Полное собрание стихотворений в одном томе (сборник) - Эдуард Асадов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Юбилейные строки
«Уж двадцать с гаком дружим мы с тобою», –Писал тебе когда-то я, дружище.Теперь же этой дружбе, я не скрою,Аналогов, пожалуй, и не сыщешь.
Сегодня чувств почти что не хранятИ дружба – чаще так – пятиминутка.А наша дружба – это уж не шутка,Подумать страшно: целых пятьдесят!
И я уверен в том, мой дорогой,Что стаж подобный следует назвать бы,Как у супругов золотую свадьбу,С таким же правом «дружбой золотой»!
И что скрывать: когда-то нам казалось,Что будут вечно волосы, как смоль,Однако смоль припорошила соль,А вот теперь и соли не осталось…
Но нету в том существенного зла,Коль сердце так же неподкупно бьется,И совесть в нас по-прежнему цела,И дружба настоящей остается!
Мы жизнь не обходили стороной,Страдали, и смеялись, и грешили,И восхищались дамами порой,И рюмку мимо рта не проносили…
И хоть живем не очень-то спокойно,Но веруем, воюем и поемИ пусть не знаем, сколько проживем,Но только знаем: проживем достойно!
Над скатертью хрустальный перезвон,Улыбки – ярче праздничных плакатов!Давай же, друг, поднимем тост за жен,За наших самых лучших в мире жен,Тех, что мудрей всех кантов и сократов!
Какие б жизнь ни подносила тайны,Жена всегда решение найдет.И если сделать все наоборот,То результаты будут гениальны!
Бегут года, к морям несутся реки,А нам, с жизнелюбивою душой,К чему скрывать, хотелось бы с тобойПожить еще и в двадцать первом веке!
А если нет, и будет все не так,И в завтра нам не выдадут билета,Мы улыбнемся: «Ничего… Пустяк!»И, вскинув нашу дружбу, словно стяг,Шагнем в обнимку в зарево рассвета!
1994Великий секрет
Что за смысл в жизни спорить и обижатьсяИ терять свои силы в пустой борьбе?Ты ведь даже представить не можешь себе,До чего идет тебе улыбаться!
Хочешь, я главный секрет открою:Вместо споров на ласку себя настрой.Будь сердечной и искреннею со мной,Поцелуй, улыбнись мне. И поле бояМоментально останется за тобой!
1995«Говорят: «Не стареют душой ветераны»…»
Говорят: «Не стареют душой ветераны».Но душа – это слабое утешенье.Надо, чтобы и тело, придя в волненье,Тоже било в победные барабаны!
Нет, родная, смущаться совсем не дело,Ибо мы безраздельно царим друг в друге,И пока мы едины душой и телом,Я могу утверждать горячо и смело,Нам с тобой не страшны никакие вьюги!
1995Двадцать первое марта
Сегодняшний день называется так:«День весеннего равноденствия».И что же? Неужто такой пустякДостоин какого-то там приветствия?!
Но я его славить готов без конца!Он ярок, хоть утром слегка морозен.Ведь нынче на свет родились три певца,Три самых великих эстрадных певца:Вертинский, Утесов и Козин.
А что я всем этим хотел бы сказать?Отвечу: в такое вот утро весеннееДовольно три имени этих назвать,Как втрое поднимется настроение!
21 марта – 1 апреля 1995 г.Красновидово – Переделкино
Она уснула на плече моем
Она уснула на плече моемИ, чуть вздыхая, как ребенок дышит,И, вешним заколдованная сном,Ни чувств, ни слов моих уже не слышит…
И среди этой лунной тишины,Где свет и мрак друг в друге растворяются,Какие снятся ей сегодня сны,Чему она так славно улыбается?
А кто сейчас приходит к ней во сне?Я знаю. Ибо я умен и зорок!Улыбки эти безусловно – мне,Ведь я любим и непременно дорог!
Сквозь молодость и зрелость столько летИдем мы рядом, устали не зная,Встречая бури радостей и бедИ в трудный час друг друга выручая.
Но мудрая и добрая лунаВдруг рассмеялась: «Чур, не обижаться!Ты прав, конечно, но она – жена,Пусть милая, а все-таки жена,А им мужья, как правило, не снятся!
На свете часто все наоборот:Ты – муж прекрасный! Глупо сомневаться!Но вот скажи мне: ты запретный плод?Нет, я серьезно: ты запретный плод?Ах, нет? Тогда не стоит волноваться!
Муж существует в доме для того,Чтобы нести обязанность любую.Он нужен для того и для сего,Короче, абсолютно для всего,Но только не для ласк и поцелуя…
А если сам захочешь навещатьВдруг чьи-то сны под звездным небосводом,То должен тоже непременно стать,Хоть в прошлом, хоть теперь, но только статьВот этим самым «запрещенным плодом».
