Рыцари былого и грядущего. Том 3 - Сергей Катканов

В монастыре острова Авалон заскрипели перья. Рождалась эфиопская литература.

Прошло ещё несколько лет. Тамплиеры не тяготились размеренной и однообразной жизнью, но Анри ни на один день не забывал, что есть нечто важное, к чему они ещё не приступили, и что откладывать можно лишь до определённых пределов. Наконец он решил, что время пришло:

— Дядя Арман, мы должны отправиться в Лалибелу. Как ты считаешь?

— Ты намерен найти наследников Георга фон Морунгена?

— Да. В Лалибеле могут быть тамплиеры, а мы до сих пор ничего об этом не знаем.

— Ты, конечно, помнишь, что по воле императора нас ждёт смерть, если мы самовольно покинем место ссылки?

— Помню. Однако, уважая волю императора, мы помним о том, что он не хозяин наших душ. Очень хотелось бы иметь Амдэ — Цыйона союзником в осуществлении нашей миссии, но если на сегодня он нам не союзник, то это скорее его проблема, чем наша. Если же ты про риск, то я считаю его минимальным. Слуги императора при всём желании не смогут отследить несколько человек, путешествующих через горы. Бог сохранит нас, а тайну уже пора раскрыть. Ты со мной дядя Арман?

— Да, я с тобой, — де Ливрон сказал это так равнодушно, как будто Анри предложил ему позавтракать.

В путь оправились Анри, Арман, отец Пьер, Паламид и два молодых эфиопских монаха, друзья Паламида, так же восхищавшиеся тамплиерами и готовые, не задумываясь, отдать жизнь во славу Ордена. Их может и не взяли бы, тамплиеры по–прежнему держались от эфиопов очень обособленно при всём дружелюбии, но без проводников всё равно было не обойтись, к тому же они очень просились.

Странная компания людей с закутанными лицами несколько месяцев просачивалась по узким, извилистым, порою — почти вертикальным тропинкам через высочайшие горы и глубочайшие ущелья. Даже если бы целая армия поставила перед собой задачу ни в коем случае не допустить их в Лалибелу, справится с этой задачей она ни за что бы не смогла, в этих горах человек исчезает, словно маленькая песчинка в безбрежном океане. А тамплиерам никто не препятствовал, никто их не искал, о них вообще никто не думал вот уже много лет. Единственным препятствием на их пути были горы, а с горами всегда можно договориться.

Бывшая императорская столица, Роха, теперь носившая имя негуса Лалибелы, была безлюдна. Чума не смогла бы так опустошить этот некогда шумный город, как это сделал императорский указ, перечеркнувший значение столицы Загуйе. Среди круглых хижин, сложенных из неплотно пригнанных камней, люди с закутанными лицами шли в полном безмолвии, ощущая на себе тяжёлые взгляды негостеприимных обитателей Лалибелы, которые уже давно не ждали ничего хорошего ни от каких гостей.

Встретили наконец священника, который не отказался с ними говорить. Паламид спросил его, нет ли в Лалибеле людей с белыми лицами? «Там», — священник показал рукой за город, где на отшибе виднелись несколько круглых каменных построек. Поиск братьев, некогда затерянных во времени и пространстве, прошёл на удивление легко. Франки раскутали лица, Арман и Анри достали белые плащи с красными крестами и облачились в них, пренебрегая опасностью. К жилищам белых людей пока направлялись только они двое.

Уже издали рыцари Храма увидели у круглых хижин переполох, кто–то в них заходил и выходил, потом — забегал и выбегал, не забывая бросать беглые взгляды в сторону приближавшихся тамплиеров. Наконец из самого большого жилища спокойно и без суеты вышли трое в белых плащах с красными крестами. Они встали у входа в ряд и, не делая ни шагу дальше, смотрели на неторопливо приближавшихся гостей. Когда их разделяли уже только три шага, Анри остановился и, тяжело вздохнув, сказал:

— Командоры Ордена Христа и Храма Арман де Ливрон и Анри де Монтобан.

— Братья… — только и мог вымолвить один из тамплиеров Лалибелы. — Братья–храмовники…

— Сейчас в Лалибеле 9 рыцарей Храма. Нас 9, как и в баснословные времена Гуго де Пейна. Есть ещё два десятка сержантов и некоторое количество послушников, — рассказывал сияющий от радости командор Лалибелы брат Жан. — Некоторые сержанты вполне достойны рыцарского посвящения, но мы решили — пусть тамплиеров в белых плащах будет всегда только 9. Умрёт один из нас — посвятим одного сержанта.

— Вы ввели добрый обычай, братья, — рассудительно сказал Анри. — А то в Европе последнее время стали облачать в белый плащ кого ни попадя, и это привело к таким последствиям… Но об этом позже. Сейчас скажите, братья, откуда вы взялись?

