Стеклянный город - Мария Сергеевна Руднева

Не задумываясь о причинах такого поступка, Хью благодарно кивнул и шагнул в небольшую комнатку. Она была совсем тесная и освещалась двумя фонарями — окон здесь не было. Посередине стоял уже знакомый Хью столик на колесиках, на котором было расставлено все необходимое.

Следом за ним в комнатку заглянул Таласс.

Вид у него был виноватый.

— Хью, я обещал тебя дождаться, но мне срочно надо уйти по одному городскому делу. Вы тут пока учитесь, я вернусь, хорошо? И отправимся на обед!

— Конечно, Таласс! — кивнул Хью, хотя в глубине души обиделся.

Даже не на Таласса — а на Роуза Леймисса, который где-то там, в зеркале, дремлет призраком, а в это время все вокруг начинают прыгать, едва услышав его имя. Что Гвендолин, что Таласс… Хью вспомнил о Гвендолин и о том, что она его о чем-то просила… Кажется. Но не вспомнил о чем и выбросил мысль о ней из головы.

А о Роузе он Талассу обязательно расскажет, только позже, позже… Никуда он из своего зеркала не денется.

В глубине души Хью не был уверен, что на самом деле хочет делиться этим знанием с Талассом. И так слишком много людей норовило украсть его внимание.

— Мастер Хью! — окликнул его мистер Гласс. — Вы готовы сделать свою первую марблитскую бусину?

— Готов! — воспрянул духом Хью и взял палочку стекла в руку.

Уже пряча первую бусину в керамическое одеяло, он запоздало вспомнил, что Генрих говорил о птицах.

Утром Бритт с трудом заставила себя проглотить завтрак.

— Ты должна поесть, — строго сказала Гвендолин. — Иначе у тебя не будет сил на поиски.

— Вы пойдете со мной? Я плохо знаю город…

— Пойду.

Гвендолин разлила по чашкам горячий какао.

— Я теперь не могу оставаться в стороне. Я обещала помочь вам.

— Зря мы разделились, — сокрушенно прошептала Бритт. — И ведь ночью никто не пришел в «Розарий»!

— Еще не повод для паники, — не слишком убедительно произнесла Гвендолин. — Возможно, они оба переночевали в доме Долл. Это было бы даже логично с их стороны. Вы же не собирались привлекать внимание?

— Только вот я, видимо, уже привлекла. И на ночь не пришла, да и сон этот…

— Не волнуйся. Пока ты со мной, наяву он тебе ничего не сделает. Уж поверь, я найду на Дроссельфлауэра управу. Особенно теперь, когда я знаю, что он сделал с Роузом.

— Простите, — подал голос призрак из зеркала, — вы же даже не знаете всего до конца.

— Потом… — покачала головой Гвендолин. — Брат, твой рассказ может подождать. А вот Меган и Хью нам стоит поискать немедленно.

Бритт залпом выпила какао.

— А вдруг они тоже попали в неприятности?

— Все может быть. Чем быстрее мы это выясним, тем лучше. — Глаза Гвендолин блеснули азартом. — Действуем!

— Возьмите меня с собой! — взмолился Роуз. — Я и так слишком много времени провел под покрывалом!

— Ладно, ладно, — ласково проворчала Гвендолин, убирая зеркало в карман. — Куда я теперь без тебя?

Бритт поежилась.

— Я же ничего не взяла! Ни пальто, ни шарфа, — пожаловалась она. — Выскочила налегке. Чем я только думала! Перчатки — и те где-то потеряла, одна осталась, да я и вспомнила о ней только сейчас.

Бритт растерянно показывала Гвендолин тонкую перчатку.

— Не знаю в чем, а только так идти нельзя, — окинула ее взглядом Гвендолин. — За ночь подморозило… Вот что, я сейчас подберу тебе что-нибудь из своей одежды.

Гвендолин поднялась наверх.

Бритт притихла. Тревога за Меган и Хью становилась все сильнее. Почему никто из них не дал о себе знать за целую ночь?

Возникали и другие вопросы — как мог Дроссельфлауэр так быстро узнать о пропаже Роуза? Действительно он предал его забвению или же тщательно проверял ежедневно, на месте ли призрак? Но почему тогда сам Роуз не помнит об этом? Может, дело все в той же скрипке? А если сломать скрипку — Дроссельфлауэр лишится своих сил, или скрипка на самом деле не имеет значения? А вдруг у него много скрипок, и он только сильнее разозлится? Вопросы теснились, толкались в голове, и Бритт прижала руки к вискам.

— Хватит! — вслух попросила она.

— Что хватит? — удивилась Гвендолин.

Бритт подняла голову. Гвендолин стояла на последней ступеньке лестницы, держа в руках охапку теплых вещей.

— В моей голове слишком много мыслей, — улыбнулась Бритт. — Обычно в такие моменты я начинаю рисовать, но теперь… Время поджимает.

— Это правда. Смотри, я подобрала для тебя теплый свитер, пальто и шарф. Все немного не в твоем стиле, но уж что есть.

Бритт вынырнула из своей широкой толстовки и натянула синий свитер крупной вязки. Фигуры у них с Гвендолин были почти одинаковыми, разве что Гвендолин была повыше. Свитер сел как влитой, и Бритт почувствовала, какой он теплый. С ее толстовкой и не сравнится.

— Неужели тоже местное производство? — спросила она, одергивая рукава.

Гвендолин с улыбкой кивнула.

— Здесь не так плохо, как может показаться, — сказала она, словно оправдываясь. — По крайней мере, люди здесь действительно хорошие.

— Верю-верю, — буркнула Бритт, застегивая пальто.

Пальто было в стиле Гвендолин — чопорное, узкое, с двумя рядами пуговиц. Словом, та вещь, на которую Бритт-из-прошлого никогда и не взглянула бы. Сейчас же она себе даже понравилась в большом зеркале, висевшем на стене — пальто подчеркивало фигуру, а темно-синий цвет оттенял бирюзу волос.

Шарф тоже был синий — приятного пыльного оттенка. Бритт трижды обмотала его вокруг шеи и завязала узлом.

— Я готова! — объявила она.

Гвендолин успела надеть пальто и сапоги.

— Слушай… —