Королевский инженер - Алексей Бессонов

– Лучше мы угостим вас добрым старым вином, – усмехнулся вдруг усач-старшина. – Если ваша милость не сочтет это оскорблением…

10

В следующие три дня были собраны и отстреляны остальные пять пушек. Арвел волновался, как юный жених на пороге храма, но конструкция оказалась даже прочнее, чем он предполагал, – Рино Гетц, быстро натренировавший своих опытных пушкарей, давал по четыре выстрела в минуту полным зарядом, и ни один из замков не показал слабины. Стрелять быстрее пока не удавалось, да Арвел и не торопил, он знал, что в реальном бою эти солдаты покажут себя как следует. Отстрел на дальность, устроенный с краю торфяника, заставил Хаддена широко распахнуть глаза. Тяжелое ядро, пролетев полтора лона, пробило имитирующий корабельный борт щит из трех слоев толстой доски и полетело дальше, булькнув затем в далеком болоте. Определить начальную скорость Арвел не мог, но было ясно, что новая пушка дает не виданные раньше возможности.

На последние стрельбы он пригласил, наконец, Хонта, занятого работой на Южном Роге. Лавеллер долго рассматривал замок, заглядывал в ствол, качал головой и беззвучно шевелил губами.

– Это выдающийся успех, – заявил он наконец. – Сталь, тугоплавкая бронза – в этом пеллийцы уже обогнали наших металлургов, а ведь всего-то лет десять назад ситуация была прямо противоположная. Что же касается самой конструкции, господин мой Арвел, так я восхищен не только ее смелостью, но и качеством обработки… Да, и где вам лили эти стволы – неужто здесь, на Бранти?

– В Геррите на казенные средства поставили прекрасные печи новейшей разработки. Для них требуются особые угли, но, как оказалось, этого добра на острове навалом. Литейщики – гении из гениев, их собирали по всем окрестным островам, заманивая деньгами и королевскими льготами для потомства.

– Я что-то слышал об этом, – Хонт восхищенно провел ладонью по горячему после выстрела замку и вздохнул, – но не думал, что они смогут отлить ствол такого совершенства. Сколько его охлаждали? Месяц?

– Гораздо меньше – около десяти суток, но с постоянной продувкой горячим воздухом. Рабочие у вентиляторов менялись каждые два часа. Температуру снижали постепенно, день за днем. Видите ли, прежде чем обратиться к ним со своим заказом, я посмотрел на кое-какие детали, изготавливаемые этими мастерскими. Они научились варить стали с невиданными характеристиками! Сюда приезжали лучшие столичные химики, из тех, что годами не могли найти деньги на свои опыты… А здесь мы видим уже не опыт, но – результат. А ведь эти люди – мастер-магистр Кисто, например, или Банок, ученик Вилфура, – еще недавно слышали лишь насмешки…

– Да, часто именно война открывает глаза закоренелым глупцам, не желающим видеть суть и смысл движения мысли… – с грустью покивал лавеллер.

Дело шло к закату. Арвел велел сворачиваться и повел Хонта к их лошадям. В глазах математика поблескивало мечтательное любопытство мальчишки, увидевшего в чужих руках новую, яркую игрушку.

– А знаете, – произнес он вдруг, берясь рукой за стремя своей кобылы, – мне пришло в голову следующее: что, если мы попробуем выбить сорокапушечники господина Руччи на такой дистанции, о которой раньше и думать не могли? Какая у нас, в конце концов, задача – уничтожить корабли или сорвать высадку?

– Уничтожить… – повторил Арвел. – Ну об уничтожении такой армады не было и речи. Мы должны угробить столько кораблей, сколько сможем, пусть даже у самого берега. Пусть враги высадятся – уж сколько их там останется. Мы уложим их здесь, в городе, мы загоним их в болота, и они утонут там самым постыдным образом.

– Если хоть полтора десятка ядер попадут в корабли на дистанции в три лона – уверяю вас, таких сюрпризов не выдержат никакие капитанские нервы. Они сменят курс, чтобы двигаться мористее, на мостиках начнется паника, и я ставлю рваную подметку против золотого, что кто-нибудь неизбежно налетит на мель. Я, ваша милость, не только смотрел карты, я уже поговорил со здешними рыбаками. Глубины вокруг залива коварны, и далеко не все подводные скалы обозначены на картах…

– А вы хитрее, чем я думал, господин Хонт, – засмеялся Арвел. – Но – шутки в сторону: три лона потребуют усиления заряда до величин, которые кажутся мне опасными.

– Если завтра же вы дадите мне всего лишь одну из ваших пушек, то к полуночи я представлю полную таблицу стрельб с расчетом до малых долей, – нахмурился в ответ пушкарь. – Это, знаете ли, моя профессия, именно за эти таблицы Трон платит мне деньги.

– Ну, не только за таблицы, не стоит прибедняться, – Арвел хмыкнул и легонько хлопнул Хонта по плечу. – Вы получите пушку – точнее, возьмете у Рино Гетца вместе с расчетом, ездовыми и охраной.

К воротам лагеря Арвел подъехал в уже сгущающихся сумерках. Живот у него подвело от голода, и он не мог думать ни о чем, кроме доброго куска окорока и кружки вина, однако с ужином пришлось повременить.

– Ваша милость!

Из тумана выступил знакомый ему старшина-северянин в караульном доспехе, с короткой пикой в руках. Взявшись за стремя лошади, он поднял на Хаддена встревоженные глаза:

– Час назад из города примчался мальчишка в плаще с капюшоном, скрывающим лицо. Имя свое он назвать отказался, просил вас. Оружия при нем не было – сейчас он у госпожи Дали, и с ними лейтенант Атвиц.

– Проклятье! – выдавил Арвел. – Что-то случилось… передашь Гетцу, чтобы не ждал меня, я буду занят. Разбора сегодняшних стрельб не будет!..

Остановившись у длинной офицерской квартиры, Арвел спрыгнул с лошади, бросил повод подбежавшему солдату и промчался в комнату с ярко освещенными окнами.

Он уже догадывался, кто именно приехал в лагерь, – и оказался прав в своих догадках. За столом сидел сын старшины каменщиков. При виде Хаддена он вскочил, блеснул усталыми глазами:

– Ваша милость, отец просил вас прибыть немедленно, как только сможете.

– Это все? – прищурился Арвел.

Юноша ответил коротким поклоном.

– Это все, – твердо проговорил он. – Он дал мне чужую лошадь и велел ехать, скрывая лицо. Думаю, сюда мне удалось добраться незамеченным.

– Хорошо. Ты выедешь раньше нас и рванешь какими-нибудь тропами… Гро, лошадей!

Промозглый туман заставил обывателей попрятаться по домам раньше обычного. В окнах горел уютный желтый свет, слышно было шарканье и позвякивание посуды, пахло жареной рыбой. В многочисленных тавернах грелись настойками те, кто не спешил пока еще к теплу очага. Трое всадников добрались до «Старого горшка» намного быстрее, чем это вышло у Арвела с Гро в прошлый раз: дорогу оба они запомнили отлично, да и не пришлось теперь петлять между тележек уличных торговцев. Вместо мальчишки-зазывалы от дверей заведения появилась широкая мужская фигура в куртке с поднятым воротником. Из-под обвисшей шляпы пытливо блеснули серые глаза.