Осколки - Эдуард Захрабеков

Эдуард Захрабеков

Осколки

Посвящаю своим друзьям.

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения правообладателя.

© Э. Захрабеков, 2015

© ООО «Написано пером», 2015

Часть первая

Серджио лежал на измятых простынях в небольшом номере. «Интересное чувство, – подумал он, разглядывая обстановку, – будто бы я не должен здесь находиться». Он пытался понять, что же с ним произошло, но долгое время не находил ответа. Обстановка была знакомой, как и во всех гостиничных номерах: кровать, тумбы с обеих сторон, два обычных светильника, какие-то дешевые занавески, журнальный столик и холодильник с мини-баром. Серджио испытывал смешанные чувства: с одной стороны, он прекрасно помнил, как он сюда попал, прекрасно понимал, что его сюда привело, с другой стороны, он вдруг почувствовал себя по-настоящему «не в своей тарелке».

– Что-то не так? – спросила русоволосая девушка с сильным русским акцентом, выбираясь из-под одеяла.

– Все нормально, малыш, – отвечал он на автомате. Он всегда говорил «малыш», когда не мог припомнить имени, – продолжай, я просто немного устал.

Серджио закрыл глаза и постарался сосредоточиться на ощущениях, но все его мысли улетали куда-то с невероятной быстротой, как будто в голове у него был сквозняк, такой сильный, который бывает, если одновременно на противоположных сторонах дома открыть окна. «Никогда бы не подумал, что подобное может произойти со мной, – продолжал думать Серджио. – Раньше всегда срабатывало желание просто отвлечься и ни о чем не думать!» На секунду он вдруг почувствовал подобие наслаждения. И вот, пока «очередная» застегивала блузку, он направился в душ. Серджио мельком заглянул в зеркало и поправил волосы. «Не так уж и плохо, – сказал он самому себе, в какой-то момент даже залюбовавшись сединой, которая начинала побеждать его черные волосы, – хотя… что-то могло быть и лучше!» Он стоял под струями горячей воды, пытаясь смыть с себя все ощущения, ему вдруг стало неприятно, что кто-то прикасался к нему. Внезапно захотелось оказаться в другом месте, а еще лучше – в другой жизни, но он не мог.

Он поспешно вышел из душа. Пора возвращаться на работу, дела ждут. Поправил воротник, застегнул дорогие запонки – подарок на день рождения, смахнул пару пылинок с пиджака и вышел. У него оставалось примерно полчаса до возвращения в офис. Это он знал наверняка, так как уже не в первый раз проводил свой обеденный перерыв таким образом. Серджио не пытался привести свои мысли в порядок: как только он начал действовать по уже известной схеме, ему стало уютно и хорошо. «Все по плану, – думал он, – а значит, я все-таки управляю всей ситуацией».

Дверь в кабинет закрылась, и вместе с ней как будто закрылась часть его самого: он снова был невозмутим, непоколебим и уверен в себе на все сто процентов, как и положено руководителю. Серджио подписывал подготовленные для него документы, просматривал планы встреч в органайзере, читал отчеты. Он ругался про себя на нерадивых коллег, отмечал, кого стоит вызвать к себе. Потом с головой погрузился в работу и наслаждался божественным ощущением концентрации: ничто больше не мешало думать о делах, он ощущал, с какой невероятной скоростью работает его мозг, и невольно чувствовал уважение к самому себе. Он увлеченно разрешал накопившиеся вопросы и проблемы, как будто боясь снова оказаться в состоянии растерянности. Он настолько сфокусировался на работе, что почти до самого конца рабочего дня так и не встал из-за стола, так и не выпил кофе или даже воды. Возможно, потому что не хотел отвлекаться. Возможно, потому что снова начинал сомневаться в себе. Серджио рассердился сам на себя: «Ну что ты, как дурак! Кого ты пытаешься обмануть? Конечно, ты уже два часа как откладываешь этот звонок, потому что тебе не хочется… Не хочется чего? Ну вот, сам от себя увиливаешь. Да, тебе совершенно нечего бояться, просто позвони и все. Stupido, stupido, stupido…»[1]. Серджио быстро набрал внутренний номер «113», успев подумать: «Чертов номер…», и поднес к уху трубку: «Надо ответить скорее, только бы не передумать. Что передумать? Что передумать? Какой же я идиот…»

– Инес, будьте добры, как обычно! – выпалил он и поспешно повесил трубку.

Серджио нервно щелкал ручкой. Время тянулось необыкновенно долго, секундная стрелка, издеваясь, медленно прыгала по циферблату. Нужно было отвлечься на что-то, но Серджио снова потерял нить. Он ругал себя за то, что почему-то перестал управлять собой в той области, в которой уже очень долгое время был просто асом. «Когда же я успел потерять контроль?» – в который раз спросил он сам себя.

Инес быстрым шагом зашла в кабинет, аккуратно поставила чашку с эспрессо на рабочий стол, дежурно улыбнулась, произнесла: «Ваш кофе, пожалуйста», и так же стремительно удалилась. «Какое счастье, – подумал Серджио, – что она не спросила, нужно ли мне что-нибудь еще!» – и сделал глоток обжигающего кофе. Он любил пить очень горячий кофе, такой, чтобы онемел язык. Все родные над ним смеялись, но он привык к такому еще со студенческих лет, когда постоянно торопился куда-то. Теплый и холодный кофе он не признавал в принципе. Кофе должен быть только крепким и только горячим.

