Том 6. Статьи, очерки, путевые заметки - Константин Бальмонт

Великий Закон глаголет: «Чтобы сделаться познавателем того, что Все – Само, ты должен сперва познать самого себя». Чтобы достичь знания того, кто есть истинно Я, свое Я ты должен бросить в область не – Я, бытие в небытие, и тогда ты получишь возможность покоиться между крыльев Великой Птицы. О, сладко покоиться между крыльев того, кто нерожден, не умирает, но есть Ом через вечные века. – Взойди на Птицу Жизни, если ты возжаждал знать. – Отдай свою жизнь, если ты возжаждал жить.

Три преддверья, о, усталый пилигрим, ведут к концу томлений. Три преддверия, о, покоритель Мары, приведут тебя сквозь три состояния к четвертому, и отсюда к семи мирам, к мирам вечного покоя. – Если ты хочешь узнать их имена, слушай и помни. – Имя первого преддверья есть Незнание. Это – преддверье, в котором ты увидел свет земли, в котором ты живешь и умрешь. – Имя второго преддверья есть Преддверье Познания. От чувства ты перейдешь к испытательному познанию. В твоей душе откроются цветы жизни, но под каждым цветком лежит, свернувшись, змея. – Имя третьего преддверья есть Мудрость, за пределами которой простираются безбрежные воды Акшары, неразрушимый источник всезнания.

Если ты хочешь пройти безопасно первое преддверье, не дозволяй своему уму принять огни хотения, горящие здесь, за солнечный свет жизни. – Если ты хочешь пройти безопасно второе преддверье, не наклоняйся, чтоб вдыхать благоухания его одуряющих цветов. Если ты хочешь быть свободным от цепей Кармы, не ищи своего руководителя в этих областях Майи. – Мудрые не медлят в веселых садах чувств. – Мудрые не внемлют сладкозвучным голосам Иллюзии. – Ищи того, кто может дать тебе рождение в преддверии Мудрости, в преддверии, которое лежит по ту сторону, где неизвестны никакие тени, и где свет истины сияет неувядаемой славой. – То, что несоздано, обитает в тебе, как оно обитает в этом преддверии. Если хочешь достичь его, сними с себя темные одежды иллюзии. Погаси голос телесности, и, сознав свое незнание, беги от преддверья испытательного познания. Это преддверие опасно своею предательской красотой. Берегись, не то твоя душа, ослепленная обманным сиянием, замедлит и будет втянута в его неверный свет. – Тот свет происходит от сокровища великого соблазнителя Мары, того, кто убивает душу, царя искушений, в чьей короне драгоценный камень, такой яркий, что он ослепляет глядящих на него. – Бабочке, привлеченной ослепительным пламенем ночного светильника, суждено погибнуть в клейком масле. Неосмотрительная душа, которая снизойдет и обнимется с насмехающимся демоном иллюзии, вернется на землю рабом Мары. – Взгляни на множества душ. Заметь, как они вьются над бурным морем человеческой жизни, и как, истощенные, истекая кровью, со сломанными крыльями, они падают одна за другой на вздувающиеся волны. Гонимые свирепыми ветрами, преследуемые бурей, они мчатся в область встречных течений, и исчезают в первом великом водовороте.

Если сквозь преддверье Мудрости ты желаешь вступить в долину благодати, замкни плотно твои чувства перед великой ересью отдельности, которая устраняет тебя от покоя. – Не дозволяй твоему небеснорожденному Я, погруженному в море Майи, отступить от Всемирной Души, но заставь огненную власть, живущую в тебе, удалиться в сокровенную горницу сердца, и тогда она сделается дыханьем единого, голосом, который наполняет все.

Только тогда ты будешь ходить по небесам, ступать по ветрам, выше волн, не касаясь своими шагами переменных струй, и увидишь то, что за пределами звезд и морей, и услышишь язык, на котором говорят Небожители, и постигнешь то, что происходит в уме муравья.

Прежде чем ты ступишь на верхнюю ступень лестницы, – лестницы мистических звуков, – ты должен услышать голос твоего внутреннего бога седьмеричным образом. – Первый голос подобен нежному голосу соловья, который поет прощальную песню своей подруге. – Второй приходит как звук серебряных кимвалов Дхианиса, что пробуждает мерцающие звезды. – Следующий – как мелодическая жалоба морского духа, заключенного в раковину. – И за ним следует струнное пение лютни. – Пятый, как звук бамбуковой флейты, резко кричит тебе в уши. – После этого он превращается в трубный звук. – Последний гудит раскатом, как глухой гул громовой тучи. – Седьмой поглощает все другие звуки. Они умирают и их более не слышно. – Когда шесть убиты, тогда познающий поглощается Единым, делается этим Единым, и живет в нем.

