Воровской дневник - Николай Иванович Леонов

– Значит, ни у кого не станем спрашивать о том, чем именно они занимались двадцать второго сентября? – спокойно поинтересовался Крячко. – Может быть, вообще по домам разъедемся?

Гуров кашлянул и с сожалением посмотрел на тлеющую сигарету в своей руке.

– Он мне неприятен. Ты верно подметил. Все началось у тебя на даче. Будь я трезв, я бы спокойно отнесся к этому Тихомирову, но я был как раз таки пьян. А когда ты пьян, то мир видится иначе, чем когда трезв.

– Да кому ты это рассказываешь? – хмыкнул Крячко. – Олег действительно окучивал на даче Машу. Это даже моя Наташка заметила.

– Серьезно?..

– Абсолютно. Когда вы уехали на такси, она сразу сказала, что ты просто воспользовался моментом, чтобы свалить домой. Боялась, что ты Машке устроишь дома скандал.

– Каким моментом? – не понял Гуров.

– Кстати, как Маша? Голова потом разболелась еще сильнее?

– Дома нашлись таблетки. Они купировали приступ мигрени.

– Ну вот и хорошо. Только, Лев Иванович, ты уж на будущее свои эмоции прячь на время работы куда подальше, – посоветовал Стас. – А то я думал, что ты Тихомирову башку снесешь.

– Ну не снес же.

– Я заметил, – спрятал улыбку Крячко. – Куда сейчас?

– Поедем к бывшей жене Тихомирова. Послушаем ее историю. Пусть расскажет, что случилось между ней и мужем год назад. Сдается мне, что Гойда не все из нее вытащил. Не спрашивай, почему я так решил. Просто чувствую, что так надо.

Стас завел мотор. «Мерседес» выехал на дорогу и стал набирать скорость. Если напарник говорит: чувствует, что так надо, значит, так оно и есть. И настаивать на чем-то бесполезно.

Глава 3

Раиса Петровна Тихомирова напоминала старого мотылька.

Она была очень маленькой и очень худенькой. Весила, наверное, килограммов сорок пять, не больше. Вместо домашнего халата на ней было серое ажурное платье, и Гуров сразу понял, что Раиса Петровна из тех людей, которые и дома предпочитают прилично одеваться. В квартире было прохладно, и плечи женщины покрывала невесомая шаль, больше напоминавшая сеть, чем вязаный платок.

– Постоянно мерзну, даже летом, – объяснила она сыщикам, которых встретила на пороге. – Отопление обещали дать на днях, но что-то медлят. Проходите в комнату. Только разувайтесь, пожалуйста. У меня там ковер на полу.

После этих слов Гуров и Стас сразу же посмотрели на свои ботинки. На улице было сухо, но они бы и сами не стали расхаживать по дому Раисы Петровны в уличной обуви. Тихомиров – другое дело. Он за такими мелочами не следил. Он их вообще в упор не замечал. Не до того было.

Оставив обувь возле порога, Лев и Стас зашли в гостиную и, конечно, первым делом посмотрели под ноги. Ковер и правда был шикарен. Когда-то. А вот обстановка была стильной и дорогой. Здесь жили явно зажиточные люди.

Раиса Петровна рассадила гостей по креслам, а сама уселась напротив, на кушетку.

– Мам Рай, чаю? – раздался голос от двери.

Гуров и Крячко одновременно обернулись и увидели девушку. На вид ей было не больше двадцати, и она с любопытством рассматривала гостей.

– Спасибо, Мариша, – отозвалась Раиса Петровна. – Это по поводу Андрюши. Опять.

Гуров про себя отметил, что она отлично держится. Вон даже в платье нарядилась. А ведь с учетом трагических обстоятельств могла бы вообще отбросить все условности типа парадного вида или уборки в квартире. Но, кажется, ей и не надо было думать об этом, если рядом находится та, которая и веником помашет, и чай предложит.

– Здравствуйте, – холодно поздоровалась Марина. – Вы что-то узнали, да? Я даже боюсь спрашивать…

– Мы побеседовать пришли, – объяснил Гуров.

– Значит, новостей нет… – прошептала Раиса Петровна. – Значит, нет…

– Мам Рай, я сейчас принесу чайку, – твердо сказала Марина и осуждающе взглянула на сыщиков. – Чай?

– Будем благодарны, – ответил Стас.

Гуров подался вперед, опустил руки на колени и сплел пальцы. Подобные визиты к близким потерпевших он переносил с трудом, потому что приходил не с радостными известиями. Многие не выдерживали. Гурова порой обвиняли во всем на свете, ругали работу полиции, приплетали коррупцию и как только ни обзывали. Вымещали на нем всю свою боль, словно это могло им как-то помочь. Стасу тоже доставалось. Однажды отец убитого по пьянке сына полез на него с кулаками, и это при том, что сам едва держался на ногах. Еле-еле угомонили, а инцидент в протоколы заносить не стали, пожалели мужчину.

Раиса Петровна сидела с ровной спиной и демонстративно прислушивалась к звукам, доносившимся со стороны кухни. Все молчали до тех пор, пока в комнате не появилась Марина с подносом в руках. Раздав чашки Гурову и Крячко, предложила Раисе Петровне, но та отказалась. Марина тоже решила обойтись без чая. Она просто села на кушетку рядом с Раисой Петровной и одной рукой обняла ее за плечи.

– Зачем вы пришли? – требовательным тоном спросила она. – Ваши ведь уже здесь были.

– Вы имеете в виду Игоря Федоровича Гойду, наверное, – предположил Гуров. – Это следователь, который непосредственно занимается вашим делом. А мы из уголовного розыска. У нас немного другая задача.

– А какая разница? Вы же все равно одни и те же вопросы задаете, – удивилась Марина.

– И в этом есть смысл, – ответил Гуров. – Следователю вы рассказали одно, а потом могли вспомнить еще что-то. Это не допрос. Мы пришли побеседовать.

Марина хмыкнула.

– Мариша, не надо так, – попросила Раиса Петровна. – А к чаю у нас ничего нет?

– Ничего нет. Позже схожу в магазин. Вы точно прилечь не хотите?

– Спасибо, – Раиса Петровна благодарно улыбнулась девушке и посмотрела на Гурова: – Это Марина, девушка моего сына. Они с Андрюшей жили у нас дома. Если бы не она, то я бы еще тяжелее переносила пропажу сына.

Гуров и без объяснений все понял. Несомненно, перед ним была Марина – девушка исчезнувшего парня. Похоже, отношения между ними были почти семейными, да и Гойда, когда вводил Гурова и Крячко в курс дела, упомянул ее имя.

– Когда рядом оказывается чье-то плечо, то всегда становится немного легче, – глубокомысленно заметил Стас. – Но есть и те, кто предпочитает справляться с горем в одиночку. Вы не против, если мы зададим вам кое-какие вопросы?

Раиса Петровна прерывисто вздохнула и затянулась в шаль еще сильнее.

– Задавайте, – разрешила она.

Гуров наклонился и поставил чашку на пол, сбоку от кресла.

– Как вы видите, никаких документов мы с собой не принесли, – подтвердил он слова Стаса. – Будем общаться без протокола. Следователь наверняка расспрашивал вас о двадцать