На пороге Тьмы - Андрей Круз

  -- Вишь как, - сделал я многозначительный вид, сам при этом натужно размышляя над тем, как направить разговор в нужное русло.

  -- Так чего секретят? - проявил нездоровое в служебном отношении любопытство собеседник.

  -- Ты анкет сколько заполнял?

  -- В смысле "анкет попаданца"? - уточнил он. - Откуда сам, чего там у нас с войной и революцией было и все такое? Статистика по слою?

  -- Точно.

  -- Одну, - уверенно ответил он. - Еще пару когда на работу принимали, но это другое.

  -- Верно, это другое.

   Настя делала вид, что наш разговор ее совершенно не интересует, но делала не очень талантливо. Лично мне бы в это не поверилось, хорошо, что внимание Кирилла распылялось между мной и меню у него в руках.

  -- Значит ты никакой интересной информации в первой анкете не выдал, - заключил я.

  -- Какой информации?

   Вот балбес наивный. Еще допуск, похоже, получить не успел, но уже обсуждает работу чуть не с первым встречным. Хотя, с другой стороны, тут во всем кустарщина, откуда среди провалившихся сюда случайных людей набрать всяких крутых профессионалов да еще во всякой области? Любители здесь кругом, независимо от того, какие важные и грозные названия себе присваивают.

  -- Если есть подозрения, что из твоего слоя провалился кто-то еще, тебе дадут еще анкет, - взялся я рассказывать то, что узнал сам по ходу дела. - И тому, с кем ты по базовым характеристикам совпал. Если опять совпадения -- еще анкеты. И если снова совпали, то ваши дела объединяют по "исходному слою" и секретят. Вот и все, собственно говоря.

  -- И с кем ты совпал? - явно заинтересовался Кирилл.

  -- Допуск получишь и сам узнаешь, - напустил я туману. - Официантка идет.

   По-2 неторопливо и вальяжно спланировал на утрамбованную полосу сальцевского летного поля, коснулся ее колесами, под которыми громко скрипнул снег. Скорость почти мгновенно упала и я погнал самолет к большому кирпичному ангару, возле которого стоял крытый немецкий грузовичок "Фаномен", работавший почтовым и явно переделанный из санитарной машины. Пропеллер гудел на низких оборотах, сметая с полосы облака мелкого колючего снега.

  -- Хорошо сел, все в порядке, - послышался в наушниках голос Насти, нахватавшийся помех даже за короткое путешествие по проводам переговорного устройства. - Можешь летать сам.

  -- Приятно слышать, - вполне честно ответил я.

  -- Вот и летать будешь с почтой, с завтрашнего дня, - заключила она.

  -- Это мы всегда пожалуйста.

   Несмотря на дикий холод в открытой кабине летать мне нравилось. Очень нравилось. Будь бензобак бездонным, так с утра бы взлетал и с закатом сажал машину на аэродром. Точно, пропал во мне какой-то Чкалов. А может и не пропал, учитывая перспективы долгой-долгой жизни и отсутствие каких других толковых занятий, может этот самый Чкалов еще расцветет во мне пышным цветом, кто знает?

   Остановился почти что рядом с машиной, двигатель немного покрутился и заглох.

  -- Принимай почту! - крикнул я двум мужикам, топтавшимся у грузовичка и прикрывавших лица от ветра руками.

   Почты было сегодня немного, всего пара свертков килограмм по пять, так что перегрузка много времени не заняла. Один из мужиков, среднего роста, плотный, с седоватой широкой бородой, делавшей его похожим на несколько помолодевшего Деда Мороза, расписался в накладной, а затем передал мне большую перевязанную картонную коробку с уже сальцевской почтой, которую я запихал под сиденье в переднюю кабину.

  -- Мужики, до рынка довезете? - спросил я почтарей.

  -- Прямо сейчас? - чуть удивился Не-Дед Мороз.

  -- Сейчас, точно, - подтвердил я. - Надо очень.

  -- Да пожалуйста, - развел тот руками. - Прямо так поедешь? - уточнил он, подразумевая мой толстенный летный комбинезон и все прочие причиндалы.

  -- Не, я переоденусь. Подождешь?

  -- Если быстро.

  -- Да я в момент.

   Переодеться было где, в ангаре была комнатка отдыха для пилотов, именуемая этими самыми пилотами "ночлежкой". Прилетали в Сальцево не только из Углегорска, с погодой тоже всякое случалось, так что возможность переночевать у печки в безопасном месте здесь была, причем аж для четверых человек. Отперший ночлежку пожилой дядька сказал, чтобы я дверь за собой захлопнул, а его искал потом в диспетчерской.