Прежде чем ты взойдешь на этот путь, ты должен сделать чистым твое сердце. – Чистые воды вечной жизни, ясные и кристальные, не могут быть смешиваемы с грязными потоками муссона. – Капля небесной росы, блистая с первым лучом на лоне лотоса, превращается в кусок грязи, когда соскользает на землю. Гляди, жемчужина стала пятном слякоти. – Борись со своими нечистыми мыслями, прежде чем они овладеют тобой. Обойдись с ними, как они хотят обойтись с тобой, потому что, если ты их пощадишь, и они пустят корни и выростут, помни, эти мысли овладеют тобой и убьют тебя. Берегись, они будут увеличиваться в объеме и в силе, и тогда это создание тьмы поглотит твое существо, прежде чем ты успеешь убедиться в присутствии этого черного чудовища. – Я материи и Я духа не могут встретиться никогда. Один из этих близнецов должен исчезнуть; для них обоих нет места.

Мы можем остановиться на этом. Мы дошли до центрального пункта, в котором драма Жизнь есть сон и книга Голос Молчания соприкасаются и сливаются до тождества. Страсти – путь рабства, они от тьмы, а не от света, нужно победить их, чтобы слиться с Вечным Первоисточником жизни, чтоб быть в области покоя, чтобы не знать боли.

Так ли это? Нет ли иного выхода из этого вопроса – из причиняющего каждому столько мучений вопроса о его судьбе на земле?

Одно из двух: или наша жизнь имеет реальную ценность, философскую и конкретную действительность данного мгновения, или она не имеет ее, и существует лишь как символ, как черта в узоре, которого мы не видим, как красочное пятно в картине, скрытой от ваших глаз. Да или нет? Действительность или призрак? Зачем целые столетия, целые тысячелетья мы играем в прятки с этим вопросом? Да, действительность воистину действительна. Одна усталость и трусость отрицают это. Каждый миг принадлежит мне. Он мой. Если нет ничего выше моего сознания, он мой потому, что ничего нет выше и полнозвучнее меня. Если есть что-нибудь выше моего сознания, он мой во имя этой высоты, потому что эта высота, в силу глубины и красоты своей, не могла бы допустить, чтоб я был лишь орудием чужого замысла. Кто отрицает страсти, тот враг цветов, а красивее красных маков и белых ландышей нет ничего на свете. Кто говорит, что страсти от тьмы, тот забывает, что силою Высшей Воли качается незримый мировой маятник, ведущий мгновения по многозвездному циферблату рассветов и ночей. Кто восстает на полновольность наших хотений, тот восстает на жизнь. А что же может быть слаще жизни, при всех ее мучениях, при всей жгучей боли, связанной с каждым наслаждением. Мы отпали от Первоисточника, – соединимся с ним, но не теряя себя. Бог любит день и ночь, иначе бы не было смены дня и ночи. Будем как Бог, полюбим свет и тьму. Бог вечно манит нас к себе, и вечно от нас уходит. Будем вечно идти, созерцая бесконечность путей, и красоту их разнообразия. Будем как Солнце, которое со всеми нашими звездами уносится к далекому созвездью Геркулеса, но живет для себя, как Солнце, вкруг которого толпятся ему принадлежащие миры. И разве для того, кто понял Красоту, боль страшна? Но в боли есть свой мир очарованья и наслаждения. Кому случалось задыхаться от боли, тот знает, как ярко такие мгновения видишь краски и черты, как четко слышишь тогда все звуки. Мы должны жить в жизни, и, так как боль неразрывно с ней связана, мы инстинктивно должны уклоняться от боли, как только мы можем, но, раз она пришла, победим ее и полюбим.

Мне хочется сказать это в ритмических строках.

Мы должны бежать от боли,Мы должны любить ее.В этом правда высшей Воли,В этом счастие мое.Сам себя из вечной сферыУстремил я с высоты,В область времени и меры,В царство мысли и мечты.И, отпавши от начала,Полновольная душаЗатомилась, заскучала,И бежит, к концу спеша.Но конца не будет сердцу.Где моря без берегов,Как не встретить иноверцуВ чуждых снах – своих богов.Тот, кто бросился в скитанье,Не уйдет тягот пути,От страданья на страданьеБудет вынужден идти.Но зато он встретит страны,Где упьется он мечтой,Где измены и обманыПоражают красотой.И, затянутый в измены,Где обманчивы огни,Он вскипит, как брызги пены,И погаснет, как они.И опять, опять застонетЛегким ропотом челнок.Рано ль, поздно ль он потонет.Так плывем же. Путь далек.Путь далек до Вечной Воли,Но вернемся мы в нее.Я хочу стремиться к боли,В этом счастие мое.

Праотец современных символистов