Когда закон бессилен - Борис Бабкин

—    Знаешь что, — поморщился Павел Афанасье­вич, — я терпеть не могу просить помощи. В чем бы она ни выражалась. Но в данном случае ты, именно ты, можешь помочь мне, Гале и Павлику. Объясни ей, что я хочу только блага своему внуку. Я пошел даже на то, что приму их обоих.

—    Как мило с вашей стороны, насмешливо заметил Альберт. — Насколько я помню, Галя — мать Павлика. Тогда как вы по закону ему просто чужой дядя.

—    Пошел вон! — закричал Растогин.

—    До свидания, — Швед шагнул к двери.

—    Узнай, где Зюзин, — уже выходя, услышал он голос шефа.

— Ясно, — сумрачно произнес Зюзин. Положил трубку и кряхтя лег на спину. На загорелом мускули­стом теле выделялись ссадины и синяки. — На кой я Растогину понадобился? — проскрипел Николай. — Зачем он меня ищет? Подожди, — вспомнил он, — Ждан что-то говорил о звонке Растогину. Ну да, — он замычал и обхватил ладонью стрельнувшую резкой болью шею. После того, как его довольно убедитель­но предупредили, чтобы не навещал Галину, он от­правился к Жданову, человеку Бурята, который давно хотел пустить в столице корни. Как понял Зюзин из слов Ждана, Растогин оказывал Буряту кое-какие ус­луги и посему Бурят против него не выступит. Нико­лай и сам прекрасно понимал, что союз с Анной не даст ожидаемого результата. Но Зюзин решил, если бы Бурят пошел на это, воспользоваться отношением Растогина к Гале. То есть к ее сыну. Слава Богу, он не успел сказать об этом Ждану. Когда его основа­тельно помяли второй раз, то, отлежавшись в каком- то сквере, он пошел к секретарю Растогина Регине. Через нее Николай попытался найти Туза, но безре­зультатно. Регина обзвонила всех, у кого он мог быть. Зюзин сам осторожно позвонил Анне, которая на его вопрос зло послала и его, и Туза туда, куда обычно в гневе посылает русский человек.

Николай, морщась, сел. Хотелось пить. Вполне возможно, что Анна сама обратится к Ждану, ведь как-никак они были любовниками. Охнув, достал из холодильника банку пепси и застыл. Его внезапно охватил страх. Кто-то избил его в его же доме. Туз пропал. А ведь меня вполне могут убить, — понял он. — Потому что если Ждан позвонит Павлу Афа­насьевичу, тот просто, прикажет, и все. «От Регины мне уходить нельзя, — решил он. — Сообщить Растогину о том, что я у нее, она не сможет, побоится. А здесь меня искать не будут», — с облегчением поду­мал Николай. Сделал несколько глотков, зло пробор­мотал:

—    Ну, гады! Очухаюсь, мы с вами перетолкуем!

Но когда он лег, пришли совсем другие мысли:

«Что ты можешь, — честно признался Зюзин

себе, — ты просто ноль без палочки. Впрочем, Анна может чего-нибудь придумать. Она не из тех, кто просто так уходит в кусты».

Услышав звонок, Анна набросила халат и подо­шла к двери. После смерти Ивана она переехала в квартиру, которую ей оставили умершие родители.

—    Кто? — спросила она.

—    Степан, — ода узнала голос Носорога и от­крыла дверь.

—    Что случилось? — всмотревшись в его лицо, спросила Анна.

—    Да ничего особенного, — усмехнулся телохра­нитель покойного Редина. — Просто с тобой хотят переговорить.

—   Как ты быстро сменил форму обращения ко мне, — с вызовом проговорила она.

—    Я тебя, шалаву, всегда терпеть не мог, — ле­ниво сказал здоровяк. — А сейчас с удовольствием пристукнул бы, тебя, змея подколодная. Ведь это ты Ивана Степановича убила, сучка! — Анна поспешно отступила назад. — Собирайся, — потребовал он.

—    Куда? — стараясь не выказывать охватившего ее страха, спросила Редина.

—     Фролов какие-то бумаги нашел, — неохотно сказал Носорог. Глаза женщины мгновенно повесе­лели.

—    Я знала, что он не мог оставить меня нищей! А ты, — многообещающе взглянула Анна на широкое лицо Степана, — еще пожалеешь, что так говорил со мной. Жди! Я сейчас оденусь.

—    Где его нашли? — спросила Валентина стояв­шего в дверях кабинета молодого мужчину.

—    В Измайловском парке. И это еще не все, — он оглянулся и, понизив голос, сказал. — Убит Боро­да. Его нашли в том же парке. Похоже, их кончили вместе. Я потому и приехал. Ведь у твоего отца не было никаких дел с Бородой, тогда как Призрак был...

—    Во-первых, — перебила его Валентина, — ко мне нужно обращаться на «вы». Второе, — она пре­зрительно посмотрела на него, — я в твоих услугах больше не нуждаюсь. А следовательно, платить не буду. Поищи себе других хозяев.

—    Вот как? — насмешливо изумился он. — Но ты забыла о том, что я могу кое-что...