   Быстро скинув комбинезон и натянув прихваченную с собой танкистскую куртку, я выбежал из "ночлежки" на мороз. Настя, уже перебравшаяся в заднюю кабину, крикнула мне:

  -- Полтора часа у тебя, понял? - показав при этом почему-то большой палец. Потому, наверное, что никакое иное количество каких-то иных пальцев кроме большого в толстой варежке показать не получилось бы.

  -- Понял! - ответил я и заскочил в гостеприимно распахнутую дверь фургона.

  -- Тебе к самому рынку? - спросил из кабины через приоткрытое окошко водитель, молодой мордатый парень с явно недавно отмороженными ушами.

  -- Ага, к воротам. Вам по пути вроде?

  -- Точно, по пути, - подтвердил он.

   Почта располагалась как раз на площади у рынка, через дом от гостиницы "Купеческая", так что для них меня закинуть крюк невелик, даже и вовсе не крюк.

   В кузове по полу ездило несколько увесистых картонных коробок, норовивших налететь на ноги, а машина прыгала на ухабах так, что едва успевал хвататься -- водитель особо подвеску не сберегал и явно ощущал себя гонщиком. Да и холодновато было в кузове, хотя из кабины через окошко заметно тянуло теплом. Похоже, что печку от кузова просто отключили, вон в бортах щели, наверняка оттуда теплый воздух раньше шел. Ну да и ладно, мне трястись недалеко, а коробкам с почтой температурный режим так и вовсе не принципиален.

   Оттормозился водила у конечного пункта маршрута так, что все коробки в кузове влетели в переднюю стенку, а машину заметно протащило юзом. Я было подумал, что чуть в аварию не влетели, но оказалось, что ничего подобного не случилось, это просто манера езды такая. Поблагодарил почтарей очень сдержанно, после чего широким шагом пошел к воротам рынка -- надо было Сергея найти.

   На этот раз начал прямо со "Светлячка", даже не рассчитывая застать его в караулке, но ошибся -- в кафешке его не было. Зато как раз в караулке он и нашелся -- я его застал за отдачей распоряжений двум мужикам в рабочих спецовках, которые с подчеркнутым вниманием слушали, где надо будет поставить дополнительную перегородку.

  -- Типа улучшения вносим, - пояснил Сергей, протягивая руку. - Какими судьбами? Не ждал, если честно.

  -- Я и сам не ждал, - усмехнулся я.

   Он чуть приподнял бровь, затем уточнил:

  -- Приватно поговорить надо?

  -- Именно.

  -- Тогда пошли... сам знаешь куда.

   До "Светлячка" от караулки было рукой подать, так что через минуту мы уже уселись за вечно зарезервированный стол у дальней стены, где можно было и поговорить без лишних ушей, и откуда можно было и за залом понаблюдать, и даже за караулкой, через окно.

  -- Серег, значит так, - заговорил я максимально проникновенно. - Не знаю, что я нащупал, и нащупал ли вообще, но надо будет чуток помочь. Пока советом.

  -- По поводу?

  -- К кому обращаться для того, чтобы человека в долги затащить.

  -- В долги? - переспросил он, задумавшись. - Человек играет?

  -- Не знаю. Но загульный, все время продолжения банкета требует.

   Вчера Кирилла пришлось везти домой чуть не под пистолетом, он все угомониться не мог и норовил нас с Настей затащить куда-нибудь до утра, плевать на то, что с утра на работу. Ничего удивительного, я таких людей много встречал, особенно среди молодых, а Кирилла к старым отнести никак было нельзя. Так парень вроде и умный, и собеседник интересный, но ровно до какой-то черты, после которой он стал самым натуральным пьяным дураком, назойливым и утомительным, да еще и со склонностью к скандалам. В самой "Березке" он дважды умудрился чуть не нарваться, хамил и задирался, заставляя вспомнить песню Высоцкого про Ленинград, "Пять углов" и Саню Соколова, и оба раза я спасал его от неприятностей, извиняясь за него перед людьми.

   Кого другого я бы просто бросил, пусть сам себе проблем ищет и сам их расхлебывает, но тут решение проблемы приходило на ум само собой. И едва мы с Настей от него избавились, почти насильно дотащив до общежитейской вахты, общая схема дальнейших наших с ним отношений вырисовалась в голове так отчетливо, словно кто-то экзамен по инженерной графике таким образом сдавал. Осталось только уточнить, что из произошедшего он вспомнит. Но это завтра, когда снегоход испытывать будем, найду его на Ферме.

   В подробности Сергей вдаваться не стал, лишь уточнил: "Человек с полномочиями?" - на что я утвердительно кивнул. После чего он сказал:

  -- И "Подкова", и "Грезы", что напротив, все Егору принадлежат. С ним сегодня переговорю, а с тобой как связаться?