Покуда я тебя не обрету - Джон Ирвинг

– Что повторить?

– Девиз твоей новой школы!

Джек давно выкинул его из головы. Неизвестно, что в школьной книге нашел мистер Рэмзи; Джек увидел там казарму – слово «характер» повторялось на каждой странице по многу раз. Была там и такая фраза: «У нас в норме вежливость»; наверное, это и есть девиз.

– У нас в норме вежливость? – спросил Джек мистера Рэмзи.

– Разумеется, Джек, разумеется! Но только это не девиз школы. Джек Бернс, у тебя же великолепная память! Я удивлен, что ты не можешь дать правильный ответ!

Джек вспомнил, как в книге описывались требования к общению с одноклассниками и другими учениками. Например, запрещалось использовать любые слова и выражения, нацеленные на унижение или осмеяние товарищей, но девизом в этой главе не пахло. Еще кодекс наставлял учеников, что без уважения к ближним не может быть уважения к самому себе; в книгу была вложена специальная бумага с клятвой, где были упомянуты и эти положения, ее полагалось подписать (Джек так и сделал). Нет, наверное, это тоже не девиз.

– Подсказка, Джек. Девиз на латыни!

Хорошенькая подсказка, тоже мне!

Воздух в Портленде был чистый, летний – Джек ожидал погоду куда холоднее (вскоре его ожиданиям суждено было сбыться). Аэропорт выглядел так же убого, как и взлетно-посадочная полоса.

– Labor omnia vincit! – провозгласил мистер Рэмзи, словно обращаясь к проходящим мимо летчикам; те явно решили, что коротышка не в своем уме.

– Запомните, – обратился он далее к стюардессе, привлекательной тридцати-с-чем-то-летней женщине, – вы не знаете, что такое настоящий девиз, если не слышали, как его произносит Джек Бернс!

– Labor omnia vincit! – убедительно и серьезно сказал Джек, сделав ударение на vincit.

– А теперь скажи девушке, что это значит, – продолжил мистер Рэмзи, но стюардесса и не думала его слушать, а пожирала глазами Джека. Вот он, попал в чужую страну, в какой-то Богом забытый Мэн, и хотя не может ни вспомнить школьный девиз, ни понять, что он значит, мысли стюардессы читает без труда. Джек сразу ее заприметил – ну да, такие-то женщины на него и западают. Мальчик ей лишь улыбнулся, но знал все ее мысли до единой.

– Очень хорошо, что он путешествует не один, – сказала стюардесса мистеру Рэмзи, не сводя с Джека глаз.

– Знакомьтесь, Джек Бернс, – представил ей мальчика мистер Рэмзи. – Вообще-то у него память как у слона, но сегодня она что-то барахлит.

– Labor omnia vincit! – снова повторил Джек, силясь вспомнить перевод.

– Терпение… – начал мистер Рэмзи, но Джек его перебил, сразу вспомнив, о чем речь.

– Терпение и труд все перетрут! – наставил десятилетний актер на путь истинный стюардессу.

– Какая я глупая! Я-то думала, не терпение и труд, а любовь!

– Нет, труд, именно труд, – строго сказал ей Джек.

Стюардесса тяжело вздохнула и взъерошила ему волосы. Не сводя с него глаз, она сказала мистеру Рэмзи:

– Готова спорить, вы со мной согласитесь – этот юноша разобьет тысячи, сотни тысяч сердец.

Они ехали на северо-северо-запад в Реддинг, океан остался позади, в Портленде. После города Льюистон смотреть было не на что, хотя еще не стемнело. Городок Вест-Майнот ничем не запомнился, равно как и Ист-Сумнер и Вест-Сумнер; мистер Рэмзи лишь отметил, что почему-то нет просто Сумнера.

– Судя по всему, в штате Мэн имена городам дают люди, не слишком часто пользующиеся мозгами, Джек.

Близился закат, окружающая их дикая местность уныло говорила, что тут никто не живет и не жить не собирается. Чуть ранее мистер Рэмзи провел с Джеком увлекательную беседу на тему о практическом применении старинного совета покойной миссис Уикстид «будь вежлив дважды» в ситуациях столкновения с враждебно настроенными учениками Реддинга, но теперь они ехали молча. Заброшенные места навели неугомонного мистера Рэмзи на размышления о том, о чем с Джеком лучше не говорить.

– Скажи-ка, Джек, тебе не кажется, что эта местность идеально подходит для постановки чего-нибудь вроде нашей «Невесты по почте», а?

У Джека душа ушла в пятки. Мистер Рэмзи решил сменить тему:

– А как ты думаешь, Джек, наверное, большинство учеников Реддинга живут при школе в интернате?

– Наверное, – сказал мальчик.

