Штормовое предупреждение - Летха

— И когда это произошло? — благодушно осведомилась она, лениво наблюдая за мелькающей на детском лице паникой. — И, что ещё более важно, — когда ты собирался мне всё рассказать?

— Я вообще-то никому не сообщил, даже шицзе! — поспешно затараторил мальчишка, преданно заглядывая ей в глаза. — Думал подождать, пока ты… пока у тебя тоже… не появится золотое ядро.

Варвара тяжело вздохнула.

Да что не так с этими детьми?

— А если бы ждать пришлось несколько лет? — резонно спросила она, с трудом припоминая канон. — Так бы и прикидывался немощным?

— Не пришлось бы, — уверенно отмахнулся Вэй Усянь. — Цзян Чэн самый сильный.

Ну конечно.

— Вэй Ин, запомни раз и навсегда — не нужно скрывать свои истинные возможности, даже если ты считаешь, что это во благо, — Варвара устало потёрла переносицу. — Завтра же мы пойдём к матушке, и ты всё ей расскажешь, — заметив, как протестующе взвился и приоткрыл рот для новой тирады ребёнок, Варвара привычным жестом призвала его к молчанию. — Нам следует как можно скорее начать полноценные тренировки, разве ты не согласен со мной?

— Согласен, — неохотно буркнул Вэй Усянь и тут же стрельнул в её сторону умоляющим взглядом. — Только можно мы пойдём каяться к дяде Цзян?

— Нет, Вэй Ин, мы отправимся на поклон именно к матушке, — безапелляционно разрушила чужой коварный план Варвара. — И в следующий раз ты хорошенько подумаешь, прежде чем скрывать действительно важные вещи.

— Цзян Чэн иногда очень жестокий, — прошипел несносный ребёнок в ответ и отвернулся, всем своим гордым видом демонстрируя негативное отношение к предложению названого брата. — Госпожа Юй наверняка не ограничится простыми нотациями, а от кнута далеко не убежишь!

Варвара хмыкнула и по-свойски перекинула руку через вздрогнувшее от неожиданности тело, щёлкнув мальчишку по носу.

— Но я ведь буду рядом с тобой. Неужели всё равно страшно?

— Не страшно, — подумав, сонно отозвался Вэй Усянь.

— И ты больше не будешь мне лгать?

— Не буду.

Варвара удовлетворённо кивнула и набросила на них обоих одеяло — из распахнутых створок ощутимо потянуло предутренней прохладой.

Комментарий к Глава 3

— Какое-то ты не золотое, — проворчала Варвара.

— Ты себя вообще видела? — обиделось ядро.

Глава 4

— Цзян Ваньинь, разве я учила тебя такой стойке? — вечно недовольный сварливый голос эхом разнёсся над тренировочной площадкой, и Варвара сердито поморщилась — нотации матушки обладали непреодолимой силой вызывать из небытия головную боль. — Ты меня вообще слушаешь?

— Со всем возможным почтением, матушка, — покривила душой Варвара и обернулась к статной красивой женщине, восседающей на возвышении в окружении своих верных спутниц. Цепкий взор аметистовых глаз подмечал малейшие огрехи в технике адептов, будь то сражение на мечах, стрельба из лука или длительные медитации, — но самое пристальное внимание, конечно, доставалось единственному родному сыну.

Варвара самоотверженно махала духовным клинком по полдня уже почти два года, но госпожа Юй никогда не была до конца ею довольна и позволяла себе лишь иногда расщедриться на скупую похвалу. Матушка, само собой, прекрасно знала, что в приступе гнева Варвара одним лишь выплеском духовной энергии способна была разнести плацдарм в щепки, но всё равно недооценивала её, корила за малейшую неточность в обучении, присматривалась с концентрированной предвзятостью.

Оригинального Цзян Чэна бы непременно задело такое отношение со стороны близкого человека, но Варвара терпела — понимала, что госпожа Юй изо всех сил старается вырастить достойного наследника и сильного заклинателя. Впрочем, Варвара не сказала бы, что добилась своего прогресса исключительно благодаря громким крикам хозяйки Пристани Лотоса, — она и до момента перерождения в новом мире была предельно упряма и могла пробить чугунным лбом ворота любой прочности.

Саньду привычно оттягивал руку и норовил дёрнуться в сторону — Варвара несильно встряхнула упрямый клинок и отточенным движением отправила его обратно в поясные ножны: разгоряченный тренировками, духовный меч никогда не мог успокоиться с первого раза и теперь обиженно вибрировал, обжигая варварину ногу через тонкую ткань штанов.

— Прекрати, — шикнула на непутёвое оружие Варвара, — мы вернёмся сюда вечером и ещё разомнёмся, обещаю, — её привычка тихо переговариваться со стальным партнёром поначалу нервировала остальных адептов, но постепенно окружающие привыкли к маленьким странностям характера юного наследника.

Саньду удовлетворённо задребезжал и затих, снова превращаясь для посторонних глаз в обычный клинок заклинателя, и только госпожа Юй бросила в сторону сына быстрый взгляд и закатила глаза. Впрочем, в её глазах Варвара на мгновение уловила странную задумчивость, граничащую с благосклонностью, но быстро убедила себя, что ей просто показалось — матушка будто и вовсе не была способна на положительные эмоции, и Варвара не спешила женщину за это осуждать. Будешь тут примерной женой и ласковой матерью, когда тебя сплошь окружают идиоты.

Похлопав по резной рукояти, Варвара со смешком вспомнила, как ломала голову над глубинными значениями иероглифов, пытаясь подобрать мечу имя, которое могло бы отражать суть её внутреннего мира. В конце концов, едва не спалив волной фиолетовых молний библиотеку, злая Варвара постаралась припомнить оригинальное название клинка и с удивлением обнаружила, что оно вполне соответствует её переменчивой натуре.

Три яда — жадность, невежество и гнев. Два первых качества не были присущи Варваре и раньше, а вот с третьим она боролась всю свою предыдущую жизнь, но так ничего и не смогла поделать — вспыхивала, как всепожирающий лесной пожар, от случайно сказанной кем-то фразы, от косого взгляда в свою сторону или высказанного вслух мнения, которое не совпадало с её собственным — по её скромному представлению — единственно верным. Три десятка лет гнев жадно жрал её изнутри, как ненасытный паразит. С возрастом Варвара, естественно, научилась ловко скрывать истинные эмоции под показным равнодушием и меткой иронией — она больше не срывалась на людей без повода, но гнев всё равно навеки остался заперт в хлипкой клетке подсознания и мерзким червяком точил и без того хрупкое ментальное здоровье.

Вторая жизнь была дана ей, чтобы избавиться от самого разрушительного яда, и Варвара собиралась на полную катушку воспользоваться любезным предложением мироздания.

К тому же, выбранное ею имя духовного клинка никого не удивило, разве что матушка кивнула головой с долей уважения и невесомо коснулась фиолетовым рукавом её плеча — максимальное выражение участия и поддержки с её стороны, на которое в принципе можно было рассчитывать.

А вот Вэй Усянь — стихийное бедствие во плоти — умудрился отличиться и здесь.

Восстановив по крупицам канон в своей голове, Варвара смутно припоминала, что мелкий оболтус, перебравший в уме более двух сотен вариантов, в итоге