Неизданное… Рассказы, повесть - Илья Пруслин

Вообще, я обратил внимание, что горе накатывает какими-то волнами… То вроде бы успокаиваешься, начинаешь трезво и по-делу рассуждать, не суетиться, брать себя в руки и пытаться решать какие-то вопросы, которые как ты сам понимаешь, сейчас кроме тебя одного решить некому… А то вдруг все переворачивается у тебя в голове в течение какой-то минуты и ты сидишь и воешь, размазывая по лицу сопли и слезы… Воешь и не можешь остановиться… Не знаешь, зачем, но все равно воешь… Еще минута… Ты снова берешь себя в руки, не можешь поверить в случившееся… до конца не можешь… Один очень близкий Верин друг Сашка, когда мы возвращались уже с кладбища, взял меня под руку и отвел в сторону…

– Ты знаешь, Илюх, вот такое ощущение, что сейчас раздастся телефонный звонок, я сниму трубку и услышу в ней Верин веселый голос: «А я пошутила!»… И ты знаешь, я даже не скажу ей: «Ну и дура!!!»

Вот именно такое ощущение и у меня было все эти дни… И не покидает оно меня и сейчас… Ну не могу, не могу до конца поверить…

(Вообще – вот эти фразы (типа «Не могу поверить») они какие-то риторические и их принято как-то говорить, когда дело доходит до смерти близких… А тут… тут я как-то отчетливо стал понимать, откуда берется такая риторика… Никогда не осознавал, что все эти слова взялись не из ниоткуда, а имеют под собой такое страшное и реальное происхождение… ощущение…)

Я поехал к Вовке на встречу… По дороге встретился с еще одним нашим общим другом Димкой. Наверное, чтобы не было одному очень страшно заходить в квартиру, видеть Вовкины глаза, глаза его жены… Пока ехал по перегруженному дневному третьему кольцу – вспоминал, вспоминал, вспоминал…

В ночь на 25 июля 2003 года я отвез Надю в роддом. Отошли воды, я схватил ее в охапку, засунул в машину и повез рожать нашего Даниську… До самого утра и весь день я не отходил от окон родильного дома, переживал ужасно!… И ни на минуту не клал телефонную трубку – все это время у меня в ухе, в голове, в сердце звучал голос самой нашей лучшей и родной подруги – Верушки. Она просто разговаривала со мной, пыталась как-то успокоить, отвлечь, заговорить меня, одним словом, чтобы я не так сходил с ума, верил в самое лучшее… И в тот момент, когда Даниська появился на свет и я увидел, как врач показывает мне его в окошко, Вера тоже была со мной на линии, точно также, как и я радовалась и прыгала чуть ли не до потолка… А потом она варила бульон из курицы и я отвозил его Наде в баночке…

Вспоминал, как мы давным-давно еще ездили отдыхать на юг… Надя не могла тогда поехать по какой-то причине, и мы поехали на машине отдыхать втроем – Вера, Светка и я. Надя тогда говорила – вот, отпускаю со спокойным сердцем тебя – доверяю Верушке нашей как самой себе… А там на юге, помню, как разболелся у меня дико зуб… И ничего не помогало, никакие обезболивающие… И тогда Верушка села рядом со мной и как маленького ребенка гладила по этой больной щеке всю ночь, до самого утра.. пока я не провалился в блаженный какой-то излечивающий сон… Утром зуб не болел больше вообще!…

Вспоминал, как весело мы справляли всякие дни рождения… А особенно именины!… Ведь «Вера, Надежда…» 30 сентября… А еще же у Нади и сестра родная – Люба. Этот день всегда был очень важен для моих девчонок – это был какой-то объединяющий их очень праздник!…

(Опять вспоминаю, опять пишу и плачу… Не могу остановиться… Наверное, это очень вредно для клавиатуры – сырость… Наверное, это очень вредно для меня – сырость… Наверное, это очень не понравилось бы Верочке – сырость… Интересно… а есть ли на том свете Интернет?… Есть ли там доступ на Поговорим?… Прочитает ли она все, что я пишу?… Видит ли она меня сейчас, слышит?…)

Мы с Димкой поднялись на шестнадцатый Верин этаж… Так обычно поднялись, буднично… Ничего не изменилось в подъезде, ничего не изменилось в лифте, ничего не изменилось на лестничной площадке… Все такой же номер с отлетевшей одной циферкой на двери… Все как всегда, все как сотни и сотни раз, когда мы приезжали сюда все вместе… «в гости»… Только за дверью почему-то вместо Верушки ее брат Вовка… Собранный весь такой, мужественный, крепкий, хорошо держащий себя в руках в такой ужасной ситуации…

Конец ознакомительного фрагмента.