Стальная память - Евгений Евгеньевич Сухов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Буквально через неделю после вступления полковника госбезопасности Горбулина в должность наркома внутренних дел республики в Средневолжск прибыл из Москвы на усиление полковник госбезопасности Горюнов Иван Иванович, начальник Первого отдела Главного управления контрразведки Смерша, занимающегося агентурно-оперативной работой. Вероятности того, что пропажа двух мешков наличности была не просто кражей, а диверсией, исключать тоже было нельзя. Особенно после задержания агентов немецкой разведки – группы Ягудина, Пальцева и Донца, целью которых были диверсии на пороховом и авиационном заводах Средневолжска и сбор данных о передвижениях военных эшелонов транзитом через Средневолжск.
Они были очень непохожи – полковники госбезопасности Горбулин и Горюнов. Первый был родом из Курска, рабочую карьеру начал в пятнадцать лет учеником слесаря в железнодорожных мастерских. Позже длительное время работал в комсомоле на разных должностях, откуда был переведен в Главное управление государственной безопасности, где, дослужившись до полковника, получил новое назначение. Он был круглолиц, щекаст, насмешлив и до безобразия молод, каких-то тридцать три года! Второй был из Подмосковья, успел повоевать в Гражданскую. Затем в частях особого назначения, созданных для выполнения специальных заданий и состоящих исключительно из комсомольцев и коммунистов, противостоял силам мелкобуржуазной контрреволюции на севере и востоке Казахстана. Подавляя мятеж Сапожкова, был ранен в ногу. Позже был призван на партийную работу, откуда был переведен в органы НКВД.
Худой, неулыбчивый, с колючим жестким взглядом, полковник Горюнов был лет на десять старше Горбулина. Взгляд у него был тяжелый, изучающий, и когда Иван Иванович смотрел на собеседника в упор, то тому казалось, что он читает его мысли. С таким лучше не лукавить и не спорить, говорить исключительно правду и без колебаний соглашаться на предлагаемые условия. Впрочем, и Павел Николаевич не лишен был таких же талантов и при внешней мягкотелости, не повышая голоса, мог подобрать нужные слова, позволявшие даже самому несговорчивому блеснуть красноречием.
Несмотря на несхожесть характеров, на различие в возрасте, на разный жизненный опыт, оба полковника госбезопасности начинали оперуполномоченными в особых отделах и отлично понимали друг друга, что для дела было весьма важно.
На следующий день по приезде в Средневолжск полковника госбезопасности Горюнова у него состоялся телефонный разговор с личным секретарем Сталина, заведующим Особым сектором ЦК ВКП(б) Поскребышевым. Александр Николаевич поинтересовался состоянием дел в городе, в наркомате республики и мягко посоветовал, имея в виду обоих полковников госбезопасности, создать по делу «Ветхие деньги» оперативно-разыскную группу во главе с майором Фризиным.
– А вот состав группы – это на ваше усмотрение. Вам с ними работать, вам и выбирать, – добавил Поскребышев, на чем разговор и закончился.
Требования поскорее разобраться с делом не прозвучало, но это отнюдь не значило, что можно расслабиться и не спешить. Напротив, то, что Поскребышев не торопил с расследованием такого серьезного дела, означало, что желаемый результат ожидается как можно скорее.
Майор Фризин – теперь уже начальник отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности Средневолжска – через неделю уже ориентировался в городских делах не хуже прежнего начальника. И скоро предложил включить в группу по делу о «Ветхих деньгах» две выбранные им кандидатуры. Первой был оперуполномоченный из Молотовского района города старший лейтенант Корнеев – на его счету имелось рекордное количество задержаний в текущем сорок четвертом году и участие в поимке и разоблачении разведывательно-диверсионной группы Ягудина. Второй кандидатурой являлся начальник отдела по борьбе с бандитизмом отделения милиции поселка имени Серго Орджоникидзе капитан Щелкунов. Начальника отдела по борьбе с бандитизмом городского Управления капитана НКВД Григорьева предложил включить в группу сам нарком Горбулин. Так в предельно короткий срок, как того требовали обстоятельства, была сформирована крепкая оперативно-разыскная группа, перед которой была поставлена задача в кратчайшие сроки найти и обезвредить банду похитителей денег из банка – всем было ясно, что одиночке такое дело никак было не провернуть, – и разыскать сами деньги.
И началась кропотливая оперативно-разыскная работа. День за днем, неделя за неделей. Вновь опрашивали свидетелей, наводили справки о служащих банка, попавших под подозрение, проводили оперативный осмотр в жилищах и в зданиях, где, по предположениям группы, могли храниться деньги, вырабатывали новые версии. Без излишней нервозности и суеты, не теряя ни часа, оперуполномоченные группы накапливали и обрабатывали различные факты, которые могли бы пролить свет на личные связи, привычки, склонности и характер служащих, несущих охрану банка, и его хозяйственной обслуги – то, на что в первую очередь решил обратить внимание майор Фризин.
Капитан Щелкунов по поручению Абрама Борисовича перепроверял энкавэдэшников из отряда охраны госбанка. Проводил опросы и, если возникало хотя бы малейшее подозрение о причастности к похищению, разрабатывал подозреваемого по полной программе. Однако всякий раз человек оказывался чист перед законом, и приходилось все начинать сначала.
После шестой неудачи с подозреваемыми, когда многим уже показалось, что деньги не будут найдены, а банда не будет разоблачена, Виталий Викторович приступил к разработке очередного охранника-солдата. Им оказался рядовой охраны банка Фаттахов, уроженец и житель Средневолжска. И тут было выявлено одно любопытное и настораживающее обстоятельство. Этот рядовой энкавэдэшник в конце апреля купил на имя отца хороший дом (и, надо полагать, недешево) в частном секторе на улице Окольной в Ленинском районе города. А в мае прикупил еще двух коров, козу и прочую животину помельче, что по военному времени стоило немалых денег. Да и купить было непросто: мало кто хотел продавать то, что можно было в крайнем случае обратить в пищу.