Она уснула на плече моем,Неслышно ночь под потолком сгущается…Любимая моя, согрета сном,Совсем по-детски тихо улыбается…
Лезть к ближним в мысли люди не должны,И споры ничего не достигают.Ну что ж, пускай средь вешней тишиныЕй сладко снятся лишь такие сны,Что дорогое что-то воскрешают…
И если мне никак не сужденоБыть тем, кто снится в дымке восхищенийИль в тайне острых головокружений,Я снов чужих не трону все равно!
И я ревнивых игл не устрашусь,Ведь может статься, озарен судьбою,Я все равно когда-нибудь явлюсь,Вот именно, возьму да и приснюсьДуше, готовой восхищаться мною…
Пусть сны любимой остро-хороши,Однако может все-таки случиться,Что ведь и я не олух из глушиИ в песне чьей-то трепетной душиМогу и я торжественно явиться!
1995Преступление и наказание
Однажды парком в предзакатный часШла женщина неспешно по дороге.Красавица и в профиль, и анфас,И в глубине зеленоватых глаз –Одна весна и никакой тревоги.
Была она, как ветер молода,И, видимо, наивна до предела,Иначе б непременно разгляделаТри тени за кустами у пруда.
Не всем, видать, предчувствие дано.Тем паче, если не было примеровЧего-то злого. В парке не темно,И шла она уверенно в киноБез всяческих подруг и кавалеров.
Но быть в кино ей, видно, не судьба:Внезапно с речью остроэкзотичнойШагнули к ней три здоровенных лбаС нацеленностью явно эротичной.
Один промолвил, сплюнув сигарету:«Она – моя! И споров никаких!»Другой: «Ну нет! Я сам сожру конфету!»А третий хмыкнул: «Мы красотку этуПо-дружески разделим на троих!»
Закат погас, и в парке стало хмуро.Вдали сверкнули россыпи огней…«Ну, хватит! Брось таращиться, как дура!Ступай сюда в кусты!» И три фигуры,Дыша спиртным, придвинулись плотней.
«Ребята, что вы?!»… Голос замирает,А трое смотрят хмуро, как сычи.«Вы шутите? Ну что вас раздирает?!» –«Мы шутим? Да серьезней не бывает!
Снимай же все, что надо, и молчи!»Один дохнул: «Заспоришь – придушу!Сейчас исполнишь все, что нам угодно!Чтоб выжить – покажи, на что способна!»Она вздохнула: «Ладно… Покажу!»
Неторопливо сбросила жакеткуИ первому, уже без лишних фраз,Ребром ладони яростно и меткоПо горлу – словно сталью: раз! И раз!
И вновь – удар! «Теперь души, скотина!»И тут буквально чудо наяву:Почти со шкаф величиной, мужчина,Как сноп мгновенно рухнул на траву!
Другой, взревев, рванулся к ней навстречу,Но тут – прием и новый взмах рукой!И вот уже второй за этот вечер,Как бык уткнулся в землю головой…
А третий, зло зубами скрежещаИ целясь впиться в горло пятернею,Вдруг резко вырвал нож из-под плащаИ прыгнул кошкой с бранью площадною.
Она же резко вымолвила: «Врешь!»И, сжавшись, распрямилась, как пружина.И вот, роняя зазвеневший нож,На землю третий грохнулся детина.
И тут, покуда, ползая ужом,Они стонали, мучаясь от боли,Она, как вспышка воплощенной воли,Шагнула к ним с подобранным ножом.
«Ну что, мерзавцы? Отвечайте, что?!Насильничать решили? Дескать, сила?Скажите же спасибо мне за то,Что я вам жизни нынче сохранила!
Сейчас я вновь в кинотеатр иду,А ровно через два часа – обратно.Однако же прошу иметь в виду:Чтоб даже духу вашего в садуЗдесь просто близко не было. Понятно?!
А притаитесь где-то за кустом,Тогда, клянусь, что я на этом местеЛишу вас вашей жеребячьей честиВот этим самым вашим же ножом!
А если ж вдруг найдете пистолет,Намного хлеще сыщете ответ:Ведь я кладу почти что пулю в пулюИ рисковать вам даже смысла нет!»
Чуть улыбнувшись, строго посмотрела,Губной помадой освежила рот,Неторопливо кофточку наделаИ легким шагом двинулась вперед.
Шла женщина спокойно и упрямо,И строгий свет горел в ее глазах,А сзади три насильника и хама,Рыча от боли, корчились в кустах…
О, люди! В жизни трудно все предвидеть!И все-таки не грех предупредитьМужчин, способных женщину обидетьИ даже силу где-то применить:
Чтить женщину есть множество причин:Когда умом, да и силенкой тожеОна сегодня часто стоить можетИ двух, и трех, и пятерых мужчин!
8 марта 1995 г.Рабство
