Осторожно, волшебное! - Наталья Викторовна Соколова

Вопросы имелись, и в большом количестве. Они так и посыпались из коробки репродуктора.

- Лицо девушки... на фоне вагона метро. М-м. Какое, собственно, лицо?

- Прелестное,- со вкусом выговорил Иванов.

- Я не это имею в виду. Чье лицо? Какой девушки? И в чем смысл данного сна? Вот вы его собираетесь транслировать в адрес,- она зашелестела бумажками,- молодого человека двадцати с чем-то лет, рабочего, студента-заочника. А для чего? Где воспитательный момент? Не вижу.

- Как же,- густо пробасил Иванов, поглаживая бороду,- а воспитание чувств? Это, по-вашему, что, пустячок? Он был эмоционально отсталый, неразвитый... трудновоспитуемый... Но задатки имелись. Да, да, да. Был исходный материал. Надо всегда - заметьте себе - не давить, а выявлять, не истреблять, а взращивать. Основы волшебного дела. Ну, так я взялся за него, поработал, попотел. Без труда не вытащишь и рыбку из пруда, мой дружочек! Есть теперь кой-какие результаты. Надо закрепить, ясно? Поэтому даю ряд сновидений, развивающих мотивы первого видения... Уж поверьте, мы тоже кое-что понимаем в своем ремесле. Не лаптем щи хлебаем. Опыт кой-какой есть, тысячелетний...

- А кто насылал первое видение? У нас не зарегистрировано,- Она так быстро листала толстые прошнурованные книги, что не видно было страниц,- И насылал ли его вообще кто-то? Или спонтанное... Не понимаю. Да было ли вообще такое видение? Надо установить.

Иванов только ухмылялся.

- Аа-а, неважно все это. Говорю вам, пустяки. Важна конечная цель: выиграть партию. А кто начал... да кто продолжил... да что само собой возникло... Может, и возникло, так чуточное, капельное, да толковый подхватил. Бестолковый бы прозевал. В партии важен эндшпиль, а не дебют.

- Кончай, кончай,- крякали гномы где-то внизу, под ногами, но, впрочем, вполголоса, несмело. Иванова они побаивались,- Давай отчаливай.

Репродуктор ронял безжизненные, отчеканенные слова:

- ...не предусмотрено... у нас нигде не указано...

- Поймите, человеку нужны чувства,- с силой сказал волшебник Иванов, расправляя плечи, напирая на перегородку. Борода его грозно взметнулась.-- Разные чувства - радость, печаль, презрение, негодование, стыд... да, да, истыд! - Он стукнул кулаком по пластмассовому хилому козырьку, пристроенному под окошечком. Козырек затрепетал, жалобно всхлипнул.- Любовь, преданность, страх за тех, кто любим... Ненависть к тем, кто угрожает любви... Без чувств человек нищ. Нирвана отвратительна! Всякого, кто ее проповедует, надо... надо бы...- Отдышался. Закончил, уже посмеиваясь: - Надо бы разбудить. Ну, так как же, красная девица в вырезном окошечке? Что скажете добру молодцу?

Выскочило короткое, безоговорочное, черное, как смертный приговор, и точно так же не подлежащее обжалованию, неумолимое «НЕТ». Девушка в блестящем халате, очевидно, тоже была эмоционально отсталой. А может быть, просто работала на сдельщине и ни о чем другом не думала.

С этим вопросом было покончено. Его разрешили. То есть именно не разрешили. Что всегда гораздо легче...

- Та же заявка, Сон № 2,- сказал четкий металлический голос из репродуктора,- Адресат.- Началышк-От-Которого-Зависит-Данный-Вопрос. Хорошенько его пугануть, чтоб унялся. Сон уже однажды был передан. Передать еще два- три раза на протяжении месяца. С вариациями...- Девушка запнулась немного. И сказала уже иначе, по-человечески, не то с любопытством, не то с испугом, чего не мог затушевать даже репродуктор: - Как это, простите, пугануть?

