Репетиция Апокалипсиса - Сергей Козлов

И Пантелей вдруг почувствовал, как его окатило мощной тёплой волной — с головы до ног, тёплым лучом пронзило сердце и внутри стало необычайно светло. Так светло, что можно было смотреть внутрь себя. И заглянув туда, Пантелей запоздало спохватился:

— Меня любит девушка и хочет выйти за меня замуж.

Иоанн вздохнул и перенёс руку на плечо молодого доктора.

— Люби её как сестру. Ты же и сам знаешь, вы с ней — не одно.

— Ей будет больно…

— Будет больней, если не будете как одно.

— А та, которая пришла сейчас? — Пантелей стыдливо опустил глаза.

— Поступай так, как говорит твоё детское сердце. С тех пор как ты принёс птицу, ты нисколько не изменился.

— И вы, отче… Нет, вы даже будто помолодели, — засомневался Пантелей.

— Мне Бог не велел, а ты сам смог.

Тихая их беседа длилась бы и длилась, но вот где-то не так далеко ударил колокол. Раз, ещё раз…

— Это в том монастыре? — прислушался Пантелей.

— Нет. Это зовут тебя, — ответил Иоанн. — Пора…

— Мы ещё увидимся?

— Мы все увидимся.

Пантелей встал и робко обнял старца. Закрыл глаза. Уходить не хотелось. Здесь был ни с чем не сравнимый покой. Единственный, который даёт понимание гармонии мира, её чувство. Но колокол звал.

Пантелей встрепенулся, вскочил с дивана и осознал себя в ординаторской. Осмотрелся, как в чуждом мире, и от неожиданности сел. Бой колокола пробудил его снова. Сердце сжалось: а вдруг не получится успеть?

Он выбежал в коридор и чуть не сбил с ног маленького мальчика.

— Колокол! — сказал тот.

— Серёжа?!

— Ага… Зачем звонит колокол? Ночь ведь. Темно.

— Колокол звонит к свету, — успокоил его, присев на корточки, Пантелей. — Сейчас мы что-нибудь придумаем. С кем бы тебя оставить? С кем?.. — Он только начал оглядываться, кого бы позвать, но знакомый голос опередил его.

— Со мной. — В коридоре стояла Даша с детской книгой в руках.

— Даша?!

— Я не понимаю, что, как, где, как ломаются время и пространство?.. — торопливо начала говорить девушка.

— Это не важно, — перебил её Пантелей. — Важно… что ты… что я…

— Беги, — теперь она перебила его. — Ты лучше всех знаешь, что делать.

Пантелей моргнул в знак согласия и, потрепав Серёжу по голове, помчался вниз. Он выбежал из больничного парка на улицу и чуть не попал под огромный двухэтажный автобус.

— Ты что, доктор, по своей больнице соскучился?! — из-за руля спрыгнул на асфальт раздосадованный водитель-кавказец.

— Нам нужен автобус, чтобы перевезти больных, — сказал на лезгинском доктор, а водитель, в свою очередь, потерял дар речи. Он был уверен — перед ним типичный славянин.

— Ты откуда? — наконец смог сказать Тимур.

— Отсюда. Так что с автобусом? Вы поможете?

— Вообще-то я рейсы между городами делаю. У нас с братом фирма…

Тимур всё больше терялся. Теперь он всматривался в доктора, и черты его лица казались ему знакомыми.

— Знаешь, мне надо Селиму позвонить, — он стал хлопать по карманам, пытаясь нащупать мобильный телефон.

— Не надо. Он бы помог не думая. Ведь так?

— Куда ехать?

— К приёмному.

— А куда везти?

— К храму. Слышишь — звонят.

— Что, сегодня праздник, что ли, какой-то у христиан? Постой, мне кажется, я тебя уже возил. Точно возил! — Тимур прищурился, пытаясь в темноте рассмотреть лицо Пантелея.

— Если кажется — надо креститься, — улыбнулся Пантелей.

— Э-э! Я — мусульманин! — напомнил Тимур.

— Так поедем ещё раз? — испугался Пантелей, что обидел человека.

— Поедем, сказал же. Откуда язык знаешь? У тебя родственники в Дагестане?

— Братья.

— Братья? — озадачился Тимур. — Издеваешься?

— Нисколько. Будем говорить или поедем?

— Да поедем, поедем! Но я тебя точно знаю! Точно!

— Надо помочь…

— Надо — поможем…

7

— Батюшка, зачем звонят-то? — спрашивали прихожане отца Сергия. — Всполох или что?

— Зачем звонят? — переспросил батюшка. — Яко да вси слышащие звенение его, или во дни или в нощи, возбудятся к славословию имени Святого Твоего… Другого не знаю. Или сами не знаете, отчего на Руси в колокола звонят? Верных собирают.

— Кто хоть там?

— Что за человек? Не Феодосий это… Феодосий вон только пошёл.

— Никонов там, — угадал батюшка. — Олег Николаевич.

