Я — вор в законе: Общак - Олег Алякринский

— Занят днем, — на всякий случай соврал он. — Позвони портье часиков в десять. Спроси мистера Усова.

Глава 35

Получить пластиковую винтовку на следующий день после приезда в Нью-Йорк Джокеру не удалось. Что-то там у Розенгольдов не склеилось. Не склеилось и на второй день. Только через три дня Жорик встретился с Иоськой на конечной станции бруклинской ветки метро и получил увесистый коричневый кейс.

_ Тут все, что требуется, — проинструктировал его Иоська — Как сделаешь дело, сложи обратно в кейс и оставь в пассажирском порту. Код 9876. Ячейка 5. Очень просто 9, 8, 7, 6, 5. Усек фишку?. Я потом приеду заберу. Самого тебя после Мишка вывезет обратно в Канаду. Оттуда свяжешься со своим заказчиком — он скажет, что делать. Усек.

Джокер, конечно, «усек». Он взвесил на руке кейс тянул килограмма на три-четыре.

— Куда тебе позвонить, если вдруг что пойдет наперекосяк? — хмуро поинтересовался он.

— Э нет, брат, ни хуя! — осклабился Йоська.. — Если пойдет наперекосяк, ты лучше вообще не звони! И учти, никакого перекосяка быть не должно. Кайзер этого не любит! Уж коли впрягся в повозку — вези до победного. Усек?

Этот разговор Джокеру не понравился, его покоробило, что рыжий так нагло с ним разговаривает, повторяя все время свое дурацкое «усек». Но он тут был босс, и Жорику пришлось стерпеть и свое самолюбие запихать поглубже… Базарить с Йоськой Розенгольдом ему тоже было в лом. Тем более что этот рыжий все равно ничего не решает. Его дело — доставить клиента, притащить ствол отвалить.

Жорик топал по улице, гладя себе под ноги. Настроение было херовое. Он, конечно, не стал рассказывать рыжему о своей неудаче в отеле «Дорэл-Йнн»: что Сергея Сучкова уже и след простыл и где его искать — хрен знает. Жорик с горькой иронией вспоминал о том, как он, наивняк, раскатал губы в Москве, как понадеялся, что вот привалит в Нью-Йорк, и Сучкова грохнет, и самого Варяга подловит, и огромные бабки слупит…

Он свернул к себе в переулок. Впереди шли две моложе телки: одна была невысокая, в короткой алой юбчонке и белой блузке, вторая — высокая и тощая как жердь. Обе вошли в подъезд дома, где он квартировал. Та, что пониже, показалась ему знакомой. Он напряг память — а, ну как же, блин, разве такое можно забыть. Эта шалава жила на том же пятом этаже, что и он, в соседней квартире и третьего дня, когда он с ней столкнулся на лестничной клетке перед лифтом, она так откровенно проехалась по нему своими темно-зелеными глазищами, что у него даже встал… Взгляд был дерзкий: она словно предлагала ему трахнуться тут же, в лифте… Не глаза, а просто два зеленых омута! А потом, когда узнала, что Жорик ее новый сосед — то сразу полезла знакомиться. Ленкой ее звать.

Тоже русская, видать, из эмигрантов. Ленка. А что, может, и в самом деле трахнуть ее…

Жорик скользнул в подъезд и сразу услышал оживленные женские голоса. Телки что-то с энтузиазмом обсуждали. Ему не хотелось ехать с ними в лифте — еще, чего доброго, обратят внимание на его тяжелый кожаный кейс. Не нужно это… Надо переждать. И он прилип к внутренней двери, встав в простенке.

Но девки и не думали подниматься: лифт уже подъехал, уже раскрылись двери, а они были поглощены беседой. Жорик прислушался.

— Ты представляешь, Инка, и он сразу отвалил мне десять штук авансом, а после всего пообещал еще десять отвалить!

— Офигеть! — восхищенно отозвалась Инка. — Где бы мне такого работодателя отхватить? Везет же тебе, Ленка! И муж мудак, и богатый любовник обломился… Кто он такой, говоришь?

— Да из Москвы, зовут Сергеем Сучковым. Уж не знаю, что он там за бизнес имеет, но сразу видно, бабок у него хренова туча — если он двадцать посулил…

Джокера бросило в холодный пот и одолел нервный колотун. Он даже подумал, что ослышался, что ему почудилось это имя… Блин! Точно Бог есть. А эти мудаки на зоне мне все твердили: «Херня все это, Джокер, все это выдумки про Бога». А вот видишь — не херня. Есть Бог. И, затаив дыхание, Жорик стал дальше слушать двух этих шалав.

— Говоришь, Сергей Сучков? — переспросила Инка. — Был у меня один хахаль в Одессе — мичман Сучков. Классный парнишка. Ну и какую же работу за двадцать тысяч кэшем нынче в Нью-Йорке предлагают?

— Ты не поверишь, Инка! Сучков меня попросил одного долбака в койку уложить и кое-что у него вызнать…

— А может, он шпион, Ленка? — фыркнула Инка. — Смотри, дадут тебе не двадцать кусков баксов, а орден… Посмертно!

— Посмертно? — хохотнула Ленка. — Думаешь, меня этот мудозвон до смерти утрахает? Да он сам умрет на мне… Я тебе еще кое-чего не рассказала про этого Сучкова…

Дальше Джокер уже ничего не услышал, так как обе девки запрыгнули в кабину, и лифтовая дверь, шурша, закрылась.

