в департаменте оставить, но выяснилось, что при таком раннем выезде мы потеряем кучу времени только на то, чтобы туда попасть. Пришлось вот так.

  -- Слетать за вами не получится, так что если соберешься рисковать -- сюда лучше не возвращайся, - сразу предупредила Настя.

  -- Да ладно, ладно, мы даже с воды выбираться не будем, - взялся я ее успокаивать. - С реки зайдем, с борта на борт, а потом обратно. Медленно разве что.

  -- Когда вернешься?

  -- Через три дня самое позднее. Раньше, скорее всего.

   Она заглянула в ящичек комода, затем обернулась ко мне:

  -- Если через три дня не будет и погода останется нелетной -- заберу все деньги из дому и найму людей с судном, понял?

  -- Угу...

   Тут с ней лучше не спорить. Тем более, что я как раз собирался и больше думал о том, чтобы чего-то нужного не забыть.

  -- Твой автомат возьму, не возражаешь?

  -- Бери, только чистить потом сам будешь.

  -- Хорошо бы вообще не чистить, - сказал я по здравому размышлению.

   Действительно хорошо было бы так тихо до нужного места дойти, там все найти, и так же тихо смыться обратно.

   А вообще местная версия ППШ по всем статьям побивает трофейный немецкий МР-40, хоть с виду и грубее выглядит. Если честно, то и "наш" ППШ лучше немца был, но местный -- это вообще что-то. И патроном куда мощнее, и надежность выше, и в руках удобно лежит, и даже отдача и подброс за счет компенсатора ниже. Все себе такой добыть никак не получается, но сейчас так вышло, что Насте ее автомат точно скоро не понадобится. А если что, то дома и другого оружия полно.

   Так, магазинов шесть штук есть, по тридцать пять. Нормально. Ну и ТТ, куда же без него, с пятью снаряженными магазинами. Еще патроны в пачках, все не на себе тащить. Сотня дополнительных пистолетных -- они от автоматных отличаются меньшим зарядом и плоской пулей, и три сотни к автомату, с пулями нормальной, оживальной формы, и это помимо основного боекомплекта. Нормально.

  -- А если погода наладится, то даже слетаю в ту сторону, погляжу сверху, где вы там и как, - сказала Настя, заваливаясь на кровать с книжкой.

   Я выглянул в окно и усомнился в том, что погода может измениться. По стеклу вперегонки катились капли воды, еле видные в темноте черные ветки деревьев метались как руки психа под порывами ветра. Ничего не меняется, провались оно совсем. Дерьмо, а не погода, чтоб ее...

  -- Думаю, что не слетаешь, - сказал я вполне искренне. - Что читаешь?

  -- "Жерминаль".

  -- И как?

  -- Мне нравится.

   А мне когда-то не пошло. Ну да и ладно.

  -- Ты бы ложился сегодня пораньше, чтобы завтра нормальным быть.

  -- А так и сделаю, в душ только зайду -- и к тебе.

  -- Я же сказала, чтобы ты выспался, а ты что задумал?

  -- А мы быстро. И спать буду крепче.

   С утра вскочил по будильнику, достаточно заранее, так что хватило времени на чай с бутербродами. К тому времени, как к дому подкатил "шевролет", я уже был одет и собран, и по привычке дежурил у окна. Стащили все заготовленное вниз за две ходки, забросили в машину. За рулем на этот раз Степаныч сидел, он нас и провожать будет, и встречать. Вел машину он медленно и степенно, в противоположность постоянно лихачащему Федьке. Неторопливо довез нас по словно вымершему темному городу до пристани, где, как выяснилось, поджидал нас Пашкин, ради такого случая даже заночевавший во флигеле, в своем крошечном кабинетике. И, похоже, ночь он там провел с пользой, потому что перегаром от него тянуло заметно, хоть пьяным он и не был.

  -- Дров вам загрузил, угля тоже, горючего вам хватит, там бак большой, - частил он скороговоркой, стоя у мостков в то время, пока мы таскали на катер все, что привезли с собой.

   Первым дело я кинулся печку растапливать, за ночь и без того не слишком теплая рубка выстыла. Нарубил ножом с одной чурки тонких щепок, достал из-за корзины с дровами приготовленную газету "Мой Углегорск". Лязгнула задвижка печки, огонь легко охватил смятый лист бумаги, на который я навалил щепок. Огонек побежал по ним легко, запахло горелой бумагой.

  -- Часов восемь ходу? - уточнил я у Ивана, как раз засевшего за карту.

  -- Примерно так получается, - сказал он, ведя по голубой жилке русла реки устройством со смешным названием "курвиметр". - Катер не быстрый.

  -- Темнеет там рано, - поморщился я недовольно.

  -- Ну а что поделаешь? - сказал он, отложив со стола курвиметр и быстро написав какие-то цифры в открытом блокноте. - В ночь выходить тоже нельзя, не видно же ни хрена. Сделаем что успеем и на якорь встанем, на ночевку.

   Огонь разбежался по всем щепкам и я подложил туда пару чурок, закрыв дверцу. Даже сейчас от печки немного потянуло приятным теплом, а раскочегарится сильнее, так вообще благодать будет, наверное.

   Забормотал двигатель, катер отвалил от причала. Я придвинулся к окну из исцарапанного мутноватого стекла, глядя на то, как медленно удаляется от нас ряд лодок, освещаемый светом единственного фонаря -- рассвет еще только-только собирался наступить. На пристани остались стоять двое -- Степаныч да Пашкин. Вот и все, двинули.

   Как открываются люки, я проверил еще вчера, а сейчас поближе к каждому по пулеметы выложил. И коробки с лентами запасные поближе разместил. Это наша главная и единственная оборона теперь. Потом пошел к Федьке в ходовую руку, где уселся на второе... креслом это не назовешь, скорее стул неудобный... но на катерах стульев нет, так что пусть будет просто сиденье. Вот на него и уселся, сбив в кучу и сунув под задницу кем-то забытый серый ватник, для комфорта.

   Катер выбрался на середину фарватера и пошел вверх по течению. Дождь продолжал сыпать, капли скатывались по стеклу, размывая и без того смутный в сумерках силуэт берега. Да, света было уже достаточно хотя бы для того, чтобы на берег не выскочить. В Углегорске горели редкие фонари и кое-где был виден свет в окнах. Но мало, город даже на работу не начал собираться. Это мы, пташки ранние, уже все в трудах, делах и заботах.

  -- Позавтракаем, что ли? - выдал довольно мудрую мысль Иван. - Все равно делать нечего.

  -- Хочешь, порулить дам? - сразу предложил Федька.

  -- Не, не надо, я лучше поем, - отказался тот.