Тайпи. Ому (сборник) - Герман Мелвилл

Благоговение, с каким жители Таити и Эймео относятся к плодовым деревьям, красота, придаваемая ими пейзажу, польза, приносимая ими, быстрота, с какой они распространяются, делают нерадивость таитян еще более непонятной.

Пример этому – кокосовая пальма, представляющая главное природное богатство тропических стран. Для полинезийцев она является Древом жизни, превосходя даже хлебное дерево по разнообразию своего применения.

Кокосовая пальма производит величественное впечатление. Прямой мощный ствол свидетельствует о ее превосходстве и делает ее среди остальных деревьев, пожалуй, тем, чем является человек по отношению к низким существам.

Блага, приносимые ею, бесчисленны. Из года в год островитянин отдыхает в ее тени, ест и пьет ее плоды; покрывает хижину ее листьями и плетет из побегов корзины для переноски провизии. В жару он обмахивается веером, изготовленным из ее листьев, и защищает голову от солнца шляпой из них же; иногда он делает себе одежду из похожего на ткань вещества, окружающего основание ствола; скорлупа более крупных орехов, обструганная и отполированная, служит ему красивым кубком, а более мелких – чашечками курительных трубок; сухая шелуха горит в его кострах; из волокон он плетет рыболовные лесы и шнуры, чтобы связывать из досок борта пирог; он лечит раны бальзамом, составляющая которого – кокосовое молоко, а кокосовым маслом умащивает покойников.

Ствол тоже весьма ценен. Распиленный на столбы, он поддерживает жилище островитянина, превращенный в древесный уголь – жарит его пищу, а положенный на каменные глыбы – огораживает его поля. Туземец заставляет пироги двигаться по воде с помощью весла из древесины кокосовой пальмы и сражается с врагами, вооруженный палицами и копьями из того же материала.

На Таити во времена язычества ветвь кокосовой пальмы была символом королевской власти. Положенная на жертву в храме, она освящала жертвоприношения; этой ветвью жрецы усмиряли и изгоняли злых духов, нападавших на островитян. Олицетворением великого Оро, верховного бога, был обрубок ствола кокосовой пальмы, из которого грубо изваяли его изображение. На одном из островов Тонга стоит живая пальма, почитаемая как божество. Даже на Сандвичевых островах кокосовая пальма полностью сохраняет былую славу, и их жители подумывают о том, чтобы избрать ее своей национальной эмблемой.

Вот как сажают кокосовую пальму: выбрав подходящее место, кладут в землю спелый орех. Через несколько дней тонкий копьеобразный побег пробивается сквозь крошечное отверстие в скорлупе, пронизывает шелуху и вскоре выбрасывает три бледно-зеленых листка; одновременно два волокнистых корня, развившихся из мягкой белой губчатой массы, которая теперь заполняет весь орех, оттесняют «пробки», прикрывающие отверстия в противоположной стороне, вылезают из скорлупы и вертикально углубляются в землю. Еще через день-два скорлупа и шелуха, на последней стадии созревания ореха становящиеся такими твердыми, что нож их почти не берет, лопаются под действием какой-то внутренней силы. С этого времени стойкое молодое растение начинает расти. Не нуждаясь ни в уходе, ни в подрезке, ни в каких-либо других заботах, быстро движется к зрелости. Через четыре или пять лет дерево начинает плодоносить, а еще через четыре или пять его макушка уже возвышается над рощами. Становясь все более могучей, пальма гордо растет почти столетие.

Кокосовая пальма дает замечательные урожаи. Пока она живет, она плодоносит без всякого перерыва. На ней вы можете одновременно увидеть двести орехов и бесчисленные белые цветы, из которых завяжутся еще другие; и хотя требуется целый год, чтобы каждый из них поспел, вам вряд ли удастся обнаружить два плода одной степени зрелости.

И вот, как выразился какой-то путешественник, человек, лишь положивший в землю один орех, окажет, пожалуй, такое огромное и несомненное благодеяние самому себе и следующим поколениям, какого в менее мягком климате не принес бы труд всей жизни многих людей.

Близость моря благоприятствует росту кокосовых пальм. Наиболее совершенные экземпляры встречаются, по-видимому, на побережье, где корни пальмы буквально омываются водой. Но так бывает только там, где кольцо коралловых рифов защищает берег от прибоя. Орехи, выросшие в таких местах, совершенно не имеют солоноватого привкуса. Хотя кокосовая пальма дает плоды на любой почве, и на возвышенностях, и в низинах, внутри страны она не достигает мощного расцвета; в верховьях долин я часто наблюдал, что ее высокий ствол наклоняется в сторону моря, как бы стремясь в более благодатные края.

Если вы лишите кокосовую пальму пучка зелени на ее макушке, дерево немедленно погибнет; и если его оставляют в таком виде, ствол, при жизни покрытый крепкой корой, почти непроницаемой для пули, разрушается и за невероятно короткий срок превращается в труху. Возможно, это объясняется особенностями строения ствола – простого цилиндра, состоящего из тончайших пустотелых и очень твердых трубочек, тесно прижатых друг к другу. Однако, если их целость наверху нарушена, они становятся проводниками влаги и гниения, с быстротой молнии распространяющегося на все дерево.

Самая прекрасная плантация кокосовых пальм, когда-либо виденная мной на островах, находится на южном берегу бухты Папеэте. Деревья были посажены первым Помаре около полувека назад. Благородные пальмы образуют великолепную рощу, которая тянется приблизительно на милю. Там вы не найдете ни одного другого дерева и почти ни одного куста. Ракитовая дорога пересекает ее во всю длину.

В полдень роща представляет собой самый красивый уголок на свете. Высоко над головой – зеленые трепещущие арки, сквозь которые пробиваются солнечные лучи. Вокруг бесконечные колоннады; повсюду величественные аллеи, пересекающие друг друга. Кругом необычайная тишина и мягкий покой.

Но вот утренний штиль сменяется морским бризом; он шевелит макушки тысяч деревьев, и те кивают верхушками. Вскоре ветер свежеет, листья шелестят, а гибкие стволы покачиваются. К вечеру вся роща волнуется, и путник на Ракитовой дороге то и дело вздрагивает при падении орехов, отрывающихся от хрупких черенков. Плоды летят по воздуху, свистя, и часто катятся, подпрыгивая по земле, на много десятков футов.

Найдя жителей деревни очень приятными (особенно хорошо к нам относились молодые девушки), а главное, воспылав страстью к прекрасным обедам, которыми нас угощал старик Мархарваи, мы приняли его предложение задержаться здесь на несколько дней. Мы сможем тогда, убеждал он, присоединиться к группе туземцев, собирающихся поехать на пироге лиги за две от деревни. Эти люди так не любят утруждать себя, что возможность избавиться от необходимости проделать несколько миль пешком считают вполне достаточной причиной не торопиться, если бы даже у нас не было других на то оснований.