Нет, думал Жорик, такого в жизни не бывает, — просто не может такого быть. Это как в кино. Как в детском кино. Он-то ломал башку, как ему искать в огромном, пятнадцатимиллионном Нью-Йорке Сергея Сучкова, а он, оказывается, колется с его соседкой… Но Джокер понимал, что еще надо сто раз проверить, прежде чем поверить в такую пруху, надо удостовериться, что Ленкин хахаль и его объект — одно и то же лицо, Теперь его заботила только одна эта мысль. Не пойдешь же к ней с его фотографией и не скажешь: вот, мол, я этого гаврика дол-лен грохнуть — он это или нет?

Джокер стал припоминать события первого своего вечера в этой квартире, когда он, мучимый бессонницей, сидел у окна, увидел выходящего из подъезда мужика сразу почему-то подумал, что по приметам он похож на Сергея Петровича Сучкова… Правда, он же не разглядел его как следует и лицо видел мельком сбоку, но что-то асе-таки похожее было. И вот теперь нехилый подарок судьбы: эта Ленка прямым текстом назвала имя своего русского хахаля — Сергей Сучков. Вот пруха так пруха, если это он и есть. Но чтобы быть уверенным на все сто — надо уточнить. Что ж, будем ждать.

Ему повезло в тот же вечер. Жорик сидел у своего окна и во все глаза смотрел вниз, в переулок, туда, где впервые увидал чем-то похожего на Сергея Сучкова мужика, который вышел из их подъезда. Было примерно восемь, когда он заметил, что со стороны Брайтон-авеню в переулок вошел высокий светловолосый мужчина в светлой куртке и джинсах. Мужчина уверенно шагал к их дому.

Джокер пулей вылетел на лестничную площадку, застыл у лифта и стал ждать. Если мужик выйдет на пятом, Жорик сделает вид, будто выскочил только что из своей квартиры, допустим, покурить.

Внизу послышался шум — лифт начал подниматься с первого этажа. Джокер, волнуясь, провел кончиком языка по внезапно пересохшим губам. Ну же… Кабина остановилась на пятом! Дверь, шипя, отъехала вбок. Из лифта вышел… ну так и есть, Сучков — Жорик уже ни капельки в этом не сомневался: на подбородке ямочка, лицо открытое, глаза серые, взгляд внимательный. Сучков окинул его быстрым взглядом и повернул к Ленкиной квартире.

Жорик скрылся за дверью. Так, что делать… Сложить пластиковую винтовку, приладить оптику, присесть к окну и ждать, когда он выйдет? Нет, глупо, полный бред — валить Сучкова тут… Надо проследить, где он укрывается. Он пришел сюда пешком — значит, обитает где-то недалеко отсюда. Если бы он пер сюда издалека, приехал бы либо на тачке, либо на такси. А он притопал пешком. Значит, где-то недалеко. Значит, надо увязаться за ним следом…

Прошло часа три или четыре, а Жорик все сидел у окна, как приклеенный, и ждал. Наконец он на площадке услышал голоса: мужской и женский. Вроде Ленкин — пронзительный, высокий. Он бросился к двери и прилип к глазку. Ага, перед лифтом стояли Ленка с Сучковым. Подъехал лифт — Сучков, махнув ей на прощанье, шагнул внутрь кабины…

Жорик подождал, пока Ленка закроет свою дверь, выбежал из квартиры и, бросившись на пожарную лестницу, помчался вниз, перемахивая через три ступеньки.

Он вылетел на улицу, заметил спину Сучкова и припустил за ним… Сучков размашисто шагал по Брайтон-авеню, отмахал три квартала и на четвертом перекрестке свернул налево. Джокер не отставал. За поворотом шумный эмигрантский микрорайон с магазинами и кабаками неожиданно заканчивался и сменялся тихим кварталом солидных, респектабельных особняков, утопающих в зелени садов. Высокий блондин явно направлялся к шикарному кирпичному трехэтажному особняку в самом конце улицы. Жорик спрятался за мусорные баки и удостоверился, что его догадка правильная. Сучков остановился перед калиткой и нажал кнопку то ли звонка, то ли переговорника. Прошло секунд двадцать или тридцать — калитка отворилась, Сучков вошел на территорию я скрылся за входной дверью особняка.

Джокер высунулся из-за своего укрытия, В окнах на первом этаже вспыхнул свет. Под покровом темноты, прячась в тени высоких деревьев и прижимаясь к заборам соседних особняков, он приблизился к трехэтажке. При ближайшем рассмотрении дом оказался выкрашен в приятный серовато-зеленый цвет. Жорик огляделся по сторонам. Напротив серенького особняка он увидел темный одноэтажный домик в глубине сада. Скользнув через улицу, он очутился у низкого заборчика. Перемахнул — в оказался на давно не кошенном газоне. Все окна напоминали пустые глазницы — похоже, хозяева совсем вбросили этот дом. Жорику сегодня чертовски везло… Не напрасно его прозвали Джокером. Он обошел строение вокруг: ни души, ни одного признака, что дом обитаем. Прямо перед крыльцом рос старый ветвистый дуб с мощными корявыми ветками, согнувшимися почти к самой земле под тяжестью листвы и прожитых многих десятилетий. Он тронул морщинистую кору дуба и заметил, что толстая ветка примерно в полутора метрах от земли выгнулась почти горизонтально запущенному газону. Вокруг рос густой кустарник. За домом сразу начинался небольшой городской скверик, через который можно было свалить незамеченным. Это было идеальное лежбище для снайпера.