—    Это ты забыл, что у меня достаточно материа­ла, чтобы ты вылетел из органов и даже получил приличный срок. Вот здесь, — она достала из ящика стола толстый блокнот, — все записано. Сколько и за что ты получал деньги. Думаю, твоим коллегам будет небезынтересно ознакомиться с этим.

—    Ах ты, сука, — шагнув вперед, мужчина про­тянул руку. И замер.

—    Еще одно движение, — холодно проговорила Валентина, — и стреляю. Меня оправдают, — усмех­нулась она. — Я кажу, что нашла блокнот покойного отца, а тут как раз за ним явился ты и начал угро­жать. А затем попытался убить меня. Все это подтвер­дят.

—    Ты не можешь так, — нервно сказал он, — я был другом твоего отца.

—    О мертвых плохо не говорят, — сказала Ва­лентина, — но он был редкой сволочью. И я знаю, что объединяло вас — стремление сделать свою жизнь лучше за счет страданий других. А ведь те, кого, к примеру, предавал ты, неважно, -кто они, — твои коллеги или преступники, — были честнее тебя.

—    А ты?! — заорал он. — Ты-то кто?! Не строй из себя святошу, дешевка, — он сплюнул. В глазах Валентины вспыхнула ярость. — Ты ради того, чтобы пожить в Германии, предала свою...

Негромко хлопнул выстрел. Захрипев, он схватил­ся за грудь. — Ты что? — падая, с усилием сказал он. — Ты...

Валентина выстрелила снова. В распахнувшуюся дверь ворвались двое парней с пистолетами. Увидев лежащего, переглянулись и уставились на стоящую с пистолетом в вытянутой руке женщину.

—    Валентина Ивановна, — пробормотал один. — Вы убили его. А он...

—    Уберите, — негромко сказал она. Бросив пис­толет, села. Парни снова переглянулись, ухватили те­ло за ноги и потащили к двери.

—    Кровь, — остановился один. — Надо обер­нуть во что-то.

—    Сейчас принесу, — второй парень кинулся в дверь.

— Куда прешь! — рыкнул входящий Носорог. Лег­ким толчком отшвырнул парня и остановился. — Ни хрена себе, — он уставился на труп. — Кто это его?

—    Она, — кивая на сидящую за столом Валенти­ну, шепнул второй парень. — Он у нее несколько минут был. Потом, слышим, выстрелы...

—    Ты привез ее? — спросила Валентина.

—    Она внизу в машине. Говорит, чтобы Фролов спустился к ней. Она вас видеть не хочет. Радостная такая, — ухмыльнулся Носорог.

—    Отвези ее на дачу, — вздохнула Валентина. — Скажи, что я, чтобы ее не видеть, отослала Фролова туда.

—    На дачу? — удивился Степан. — Но там...

—    Я сказала, отвези ее на дачу! — громко повто­рила Валентина. — И побудь там. Я к вечеру приеду!

—    Понял, — он кивнул и быстро вышел.

—    Носорог, — остановил его парень. — С этим- то что делать?

—    Пока оттащите в ванную, — немного подумав, решил он. — Хрипатый вернется, придумает что-ни­будь. — Посмотрев на дверь, еле слышно спросил. — За что она его?

—    Хрен ее знает, — так же тихо ответил па­рень. — Он пришел, говорит, Валентина Ивановна нужна. Мы спросили ее, говорит, впустите. Он у нее и был минут десять. Потом выстрелы. У нее пукалка дамская, — пренебрежительно вспомнил он оружие хозяйки, — а наповал уложила. Хорошо, пистолетик стреляет чуть слышно, а то бы...

—    В ванную его, — выходя из квартиры, напом­нил Носорог. — Как Хрипатый вернется, сразу ска­жите ему.

—    Не ной, — недовольно бросил Георгий стону­щему Федору.

—    Тебе хорошо говорить, — заныл Федор. — А я, наверное, кровью изойду. Видишь, крови сколь­ко, — показал он окровавленную ладонь.

—    Это кровь с потом выходит с перепугу, — ус­мехнулся Георгий.

—    Да ты что?! — возмутился Федор. — Дума­ешь, я...

—    Номера на тачках не запомнили? — не обра­щая на него внимания, Георгий спросил сидящего рядом Пирата.

—    Московские. Один пятьдесят три...

—    На хрен цифры нужны.

—    В «вольво» четверо, — сказал Игла, — ив «жигуле» трое, в форме. Двоих мы зацепили. Они из лесополосы с автоматами выскочили. Если бы мы не поторопились, хана бы нам. Когда мы их увидели, «вольво» дальше «жигуля» стоял. Наверное, хотели...

—    Ясно, чего они хотели, — буркнул Георгий. Посмотрев в зеркальце, увидел идущую в трех метрах за ними машину с пятью парнями. Удовлетворенно улыбнулся. — Ты как? — бросил он быстрый взгляд на сидевшего справа от Федора молодого парня с забинтованной головой.

—    Да нормально, — осторожно дотронувшись до бинта, ответил он. — Меня когда по уху звездануло, я вырубился. А потом ничего. Только крови потерял, видно, много. Голова кружится.