«Когда же я успел потерять контроль?» – снова спросил себя Серджио. И вдруг явственно вспомнил этот момент. В тот день он пригласил Инес к себе в кабинет. Она работала на новом месте, наверное, с неделю, не больше. Она вошла в кабинет. Ему все стало про нее ясно: зауженная юбка серого цвета ниже колена (как положено по дресс-коду), белая блузка с добавлением синтетического волокна (начинающая карьеристка), две верхние пуговицы расстегнуты (хочет подчеркнуть свою грудь, но не слишком уверена в себе), аккуратные руки с отполированными розовыми ноготками, так называемый французский маникюр (нотка элегантности и никакого воображения), очки в темной оправе (хочет казаться старше и умнее), дорогой браслет на левой руке (вероятно, чей-то подарок). «Смотрит в глаза, затем на губы, потом чуть вниз, и смущается, возможно, прикидывается, – вспоминал свои умозаключения Серджио, – нужно проверить, вообще проблем быть не должно». Он тогда беседовал с ней по деловым вопросам, откинувшись в кресле и наблюдая за ней.

– Как вы относитесь к работе во внеурочное время? – спросил он, глядя ей в глаза.

– Абсолютно нормально, это часть рабочего процесса. Если это важно для компании в целом, для меня или для вас – мне все равно, сколько придется над этим работать, – сказала она четко и уверенно. Во взгляде ничего не промелькнуло: ни единой искры, ни малейшего намека на что-либо.

– Через неделю я уезжаю в командировку в Рим. Вы будете меня сопровождать как ассистент. Возможно, придется работать до позднего вечера, – продолжал Серджио, следя за ее реакцией. Ничего. Он решил смутить ее. – Если вы, конечно, понимаете, о чем я! – он рассмеялся.

– Как не понять! – отвечала она, улыбнувшись в ответ. – У вас забавное чувство юмора, – продолжала она. – Если придется работать до позднего вечера, я буду работать.

– А как же ваша семья? Родные не будут против вашего двухнедельного отсутствия? – спросил Серджио.

– Я живу одна, родные давно привыкли к моему отсутствию, – отвечала Инес, глядя ему прямо в глаза. Ее взгляд был необыкновенно сдержанным и холодным, совершенно лишенным каких-либо эмоций.

– Я смотрю, вы готовы пожертвовать многим ради удовлетворения своих амбиций, – заметил Серджио. Он давно это отметил, еще изучая ее резюме, где помимо отличной фотографии в полный рост, кроме относительно молодого возраста, можно было заметить прекрасное образование и неплохой опыт работы, пусть и не очень продолжительный, один год ей даже удалось проработать в Берлине.

– Да, для меня карьерный рост очень важен, – отвечала она. Когда их разговор был закончен, и Инес спросила, может ли она быть свободна, Серджио встал со своего кожаного кресла и, медленно и уверенно, подошел к двери – был конец рабочего дня, он также собирался уехать домой. Чуть задержался у прохода, открывая для нее дверь, в знак вежливости, но пристально глядя ей в глаза. Серджио постарался нечаянно коснуться ее руки, как он это обычно делал, чтобы проверить настрой женщины. Она вдруг страшно смутилась и скорее просочилась к выходу. Вначале Серджио ощутил легкое разочарование, затем небольшую злость, но вскоре, буквально через несколько секунд, он, к своему удивлению, почувствовал волнение, не менее сильное, чем смятение молоденькой Инес. Тогда это ощущение его очень позабавило, давно он не чувствовал ничего подобного. Но, прекрасно понимая, что природа этой эмоции случайна, не имеет под собой почти никакого основания, он не ощущал никакой угрозы. «Видимо, зря, – подумал Серджио, – но разве можно было ожидать такого? Я робею перед ней, как мальчишка». Он откинулся в своем кресле. Кожа недовольно проскрипела, когда он заерзал, пытаясь найти удобное положение. Удобное положение для размышлений об Инес. Серджио вспомнил, как она робко прокрадывалась на совещания, чтобы делать стенограмму, как садилась за самый дальний угол стола или вовсе уходила и садилась на диванчик у выхода из конференц-зала. Он еще тогда удивлялся, как она все слышит и успевает записывать. Вспомнил, как она однажды принесла ему чашку кофе: он засмотрелся на ее шею, она смутилась, ее рука дрогнула, и кусочки сахара намокли. Инес немедленно извинилась, быстро развернулась и ушла, чтобы принести новый кофе. Когда она вошла во второй раз, от робости и растерянности не осталось и следа, она отточенным и грациозным движением руки поставила чашку на стол перед ним, потом произнесла «ваш кофе», дежурно улыбнулась, еще раз извинилась и вышла, не задержавшись ни на секунду. Он тогда очень хотел сказать «Подожди, постой!», но повода для этого не нашлось, и он молча проводил взглядом ее изящные икры.