Когда под ногами хрустит империя - Вера Ковальчук

же машины, а она, перекрёстно оценивая их мнения, выводила нечто среднее и предлагала как версию. Картина постепенно прояснялась. Кенред несколько часов крутил получающуюся карту, разглядывал её то по частям, то в целом, и прерывался лишь тогда, когда пересыхало во рту. К этому моменту приказ трём дивизиям был уже отдан, но он всё ещё не был до конца уверен, что выбрал правильное направление.

Кенред полагал, что всё идёт неплохо. Он уже достиг той степени сосредоточения на задаче, когда оно начало переходить в отрешённость. Само собой, он ведь тоже был человеком, у него случались моменты паники, страха, душевной слабости. Но нападение на тергинский дом и гибель матери совершенно ошеломили его, ударили сразу в цель, так что переживаний не осталось – только разум, обнажённый настолько, насколько это вообще возможно. В таком состоянии ему, как ни цинично это звучало, лучше всего работалось. Райвен, которого он взял к себе адъютантом, посматривал на командира с беспокойством, но, даже замечая его внимание, Кенред отмахивался. Его занимала одна цель – планирование войны и её результат.

Он приступил к делу ещё до того, как прибыл в форт Альтере: немного пообщался с маршалом Талемом, передал распоряжения гвардии, вызвал к себе Дигара, графа Монелла, главу внутренней разведывательной службы, а заодно и всех его заместителей. Решать вопрос с внутренним расследованием было необходимо, и срочно, но, как всегда, тут требовалась деликатность. Когда возникают вопросы к личной охране правящей семьи, это всегда чревато неприятными последствиями. Конечно, империя накопила богатый опыт решения подобных проблем, но каждая была слишком уж индивидуальной. Поэтому не стоило пороть горячку, разбираться следовало осторожнее, без спешки.

Дигар постарался убедить в этом канцлера. Он был человек сложный и к Кенреду в его новом положении относился с большим сомнением, но решимость служить и оставаться верным присяге была в нём сильнее склонности к интригам. А может быть, он вообще не представлял себя в интригах – встречались ведь аристократы, которые предпочитали простой и предсказуемый путь в жизни. Дигар Монелл был хорошим службистом, всегда был верен принципу «если ты служишь в армии, то держись подальше от политики». Но Кенред, конечно, не снимал со счёта вероятность, что на этот раз соблазн оказался слишком велик. Пока же признаков измены на самом верху не было, поэтому расследование было отдано под контроль самого Дигара.

Но и те, кому предстояло за ним присматривать, уже находились на своих местах. Эти отчитывались лично Кенреду – через одного из его секретарей.

Теперь всё решало время, сведения (смогут ли его люди добыть их достаточно и доставить вовремя), точность выполнения приказов – и везение. Увы, без везения было никак.

Утром сообщили о сражении на границе Крестеберна и Рамеллира. Кенред безотрывно следил за меняющейся на карте обстановкой. Он был готов к такому развитию событий, и именно сюда были загодя отправлены дивизии, но ведь могло повернуться по-всякому. Сражение шло слишком близко от узловой энергетической точки. Ещё чуть-чуть – и он пожалеет о своей осторожности. Он всерьёз задумался, не стоит ли ввести туда дополнительные войска. Но их придётся снимать с других направлений, которые тоже стоит контролировать, если он не хочет неожиданностей. Всё оценив и обсудив с посвящёнными в задачу офицерами отдела планирования, он решил пока не торопиться.

Теперь, когда клин между вооружёнными силами Крестеберна и Рамеллира был вбит, настало время переходить к разговорам. Кенред отправил в Крестеберн и Рамеллир требование немедленно прекратить военные действия – чтоб обозначить себя как человека, облечённого властью и вполне уверенного в своих полномочиях. По идее, это следовало делать Меллгрею, но режим секретности затруднял оборот документов, а реагировать было нужно немедленно. Никому не дозволено безнаказанно резвиться целой армией рядом со стратегически важными объектами. Или даже вдали от них – куда годятся такие шалости!

Кенред прекрасно знал, что не получит вообще никакой ответной реакции, либо же реакцию чисто формальную. Но это и хорошо. Ему не хотелось, чтоб в нём видели диктатора или даже претендента на корону. Не в этом качестве он здесь.

Больше всего обескураживало то, что коалиции хоть и обозначились (это было неизбежно, они ведь сложились уже давным-давно, и любое изменение в их составе прозвучало бы громко, как взрыв), но не спешили возгласить свои претензии. Альдахара, один из самых громкоголосых претендентов на власть, просто блокировал соседа, словно так и было нужно, а о том, что династия Нарен должна быть низложена, помалкивал. Глава семьи Экзор, граф Крестеберн – самый серьёзный противник формально правящего императора Райнира в споре за престол – просто сцепился с Аутурой. Где его претензии? Неужели он собирается ограничиться скудными междоусобными претензиями на приграничный лужок да речку? Это ведь чушь, он – представитель высшей аристократии империи. Он на мелочи размениваться не станет.

Более или менее понятным выглядело продвижение союзных сил Асбелиана и Аутуры (впрочем, эти выделили сравнительно скромную часть армии) в сторону Меттены Небесной – города при соборном храме, в котором со времён третьей династии короновались императоры. Понятно, что идея принадлежит владетелям Аутуры, а если конкретнее, то Мирвану Року, разумеется. Кенред немедленно поручил оперативному отделу разработку операции – глубокого удара, который отрежет союзную асбелианско-аутурскую армию от Меттены Небесной, а заодно отделит Аутуру от своего потенциального резерва. Сам Мирван себя пока не обозначил, но его руку Кенред чувствовал. Угадывал. Знакомая тактика.

Он оставил все распоряжения и отправился вздремнуть.

Его разбудил Райвен, причём не лёгким толчком в плечо, как обычно, а просто схватил и панически встряхнул: «Господин канцлер… Кенред!» Голос у него сорвался. Даже в полумраке затенённой спальни – мутновато светили только полоса на стенной панели и край стола – было видно, что Райв какой-то сизый.

– Да? Что такое?

– На базу Ярсу совершено нападение.

– Какое нападение? – Кенред рывком сел на постели. – Что случилось? Где его высочество?

– База была взорвана. Туда только что прибыли наши поисковые отряды, но по их первому докладу похоже, что в жилой части на двух этажах никто не уцелел.

– Что? – Он попытался вскочить, ударился о столик, передвинутый под работу с экраном. – Твою ж мать… Что значит – никто? Что с его высочеством?!

– Предположительно погиб.

– Райв, ты… Где мой китель? Дай мне связь!

От первого же отчёта офицера инженерной роты, высадившейся в Ярсу на месте базы, у Кенреда потемнело в глазах. Он плотно стиснул веки, затребовал прямую связь и начал отрывисто задавать вопросы.