Олег в это время отпустил язык большого колокола. Гул последнего удара ещё полнил собой пространство, но какой-то мужичок из соседнего дома, едва дождавшись долгожданной тишины, высунувшись в окно, крикнул:

— Э, клерикалы! Фанатики! У вас что, не все дома?! Какого долбите?! До Рождества ещё как до морковкина заговенья! Народ спит, между прочим! Лицензию на звон получили?! Я щас сам позвоню куда надо!

Никонов с явным непониманием посмотрел в его сторону. В действительности, он не всё слышал. Только какие-то обрывки. В ушах ещё звучал баритон праздничного колокола. Он посмотрел вниз. Площадь перед храмом была забита людьми.

Сколько прошло времени?

Пытался разглядеть внизу Ксению и Алёну. Не увидел. Зато увидел отца Сергия. И на миг усомнился. А вдруг ошибся? Что тогда скажет этим людям?

В это время на стоянку перед храмом въехал двухэтажный туристический автобус. Прошипел тормозами, словно сдулся. Сначала из двери выпрыгнул на землю мальчонка. Кудрявый. Было видно даже с высоты звонницы. А вот из водительской дверцы насторожённо спустился кавказец.

— Званые… верные… — забурчали, заталдычили. — Батюшка, глядите, тут случайные люди, — запричитали ревнительницы — храмовые старушки.

— Когда это у Господа что случайного было? — враз осёк отец Сергий.

— Это в современной науке всё случайно, — поддержал его приходской староста.

— Что делать-то, батюшка? — не унимались некоторые.

— Ночь-полночь, зачем звали?!

Отец Сергий внимательно смотрел на колокольню, а Никонов тревожно смотрел на горизонт.

— Что делать, что делать, — спокойно, но очень громко сказал иерей, — раз собрались — молиться.

— Зря, что ли, пришли? — крикнул ещё кто-то с дальних рядов.

— Если кто пришёл зря, идите домой, — отрезал батюшка. — Владимир Иванович, идите, храм открывайте, — обратился он к старосте, — а мы пока здесь начнём. — И возвысил голос: — Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, Иже везде сый и вся исполняяй, Сокровище благих и жизни Подателю, прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша…

И площадь подхватила…

Никонов увидел, как на юго-востоке полыхнуло огромное зарево, много больше и ярче зарницы, огонь вмиг охватил небо, и стало светлее, чем днём. Казалось, что всё вокруг горит, не горит даже, а само становится огнём, и лишь купола — золотые луковки храма — рассекают всепоглощающий свет-огонь, и он зонтом рассыпается на миллиарды корпускул, но на тех, что стоят на площади и возносят молитву, они не падают.

— Господи, помилуй! — отвечало многоголосие молитве священника.

— Это Конец или Начало Света? — изумился пожилой растрёпанный бородач, поднявшийся на звонницу раньше Феодосия.

Михаилу Давыдовичу человек в камуфляже показался похожим на Макара, и он бросился по ступенькам наверх. Никонов оглянулся, и запыхавшийся профессор вдруг понял, что этого человека он тоже знает.

— Увидим, — ответил Олег.

— А мёртвые встанут?

— Что?

— Мёртвые встанут? Макар говорил, что мёртвые встанут.

— Это не Макар говорил.

— Ну да… ну да…

— Увидим, — снова повторил Никонов.

А город уже не видел, как свет над ним померк и площадь перед храмом осталась пустой, только звучало где-то — то ли в воздухе, то ли в небе: Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас…

Вместо эпилога

Для сего потрясу небо, и земля сдвинется с места своего от ярости Господа Саваофа, в день пылающего гнева Его (Ис. 13, 13).

Вот, приходит день Господа лютый, с гневом и пылающею яростию, чтобы сделать землю пустынею и истребить с неё грешников её. Звёзды небесные и светила не дают от себя света; солнце меркнет при восходе своём, и луна не сияет светом своим (Ис. 13, 9-10).

И будет в последние дни, говорит Бог, излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; и юноши ваши будут видеть видения, и старцы ваши сновидениями вразумляемы будут. И на рабов Моих и на рабынь Моих в те дни излию от Духа Моего, и будут пророчествовать. И покажу чудеса на небе вверху и знамения на земле внизу, кровь и огонь и курение дыма. Солнце превратится во тьму, и луна — в кровь, прежде нежели наступит день Господень, великий и славный. И будет: всякий, кто призовёт имя Господне, спасётся (Деян. 2, 17-21).

Продолжение следует…

ОБ АВТОРЕ

Козлов Сергей Сергеевич родился 28 мая 1966 года в Тюмени, окончил ТюмГУ (исторический ф-т). Работал музыкантом, сторожем, текстовиком в рекламном агентстве, учителем истории, директором средней школы. Преподавал на кафедре журналистики Югорского государственного университета (доцент). С 2008 по 2010 год был главным редактором окружной общественно-политической газеты «Новости Югры», а с 2011 года — главным редактором журнала «Югра». Член Союза журналистов и член Союза писателей России.