Сны света. Глубинная дневная практика осознанных сновидений - Эндрю Холечек

Неврологи Макник и Мартинес-Конде подтверждают это предположение. «Удивительно большая часть ваших восприятий фундаментально иллюзорна», – пишут они. Ваш мозг конструирует не только визуальную реальность, но и вашу интерпретацию всей реальности вообще: «То, что вы видите, слышите, чувствуете и думаете, основано на том, что вы ожидаете увидеть, услышать, почувствовать и подумать. Ваши ожидания в свою очередь основаны на всём вашем предыдущем опыте и воспоминаниях. То, что вы видите здесь и сейчас, – это то, что доказало вам свою полезность в прошлом»[310]. Переформулируя это утверждение, они заявляют:

Восприятие – это не процесс пассивной поглощённости, это процесс активного конструирования. Когда вы что-то видите, слышите или чувствуете, входящая информация всегда фрагментирована и двойственна. По мере продвижения вверх по иерархии коры каждая область, обладающая собственным специализированным набором функций, анализирует поток данных и задаёт вопрос: является ли это тем, чего я ожидаю на основании моего последнего опыта? Нужно ли мне заполнить какие-то пробелы в потоке данных? Согласуется ли это с моим прошлым опытом? Подтверждает ли это то, что я уже знаю о мире? Ваш мозг постоянно сравнивает входящую информацию с тем, что уже знает, чего ожидает или во что верит. Все переживания сопоставляются с предыдущими убеждениями и априорными предположениями[311].

Бесчисленные ожидания и переживания, бесчисленные сознания ведут к неисчислимым способам видения одного и того же события. У миллиона человек, читающих одну и ту же книгу или смотрящих один и тот же фильм, будет миллион разных восприятий того, что они прочитали или увидели. (Однако язык способен оформлять наши предположения и бессознательно подталкивать нас к видению явлений с определённой точки зрения. Генри Дэвид Торо писал, что, изучая индейские названия привычных объектов, он начал видеть эти объекты по-новому.) Сказать, что мир – это иллюзия, значит сказать, что существует столько же способов видеть, сколько существует смотрящих.

К этим смотрящим также относятся иные формы жизни, воспринимающие этот мир иначе, чем люди, и значительно превосходящие нас в числе. Мы едва ли можем себе представить ту фильтрацию восприятия, которая имеет место в этих видах. Представьте, что собираете на одном стадионе разных животных – десятки птиц, рыб, червей, лошадей, кошек, зебр, змей, улиток, мух, слонов, мошек и т. д. Представьте, что даёте им всем посмотреть на то, что мы называем камнем. Наконец, представьте, что они могут описать увиденное. Думаете, они увидят и опишут одно и то же? Летучие мыши воспринимают ультразвуковую реальность; змеи видят инфракрасную реальность; бабочки, пчёлы и пауки видят ультрафиолетовую реальность. Какая реальность реальна? Это зависит от того, кто смотрит. Если бы всё живое на Земле могло демократически проголосовать о том, что находится вовне, человеческая версия реальности не прошла бы по количеству голосов[312].

Нейроучёная Кэндис Перт пишет:

Нет никакой объективной реальности! Чтобы мозг не потонул в постоянном наплыве сенсорных данных, необходима своего рода система фильтрации, которая должна позволить нам направлять внимание на то, что кажется наиболее важными частями информации нашему телу-уму, и игнорировать остальное… Наши эмоции (или психоактивные наркотики, овладевающие их рецепторами) решают, чему следует уделять внимание. Олдос Хаксли приблизился к этому пониманию в «Дверях восприятия», когда назвал мозг «редуцирующим клапаном». Он также был прав, когда предположил, что через эту штаб-квартиру проходит лишь крошечная струйка того, что может приниматься в каждый момент.

Если наше ощущение внешнего мира фильтруется на путевых станциях, насыщенных пептидными рецепторами, каждый из которых имеет свой эмоциональный тон, разве можем мы объективно отделить реальное от нереального? Если то, что мы воспринимаем как реальное, фильтруется градиентом прошлых эмоций и знаний, то ответ: не можем[313].

Для дальнейшей аннигиляции воззрения репрезентационизма задумайтесь о том, что обработка, фильтрация или цензура информации, которую вы принимаете, требует по крайней мере половины секунды – с точки зрения неврологии это очень долго. Тор Норретрандерс пишет: «Полсекунды на самом мощном компьютере в мире (мозге), где нам приходится сводить 11 млн бит ощущений к 10–15 битам сознания и стирать остатки… [где мы] сводим 11 млн бит к 16 битам, чтобы использовать эти 16 бит как карту 11 млн»[314].

Так себе карта. Не удивительно, что многие из нас чувствуют, будто чего-то не хватает. В нашем сознательном опыте действительно чего-то не хватает – 10 999 984 бит данных (и кто знает, чего ещё).

Ещё одно следствие примечательной работы Бенджамина Либета о потенциале готовности заключается в том, что сознание живёт на 0,5 секунды в прошлом: вы переживаете полусекундную задержку между реальностью и своим восприятием реальности, между презентацией и вашей «ре-презентацией». Либет утверждает, что, поскольку мы на полсекунды отстаём от «объективной» реальности, сознание додумывает историю, которая называется субъективной отсылкой назад во времени, чтобы начало казаться, будто наш объективный внешний опыт и наш субъективный внутренний опыт имеют место одновременно. Однако эта одновременность – иллюзия. Если сознание что-то и ре-презентирует, то только мёртвое прошлое, которого уже давно нет.

Ранее мы говорили о том, что можно посмотреть на звёзды и осознать, что мы видим иллюзию: мы глядим на далёкое прошлое. На минуту пропитайтесь идеей того, что взгляд на что-либо вообще, даже на то, что находится прямо перед вами, означает, что вы смотрите на временную иллюзию. Реальный объект, который, как вам кажется, вы видите, уже переместился. Вы постоянно играете в догонялки.

Синестезия

Феномен синестезии наносит очередной удар по той вере в репрезентационизм, которая ещё могла у вас остаться. Синестезия, которая имеет не менее 54 разновидностей и наблюдается примерно у одного из ста взрослых, – это перекрёстное смешение чувств друг с другом, ведущее к переживанию мультичувственного восприятия[315]. Некоторые синестеты буквально слышат формы, чувствуют звуки и видят шумы. Звук может вызывать ощущение вкуса, а визуальное восприятие движения – заставить человека слышать такие звуки, как постукивание или гудки. Для других людей буквы и числа имеют цвет. Один синестет чувствует в руках то, что ощущает на вкус в своём рту: вкус перечной мяты вызывает у него ощущение высоких и холодных стеклянных колонн. Для него каждый вкус представляет отдельный трёхмерный объект. Композитор Александр Скрябин часто видел цвета, когда слышал звук. При пространственно-временной синестезии визуальный опыт может быть вызван размышлениями о времени. Иными словами, некоторые люди буквально видят время. При синестезии зеркального прикосновения люди переживают прикосновение к своему телу, когда видят, как кто-то касается другого человека (чудесный неврологический коррелят эмпатии и сострадания). Синестезию, обычно возникающую у людей в гипнагогических и гипнопомпических состояниях,