- М-м.., Там видно будет.- Голубые глаза старого волшебника стали подозрительно невинными и безмятежными.- По вдохновению.

- Тут написано в скобках - высечь... Высечь крапивой.

- В моральном отношении,- не моргнув глазом, ответил Иванов,- Ну, как бы в переносном смысле. Можно сказать, символически.

- «Кусачей крапивой по голому...» Крапива, она... символическая? И еще у вас - вариант - горохом из старого дробовика... по тому же самому...

Иванов нагнулся к окошку, заговорил солидно, серьезно, с самыми своими убедительными и обходительными интонациями:

- Уверяю вас, есть состав преступления. Против природы, природной среды. Против человека. Вина доказана... Так что уж вы, моя милая...

- Где документ? Принесите документ с печатью. А без этого...

Опять выскочило: «НЕТ».

- Та же заявка, сон № 7. Адресат - журналистка, работает в газете. Что? - Девушка опять пришла в недоумение,- Что вы хотите ей наслать? Не понимаю. Азу... Есть такое блюдо.

Иванов сказал:

- Его хочу наслать, вот его,- и пригнул к окошку голову Рюшти Азу Теффика, чтобы девушка могла получше разглядеть. Тот покорно согнулся, сжался, стараясь стать поменьше,- Поймите, голубушка, журналистке угрожают. Ее преследуют. Нужна подмога. Если его наслать в редакцию - хотя бы в виде практиканта из национальной республики, стажера какого-нибудь,- он вмешается, защитит. Как видите, он для этого гож,- Иванов похлопал Теффика по широкой грудной клетке,- справится. Злые силы, они там уже и за ребенка взялись. А с его помощью...

Девушка находилась в явной растерянности. То зажигалось разом непонятное слово «НДЕАТ», то разом гасло. Из репродуктора доносилось едва слышно:

- Позвольте! То есть как его нас... Это же...

Но она справилась с собой, обрела необходимое душевное равновесие. Над ухом Иванова щелкнуло, он поднял глаза и увидел очередное непререкаемое «НЕТ».

Из окошка выскочил обратно листок заявки,- наверное, тоже с помощью какого-нибудь автоматического выталкивателя.

- Да-а... Была заявка длинная, стала заявка короткая,- Иванов крякнул.- Ну вот что, милая барышня, где найти старшего? Я ведь не баран, чтобы давать себя стричь.

17

Старшего Иванов и Теффик ждали довольно долго - в особом круглом салоне с красным потолком и красными лакированными подоконниками. Ждали не они одни - недовольных собралось порядочно.

Наконец появилась одна из нумерованных сотрудниц, не такая молодая, как остальные, посолиднее, с сединой в мужской стрижке, костистая, как лещ, с резкими манерами и жесткими интонациями. «Доверенное лицо»,- определил про себя Иванов.

Сотрудница, стоя за барьером, громогласно объявила:

- Не может. Не примет вас, занят. Проводит коллоквиум, семинар для молодых сотрудников.

Поднялся шум, духи стали протестовать, возмущаться. Иванов спокойно выдвинулся вперед, приосанился, расправил бороду. Оглянулся через плечо, говор затих. Все ждали, что будет дальше.

- Выйдите, пожалуйста, из-за барьера,- это относилось к сотруднице.- Нужно поговорить.

Сотрудница, хотя и не робкого десятка, почему-то послушалась. Откинула доску, подошла к старому волшебнику. Кажется, она сама удивлялась, что ведет себя так, а не иначе.

Иванов продолжал уверенно распоряжаться:

- Будьте так добры, предъявите свою аттестационную книжку.

Сотрудница опомнилась, стала было возражать:

- С какой стати? Не имеете права...

Но затихла, стушевалась под строгим взглядом Иванова Поспешно достала и отдала документ.