Я — вор в законе: Общак - Олег Алякринский

С этими мыслями генерал-полковник Урусов набрал мобильный номер Закира, единственного человека, который наверняка мог бы стать для него связующим звеном с Варягом. Евгений Николаевич, воспользовавшись своим непобедимым оружием, — папкой с компроматом, заставил Буттаева держать с ним регулярную связь и раз в два дня докладываться. Очередной день для связи был вчера, но Закир не позвонил ни утром по служебному телефону, ни вечером на мобильный. Теперь Евгений Николаевич, приняв решение лично выйти на Варяга, стал сам искать Закира. Телефон дал звонков двадцать, но Закир трубку не снял. Урусов был крайне озадачен. Это могло означать одно из двух — либо Закир уехал из Москвы, либо… Но уезжать из города он, находясь под подпиской о невыезде, не стал бы, — Закир был человек осторожный и щепетильный в таких делах. Тогда что же… Неужели с ним что-то случилось? Больше всего его смущало то обстоятельство, что сотовый Закира был не отключен, а просто не отвечал. Это было очень странно — на Закира не похоже. И Евгений Николаевич, пожалуй впервые за все годы знакомства с дагестанским криминальным авторитетом, ощутил беспокойство за его жизнь. Ибо именно сейчас жизнь и здоровье Закира представляли для него большую ценность…

Закир Большой ехал на встречу с Шотой. Вчера у него состоялся важный разговор с Варягом — они беседовали чуть ли не полчаса. Он сообщил Владиславу все, что ему удалось узнать за эту неделю относительно того, какими такими странными путями чемоданчик Нестеренко, хранившийся в тайнике на Никитиной Горе, попал в Екатеринбург, к Вадиму Ушанову. Действуя через верных людей в Астрахани, Закир сумел по очень длинной цепочке, в которой были задействованы астраханские дагестанцы-рыбаки, саратовские и екатеринбургские перекупщики, выйти на жену покойного Ушанова, и, когда близкие ей люди в точности описали старый кожаный «дипломат» академика Нестеренко, она сразу вспомнила кейс, с которым к ее Вадику несколько раз в течение этого года наведывался из Москвы некий Павел Павлович, вроде бы он привозил в этом чемоданчике Ушанову брюлики для перепродажи. Услышав от Закира знакомое имя, Варяг вздрогнул. Это же надо, какую бурную деятельность вел этот мешковатый с виду кремлевский босс господин Сапрыкин! А теперь Варяг не сомневался, что именно он и приезжал к Ушанову в Екатеринбург под именем Павла Павловича Усова.

Таким образом, круг замкнулся, и теперь стало ясно, что налет на дачу Нестеренко на Никитиной Горе организовал не кто иной, как Александр Иванович Сапрыкин, который и завладел тайником Егора Сергеевича с «неприкосновенным запасом» валюты и драгоценностей…

Услышанная новость всколыхнула в Варяге всю накопившуюся за долгие месяцы ненависть, злобу к этому гаду вонючему, к этому червяку, посмевшему прикоснуться своими погаными руками к общаку, — и по чьей вине уже погибло столько людей. Но теперь, по крайней мере, враг был виден. Разразившись замысловатой бранью, чего с Варягом никогда практически не случалось, он успокоился только тогда, когда Закир в трубку сообщил ему, что у него есть еще одна новость от Филата: выяснилось, что именно по указанию Шоты был организован побег из СИЗО пацана по кличке Джокер, на котором висело несколько дерзких ограблений и убийств и который слыл на зоне неплохим стрелком.

Услышав эти слова, Варяг надолго замолчал и потом глухо проговорил:

— Закир, пришла пора действовать. И не мешкая. — Да, видишь, как все сходится на Шоте. Если его не остановить, он еще многих пацанов и правильных людей завалит. Даю тебе карт-бланш. Надо, чтобы все произошло быстро, пару дней, и все. Ты меня понял? Сегодня у нас здесь тоже кое-что произошло… Мы тут кое-кого встретили как положено. Ты в нужный момент передай Шоте последний привет от Джокера. Скажи, парень не слишком мучился…

Закир понял ход мыслей смотрящего. И сразу же утром позвонил Шоте и назначил ему встречу в центре Москвы, на парковке у здания гостиницы «Москва», сославшись на очень важное, неотложное дело, связанное с Варягом. Шота, клюнул на эту приманку. Он ждал новостей о трагической судьбе смотрящего. И ему показалось, что дождался. Стрелку забили на два часа дня.

На встречу с Шотой Закир ехал один — в стареньком джипе «форд-экспедишн», позаимствованном у охранника Лаврентия. Можно было лишь гадать, что ожидает джип в свете предстоящего разговора с Шотой, может статься, что старенькому джипану осталось не более часа. Но Закир решил не торопить события… Нужно еще посмотреть, как карты лягут.

