Ужас по средам - Тереза Дрисколл

– Конечно, ты права. Извини. Я просто так предложил, – говорит Том виновато. – Еще кофе сварить?

– Если выпью еще хоть чашку кофе, потолок, наверное, прошибу.

– Понял. Значит, мятного чаю. – Том подходит к чайнику, а я смотрю ему в спину, пока он роется в ящиках в поисках ложек.

Я терпеть не могу мятный чай, но Том хочет мне помочь. Я стала для него обузой и ничего не могу сделать, поскольку не знаю, сколько еще это будет продолжаться. Сколько я смогу терпеть эту беспомощность. И буду торчать на одном месте, как подсадная утка.

– Знаешь что, давай пока забудем про чай? Пойду-ка я лучше ванну приму. Может, расслаблюсь. А Мелани Сандерс не звонила? – спрашиваю я у Мэтью.

Тот достает телефон, заглядывает в него и отрицательно мотает головой.

Не знаю, почему я все еще надеюсь, что полицейское расследование даст результаты. Алекса допросили еще раз, но он отказался сотрудничать. Хуже того, я зачем-то рассказала Мэтью про Клэр Харди и ее благотворительность, а он передал все Мелани Сандерс, да еще под таким соусом, как будто эта Клэр может быть подозреваемой в деле о преследовании. Чушь. Эта особа наживается на жертвах, а не преследует их – по крайней мере, так мне кажется. Я четко сказала, что сама вышла на эту организацию, а не наоборот, но Мэтью уверяет, что преступники могли войти в мой профиль в «Фейсбуке» и заложить туда информацию о себе, чтобы я как бы случайно наткнулась на них в следующий раз. И вообще, в расследовании нельзя пренебрегать ни одной ниточкой. К тому же у этой Клэр скользкий бойфренд. Так что они теперь ее проверяют. Зря тратят драгоценные полицейские человеко-часы, вот что я скажу.

Мэтью убирает телефон в карман, и я ухожу наверх.

В доме Лиэнн четыре спальни, в каждой своя ванная комната, плюс еще одна, для гостей: с прекрасной ванной на ножках. Я решаю выбрать ее, а не душ рядом со своей спальней, так как там мне почему-то не по себе. А эта ванная комната в стороне от лестничной площадки, и в ней как-то спокойнее. Вот до чего я дошла. Думаю о том, в какой ванной безопаснее мыться…

Я запираю дверь, убеждаюсь, что окно тоже закрыто. Нахожу на полочке ароматическое масло, набираю воды на три четверти. Чтобы можно было лечь. Пахнет очаровательно: ваниль с каким-то оттенком, который я не узнаю.

Теплая вода и в самом деле успокаивает, и на какое-то время мне становится легче. Но когда я начинаю размазывать пену по плечам, раздается стук в окно. Я застываю. Прислушиваюсь – вдруг померещилось? Но нет. Стук раздается снова.

Я выпрямляюсь так резко, что в ванне поднимается волна и вода выплескивается через край, на мраморный пол. Хочется выскочить из ванной, но теперь я боюсь поскользнуться и упасть. Вывернув шею, я оборачиваюсь и смотрю в окно. И тут же на меня накатывают эмоции. Правда оказывается до боли нелепой. На фоне стекла я вижу силуэт ветки, которую качает ветер, отчего она постукивает в окно.

И тут я даю волю слезам. Господи, как же стыдно, до чего я дошла, в какую трусиху превратилась! Испугалась обычной ветки. От пережитого ужаса мурашки бегут по коже, и я чувствую себя так, словно ужас навсегда пометил меня своим клеймом. Я не могу работать. Не могу функционировать. Мой дом сгорел. Моя мать при смерти. Я, честно, даже не представляю, как в моей жизни хоть что-то может измениться к лучшему.

Глава 56

ОН – ПРЕЖДЕ

Когда к нему приходит полиция, он думает, что это из-за Брайана. Сколько лет прошло – неужели что-то пронюхали? Криминалисты сделали новое открытие? Или заговорил молчавший прежде свидетель?

Он недавно устроился на новое место работы, и его сразу накрывает беспокойство. Какую ошибку он допустил? Что они нашли? Но больше всего его волнует бабушка. Кто о ней позаботится, если его арестуют? Мозг начинает работать на ускоренных оборотах, сердце бешено качает кровь, но он сохраняет спокойное выражение лица. Возможно, он еще выкрутится. По крайней мере, признаваться точно ни в чем не будет.

И вообще будет молчать.

Он впускает полицейских в дом. Они стоят в гостиной, оглядываются. И вдруг женщина-офицер говорит, что ей очень жаль, но у них «плохие новости касательно вашей бабушки».

Полицейские переглядываются. Кажется, с жалостью. Он не понимает, в чем дело. Вдруг у него начинает подергиваться голова, внутри нее как будто медленно закручивается воронка. Полицейские что-то говорят, но он ушел в себя и ничего не слышит.

Он смотрит, как раскрываются и закрываются их рты, видит, как шевелятся губы, и хочет лишь одного: выпроводить этих двоих вон из своего дома. Нечего им здесь делать, хватит болтать всякую чушь.

– Простите, но это, должно быть, какая-то ошибка. Я должен попросить вас уйти.

– Нам очень жаль, но, увы, никакой ошибки тут нет. Может быть, сделать вам чашку чаю?

– Нет.

* * *

Позже он оказывается в этом ужасном месте, где пахнет химикатами и каким-то цветочным дезодорантом, который, очевидно, должен маскировать резкий запах. Но дезодорант не справляется. А еще кто-то, по-видимому, пытался придать комнате пристойный вид, но зря потратил время.

В общем, даже его воображение не в силах нарисовать место, ужаснее этого.

Лицо женщины, которая умерла, скрывает простыня. Он по-прежнему уверен, что произошла дичайшая ошибка. Бабуля не могла сотворить такое. Ему опять говорят, что обстоятельства смерти привели к частичному обезображиванию внешности усопшей. Он должен подготовиться. Им безумно жаль, что приходится заставлять его через это пройти.

Простыню снимают, и у него опять дергается голова. Нет, это невероятно. Он закрывает глаза. Время как будто превращается в длинную и скользкую трубу, которая затягивает его в себя и отправляет назад. Вот он уже маленький мальчик, задувает свечки на торте – бабушка ему улыбается. Он в парке, поднимается на горку – бабушка смотрит на него снизу вверх, сияя улыбкой. Он в своей кровати, лежит, поджав к животу колени, и со страхом ждет стука в дверь – среда.

Он слышит голос. Кто-то спрашивает его, подтверждает ли он, что это его бабушка. Но он не может ответить. Вопрос повторяется, и он кивает. Кто-то хочет вернуть простыню на место, но он мотает головой, вскидывает руки, чтобы остановить их.

Смотрит дальше.

Невероятно, чтобы такое могло произойти с ней. Он смотрит на темное искаженное пятно, в