Предельная глубина - Сергей Москвин

Уже давно Зоя не работала так увлеченно. Если бы не поручение Шелеста, которым он озадачил ее и Петровского, она, наверное, сошла бы с ума от тоски и одиночества, как те безумцы – полулюди-полузвери, про которых ей рассказывал Игорь. Несмотря на то что теперь он был рядом, они по-прежнему виделись редко. С утра до вечера Игорь пропадал на службе. Как ни дико это выглядело, но ее обществу он предпочитал компанию Шелеста. То они подолгу что-то обсуждали в штабе, то куда-то уезжали вместе. А сегодня, до трагического взрыва на пристани, целый день искали в озере подводного монстра.

Этот загадочный монстр занимал все мысли Игоря. Даже когда они оставались вдвоем, Игорь продолжал думать о нем. По ночам он тревожно вскакивал с постели и подолгу смотрел в окно на берег озера. Зоя готова была разделить с Игорем его заботы, как-то помочь ему, но он упорно не посвящал ее в свои дела, сколько бы она его об этом ни просила. Считается, что общая беда объединяет. Но у них с Игорем все произошло как раз наоборот. После череды трагических событий, потрясших военный городок: сумасшествия Виктора, гибели солдат и самоубийства Марины – Игорь отдалился от нее. Нет, он по-прежнему был так же мил и нежен, но в мыслях находился где-то далеко. На ее расспросы отвечал уклончиво, сам же старался больше отмалчиваться. Он никак не мог понять, что, скрывая часть правды, он еще больше мучает ее. Только Тунгус – пес сибирской лайки, которого Игорь привел из Озерского, по-настоящему привязался к ней. После гибели хозяина псу тоже было одиноко, и Зоя с удовольствием взяла на себя заботу о нем. Она кормила его, выводила гулять, а когда ей становилось особенно тоскливо, подолгу разговаривала с ним. Тунгус отлично умел слушать, только не отвечал. Но когда Зоя смотрела в умные собачьи глаза, ей казалось, что он все понимает. И все-таки одиночество, которое с каждым днем Зоя ощущала все сильнее и сильнее, постепенно брало верх над остальными чувствами. Поэтому она без колебаний согласилась на предложение Шелеста помочь военному доктору в проведении биохимических анализов. Она согласилась бы на что угодно, лишь бы не сидеть целыми днями одной в пустой комнате.

Записав данные исследуемого образца в лежащую перед ней разлинованную тетрадь, Зоя снова склонилась над микроскопом. Как говорится: семь раз отмерь – один раз отрежь. Нет, все точно. Она убрала предметное стекло и закрыла тетрадь. Больше делать было нечего. Эта проба была последней. Где же доктор Татаринов с новыми образцами? Зоя обернулась к открытой двери медицинской лаборатории и прислушалась, но звука шагов не услышала. Видимо, придется идти самой.

Зоя тяжело вздохнула. Она никогда не считала себя особо впечатлительной. К тому же во время учебы на биофаке и затем в аспирантуре ей приходилось препарировать лабораторных мышей и лягушек. Но когда она вошла в процедурный кабинет, где доктор Татаринов проводил вскрытие погибшего шамана, и увидела там лежащую на каталке безобразную оскаленную мумию, у нее буквально кровь застыла в жилах. Татаринов поспешно накрыл мумию простыней, но Зоя уже успела ее рассмотреть, да еще спросила, что это за отвратительное чудовище. Лучше бы не спрашивала. То, что она услышала, повергло ее в настоящий шок. Доктор ответил, что это извлеченные из воды останки Марины, после чего несколько минут приводил Зою в чувство, поскольку она тут же грохнулась в обморок. Когда она все-таки пришла в себя, он заботливо проводил ее до двери и сказал, что сам принесет в лабораторию образцы тканей, но, видимо, забыл про свое обещание или не успевает. Зоя поднялась со стула. Надо идти. Она взяла со стола штатив со стерилизованными пробирками и направилась в процедурный кабинет.

Еще в коридоре Зоя почувствовала, что в процедурной сильно накурено, а когда вошла внутрь, в нос ударил резкий запах горького дыма. Неужели Татаринов курит во время проведения вскрытия? Не может быть! Хотя чему удивляться, если накануне, когда Зоя в середине дня случайно встретила доктора, он был совершенно пьян. Правда, сегодня он был трезв, да и сигареты у него во рту Зоя не заметила. Татаринов стоял возле каталки с накрытой простыней мумией и, скрестив на груди руки, смотрел на лежащее на медицинском столе тело шамана.

– Анализы готовы, Александр Геннадьевич. Я за новыми образцами, – сфокусировав взгляд на Татаринове, чтобы не видеть трупы, сказала Зоя.

– А их не будет, – неожиданно ответил он и как-то странно посмотрел на нее. – Вы ничего не чувствуете?

– Запах табака.

Татаринов горько усмехнулся:

– Если бы. Взгляните.

Вот чего она больше всего не хотела, так это смотреть на обезображенные тела. Но, поборов отвращение, Зоя все-таки заставила себя подойти к лежащему на столе трупу. Витающий в кабинете запах гари сразу усилился. А потом, потом Зоя увидела, что дым поднимается прямо из распахнутой грудной клетки трупа и из его оскаленного рта. Она в ужасе попятилась назад и чуть не оступилась при этом. Хорошо, что Татаринов пришел на помощь: поддержал за руку и вывел из кабинета.

– Вы простите меня за это представление. Но иначе я просто не смог бы вам объяснить, – виновато произнес он.

Это уж точно! Зоя до сих пор не верила своим глазам.

– Он правда дымится?

– Самовозгорание. Уже третий случай.

– Третий?!

Татаринов неохотно кивнул.

– То же самое произошло с телами помощника вашего профессора и одного нашего погибшего солдата.

– Но как? Почему?

– Если бы я знал, – мрачно ответил Татаринов и неожиданно спросил: – Вы никогда не видели, как выглядит тело человека, в которого попала молния?

Зоя мотнула головой.

– А что, похоже?

– Не совсем. При ударе молнией сгорает и обугливается кожа, потому что разряд распространяется по поверхности тела, а эти тела выглядят так, будто молния поразила их изнутри. Глупость, конечно, но ничего другого мне просто не приходит в голову. Может быть, ваш профессор найдет научное объяснение этому феномену. Кстати, где он?

Последние слова Татаринова прозвучали с сарказмом, хотя Зоя не видела ни одного повода для иронии. Она пожала плечами:

– Не знаю. Может быть, пошел к Шелесту.

– Значит, и нас скоро вызовут, – усмехнулся Татаринов. – Вы пока идите в лабораторию, а мне тут кое-что еще надо закончить. И спасибо за помощь.

– Не за что. Мне это совсем не трудно, – ответила Зоя, но Татаринов уже скрылся в процедурном кабинете.

Вернувшись в лабораторию, Зоя первым делом бросилась к холодильнику, куда убрала пробирки с образцами исследованных тканей, и резко распахнула дверцу. Дыма не было. Она облегченно вздохнула. Но когда достала первую пробирку, поняла, что радовалась напрасно. На дне пробирки в спиртовом растворе лежал ссохшийся комочек непонятно чего, напоминающий потухший уголек. В такие же «угли» превратились образцы во всех остальных пробирках. А раствор крови свернулся и почернел, словно туда добавили хлопья сажи или каплю чернил.