— О, тут надо начинать с самого начала, — мечтательно протянул брат Жан. — Тамплиеры в Европе, надеюсь, помнят о Георге фон Морунгене и его отряде?

— Да. Георг фон Морунген не забыт. Но, если честно, про ту стародавнюю экспедицию мы знаем очень мало. Документы не сохранились.

— И мы–то знаем про Морунгена и его тамплиеров не лишка. Люди тут подобрались не книжные, хроники не вели. Из уст в уста вот уже вторую сотню лет тамплиеры Лалибелы передают рассказ о нашем легендарном предшественнике. Когда при поддержке тамплиеров были построены наши великие храмы, храмовники Морунгена посвятили себя их защите. Шли годы, рыцари старели и понимали, что через некоторое время все они покинут этот мир. Первое время ждали новой экспедиции тамплиеров из Европы, но постепенно стало понятно, что там про эфиопских тамплиеров просто забыли. Надо было самим решать, как продлить судьбу эфиопского командорства Ордена Храма. И вот случилось братьям в одной из стычек с мусульманами отбить у них несколько пленных рыцарей. Это были светские рыцари, которым братья Храма оказали гостеприимство, полагая, что потом они отправятся на родину. Однако, освобождённые рыцари, которым эфиопские тамплиеры рассказали о себе, решили остаться в Лалибеле. Через некоторое время они вступили в Орден Храма. Так мы получили первое своё пополнение. Потом ещё не раз, освобождая пленных, мы предлагали им остаться здесь и вступить в Орден. Не всем, конечно, предлагали — далеко не все освобождённые по своим личным качествам могли стать тамплиерами. А иные, вполне нам подходившие, отказывались, их тянуло на родину, да надо ведь понимать, что в Африке может жить не любой европеец. Чтобы стать тамплиером Лалибелы, нужен особый Божий призыв, в чём мне не раз приходилось убеждаться. И вот уже больше ста лет Бог посылает эфиопским храмовникам братьев в количестве достаточном для того, чтобы преемственность не прерывалась.

— А как ты сам попал сюда, брат Жан?

— О, моя история — особая. 32 года назад храмовники Лалибелы отбили у мусульман пленную женщину с трёхлетним сыном. Женщина была тяжело больна и находилась в беспамятстве. Даже удивительно, что мусульмане не выбросили её на корм гиенам, а возили на повозке. Наверное, женщина заболела недавно, и её хозяева надеялись на то, что она поправится — молодая рабыня стоит денег, так что ей дали место в повозке. Но болезнь её была к смерти, и через несколько дней после освобождения она умерла, не приходя в сознание, так ничего о себе и не рассказав. Её трёхлетнего сынишку тамплиеры взяли на воспитание. Он говорил на лингва–франка, но о себе вообще ничего не знал, только твердил непрерывно: «Папа — рыцарь, мама — дама». Удивительным образом память ребёнка сохранила именно то, что необходимо знать для приёма в Орден тамплиеров. Как вы уже, конечно, догадались, это был я. Так что я ничего не знаю о себе, кроме того, что принадлежу к рыцарскому роду франков и того, что меня зовут Жан. Меня называют Жаном де Лалибела. Вырос я в командорстве, никакой жизни, кроме тамплиерской, никогда не знал. Ещё ребёнком стал послушником Ордена, в 16 лет — рыцарем, а два года назад братья избрали меня своим командором, — брат Жан постоянно улыбался, тихо и мечтательно, он был несказанно рад тому, что в Лалибелу прибыли европейские храмовники, впрочем, позднее выяснилось, что командор Лалибелы всегда так улыбался.

— Ну что ж, прекрасные братья, отдыхайте. Все наши совместные планы, всю нашу новую жизнь, мы обсудим, когда вы хорошенько отдохнёте. И мы покажем вам наши храмы, — заключил улыбчивый командор.

— Бэта Георгиас, дом святого Георгия. Этот храм мы считаем своим, тамплиерским, — сказал брат Жан, когда тамплиеры подошли к храму через узкий проход, прорубленный в скале. — Есть тамплиерская легенда о том, как появился Бэта Георгиас. Первоначально император Лалибела имел замысел построить 10 храмов, этого храма в планах не было. Но, когда строительство уже завершили, умер друг императора — Георг фон Морунген. И тогда Лалибела решил построить ещё один храм, посвящённый святому покровителю своего друга.

— Вечно святой Георгий Победоносец на прекрасном коне поражает копьём страшного дракона, — мечтательно прошептал отец Пьер. — Эта сакральная битва не может прекратиться, пока существует человечество.