…Он выехал с Тверской направо, рванул к Манежу, там развернулся и встал в правый ряд, потом вырулил к «Метрополю», резко уйдя влево, завернул за угол, миновал двери универсама «Седьмой континент» и припарковался Зеленый джип «силвер стоун» Шоты Черноморского уже был на месте. Как только джип Закира подкатил к стоянке, из-за дальнего угла серого здания гостиницы выкатила синяя «бээмвэшка» и как ни в чем не бывало припарковалась неподалеку, метрах в десяти от «силвер

Закир подошел к сверкающему джипу Шоты и заглянул внутрь через окно.

— А гдэ же твой знамэнитый белый «линкольн», бато-но Закир? — насмешливо спросил грузинский авторитет, опуская стекло.

— В ремонте! — сухо пояснил Закир и понизил голос, скосив взгляд на шофера и сидящего рядом с ним на переднем сиденье телохранителя — рослого грузинского парня Вахтанга. — Хорошо бы поговорить, батоно Шота…

— А мы, дарагой, для чего собрались?

— Я имею в виду разговор наедине, батоно Шота…

— Как скажешь, уважаемый. — И Шота едва заметным движением головы приказал обоим амбалам выйти из джипа.

Когда обе передние дверцы захлопнулись, Закир уселся рядом с Шотой.

— Ну что за разговор? — спросил тот. В его голосе послышалось плохо скрытое раздражение, а может быть, даже тревога.

— О Варяге, Шота, — спокойно ответил Закир.

— И ты дарагой, думаешь, что для меня это очень интересная тема? — пренебрежительно ответил Черноморский.

— Думаю, поговорить о смотрящем России тебе будет весьма интересно, — с напором в голосе продолжил Закир Большой.

— Ты хочешь гаварить о ком? О том, кто просрал общак и свалил?

— Ты, Шота, не гони волну. Ты, же знаешь прекрасно, что это не так, — сурово глядя на собеседника, процедил сквозь сжатые зубы Закир.

— Так, я вижу, ты пришел сюда защищать своего друга-на. — Шота покачал головой. — О твоем другане, которого ты не раз уже предал, мы гаварить сегодня не будем. Ладно?

— Нет, не ладно, дорогой батоно Шота, — с нажимом возразил Закир. — Я себя вел не в пример некоторым… Тем, кто. сегодня предлагает забыть старое, а назавтра посылает гостинец в машине…

— Ах, вот ты о чем! — вздернул брови грузинский авторитет. Он повернул голову к Закиру и вдруг тихо, вкрадчиво произнес: — Так ведь Варьаг нас всех продал, дарагой Закирушка. Предал, продал и растер, как старый окурок на асфальте. Я знаю, ты общаешься с Урусовым… Не перебивай, — строго повысил он голос, увидев, как вспыхнул взгляд Закира Большого. — И не возражай. Тут возражать нечего. Генералишка мне сам рассказал! — Губы Шоты исказила змеиная коварная улыбка. — Потому что и я с ним веду консультации… И не скрываю этого, как видишь… Евгений Николаевич мне много чего порассказал и о тебе, и о Варяге. В основном о Варяге. Есть люди, очень влиятельные люди, которые давно уже хотят сменить Игнатова. Во-первых, он засиделся в смотрящих. Во-вторых, он слишком самоуверен, своенравен и неуправляем. С ним трудно договариваться. А сейчас настал новый исторический момент, когда нам, авторитетным ворам, надо договариваться с новыми людьми, пришедшими на смену… сам знаешь куда и в какие кабинеты. Новая метла метет по-новому знаешь русскую пословицу? Мне верный человек шепнул, в Кремле готовят документ по Каспию. Не слыхал? Подумывают полностью запретить вылов осетровых, добычу икорки. Представляешь, чем это грозит тем умникам, которые контролируют там икорный промысел? — Шота многозначительно подмигнул, давая Закиру понять, что ему известно про тайный бизнес Буттаева, с которого он в общак никогда не отстегивал ни копейки, хотя оборот этого чрезвычайно доходного бизнеса составлял многие миллионы долларов в год.

— Об икре мы потом поговорим, — с усмешкой отреагировал Закир Большой. — Если хочешь вступить в долю, ради бога, я не возражаю. Но прежде я бы хотел с тобой обсудить дела Варяга.

— Ну ладно, раз ты так упорно настаиваешь, давай обсудим… — мрачно улыбнулся Шота и глянул через стекло автомобиля на поток автомашин: его водитель и телохранитель, видимо решив, что разговор между ними предстоит самый миролюбивый, отошли на приличное расстояние от джипа. Подозвать их можно было, только крикнув в открытое окно, но Шота не желал выказать малодушие.