Реддинг был частной (так называемой независимой) школой, где обучались с пятого по восьмой класс. Мама говорила Джеку, что для миссис Оустлер заплатить за его обучение в Реддинге – «сущая ерунда, вроде как заказать чашку кофе»; другое дело, решили мальчик и мистер Рэмзи, жители этих городков, деревушек и просто не пойми чего, через которые они проезжали, – лишь немногие из этих людей, судя по всему, могли легко позволить себе такие расходы. Некоторым воспитанникам школа платила стипендию, однако в целом финансовую помощь получали не более пятнадцати – двадцати процентов учащихся – школьная администрация не располагала большими средствами.

Мистер Рэмзи также поведал Джеку то, что вычитал между строк в книжке по школьной философии, особенно подчеркнув двусмысленность первой фразы: «Начнем с того, что далеко не у всех детей, обучающихся в Реддинге, есть проблемы».

Отсюда мистер Рэмзи сделал естественный вывод, что основной, если не весь контингент местных школьников – «трудные» в разных смыслах слова подростки, и принялся излагать Джеку вероятный список проблем его будущих соучеников:

– Я полагаю, они из семей, где не все в порядке, либо это дети, которых выгнали из других школ.

– За что? – поинтересовался Джек.

– Ну как тебе сказать? Видишь ли, в Штатах почти нет школ-интернатов для такой малышни, как пятиклашки, даже в Новой Англии их очень немного. Но я-то думаю, что такой парень, как Джек Бернс, просто расцветет в подобном месте!

– В каком смысле расцветет?

– Ну как тебе сказать? Видишь ли, Джек, Реддинг – из тех школ, где энтузиазм ценят выше реальных способностей и результатов. Ты же обладаешь не только энтузиазмом, но и способностями давать результат. Это не может не сослужить тебе добрую службу.

Мистер Рэмзи несколько льстил Джеку – и он и мальчик хорошо знали, что с энтузиазмом у Джека получше, чем со способностями. Но добряк-учитель повел речь дальше, ведь его собственный энтузиазм в отношении Джека воистину не знал границ.

– А еще я думаю, что воспитание характера – а Реддинг, как мы с тобой знаем, этим и занимается – лучше всего протекает в заведениях, где учатся дети одного пола – а Реддинг, как мы с тобой знаем, именно такое заведение. Я хочу сказать, в этой школе красавца Джека Бернса мало что будет отвлекать!

– Вы хотите сказать, в школе не будет девочек.

– Именно так, Джек. Даже не думай о девочках, забудь о них. Твоя цель – сделаться героем для своих собратьев мужчин; если же тебе это не удастся, по крайней мере, выгляди для них героем.

– Почему героем?

– Потому, Джек, что в школе для мальчиков ученики делятся на две, и только на две категории – герои и пушечное мясо. Тем, кто попадает в первую, живется куда лучше.

Эмма оказалась права, мистер Рэмзи не без труда видел дорогу (он такой маленький, что руль загораживал ему обзор). Ростом он был чуть ниже миссис Машаду, а весил совсем ничего. В школе Св. Хильды, где учились только девочки, мистер Рэмзи стал героем, но Джек готов был поклясться, что когда мистер Рэмзи сам ходил в школу, то пребывал в категории «пушечного мяса». Его изящно постриженная, лопатообразная борода была размером с детский совочек для песка, а ноги едва доставали до педалей.

– Где вы заночуете? – спросил Джек; он испугался за мистера Рэмзи – как же тот поедет обратно ночью в Портленд, один, без никого, такой крошечный? Но мистер Рэмзи был бравый малый, беспокоился он только за Джека.

– Если запахло жареным, Джек, собери толпу. А если тебя терроризирует не один хулиган, а несколько, первым делом атакуй самого крупного. Не важно, каков будет результат, – если вокруг есть зрители, смело нападай на самого большого.

– Почему на большого и почему обязательно на публике?

– Если он тебя побьет, в толпе обязательно найдется человек, который его остановит.

– Вот оно что.

– И никогда не бойся драться, Джек, не бойся получить фингал или травму. Ведь драка – это тот же выход на сцену; воспринимай это как театр.

– Понимаю.

Вот за такими-то разговорами они и проехали через юго-западный Мэн. Вокруг было настолько пусто, все выглядело таким заброшенным, что у Джека сжималось сердце. Немного недоезжая до школы, мистер Рэмзи завернул на заправку; Джек вздохнул с облегчением – по крайней мере, учитель отправится восвояси с полным баком. Заправка была типичной для захолустья – при ней же небольшой магазинчик (в основном чипсы, кола, пиво и сигареты). У кассового аппарата сидел слепой пес, за ним стояла табуретка, на ней возвышалась солидных размеров женщина, даже сидя она была выше мистера Рэмзи. Джек, как заправский борец, сразу угадал ее вес – никак не меньше девяноста килограммов.