Эпоха королей (ЛП) - Нира Страусс

Я спустилась по трём ступеням с чуть опущенной головой, одной рукой придерживая подол платья. Мои каблуки застучали по мостовой площади, и мне показалось, что шум несколько стих. Подняв голову, я поняла почему.

Практически вся знать Гибернии смотрела на меня. Вернее, не на меня, а на Плумерию Сутарлан. Дочь предателей. Девочку, которая пряталась в Аннвине больше пятнадцати лет и не хотела ничего даже слышать о Дворе.

Да, они глазели без стеснения.

Весь этот фестиваль надменных лиц, нарядных платьев, перьев и драгоценностей на мгновение ввёл меня в ступор, но я не подала виду. Приняла руку герцогини с мягкой улыбкой, и она тут же повела меня к группе дам. Пронеслась очередная волна шепотков. Они внимательно изучали каждую деталь моего облика в поисках недостатков, и теперь я была благодарна за то, что меня подняли на рассвете и тщательно подготовили.

Подол моего платья волочился по земле, а лёгкие ткани парили вокруг при каждом шаге. Всё было слишком: причёска, платье, драгоценности… И без характерного фиолетового оттенка моих глаз я совсем не была на себя похожа. Однако теперь, увидев остальных девушек, я поняла, что мой наряд был достаточно скромным. По крайней мере, я не носила павлиньи перья в причёске и не надевала платье такого цвета, в котором кожа казалась пепельной.

Игнас решила, что для своего первого появления я должна надеть красное платье, чтобы угодить королевской семье. Увидев его на кровати, я потеряла дар речи. С одной стороны, я ненавидела то, что оно собой представляло, и ту роль, которую оно должно было исполнить. С другой, я не могла отрицать, что это был изысканный наряд.

Корсет был в форме сердца и открывал значительную часть моей груди (которая, благодаря корсету, казалась намного больше, чем была на самом деле), а также плечи и руки. На спине вырез углублялся и опускался до бёдер. Бесчисленные маленькие драгоценные камни украшали корсет, образуя изящные узоры, которые спадали к юбке и терялись среди складок. На юбке были пришиты слои более светлой красной ткани, небольшие вокруг талии и увеличивающиеся в размере до самого пола. Благодаря каблукам я казалась немного выше, а моя талия — осиной.

Горничные уверяли, что я выглядела прекрасно. Мне же юбка напоминала гигантскую красную гвоздику, но я воздержалась от комментариев.

Герцогиня представила меня тем, кого называла «близкими подругами». Две графини, похожие на близнецов, с острыми носами и глубокими морщинами вокруг губ; полная маркиза с улыбкой, напоминавшей волчью, и, конечно же, Катриона Болг. Я узнала её как по высокомерному взгляду с поднятым подбородком, так и по выдающейся родинке на верхней губе.

Когда Игнас рассказывала мне о разных дворянских семьях, я узнала, что леди Болг была герцогиней Гримфеар. Я с трудом в это поверила. Почему кто-то вроде неё лично занимается поручениями? Да, она всегда была в сопровождении слуг, но…

Хотя все дамы приветствовали меня как подобает, и я изощрялась в реверансах, напряжение можно было резать ножом. Или одним из моих кинжалов.

Госпожа Болг скептически осмотрела меня с головы до ног.

— Это Плумерия? Кажется, раньше она была… В общем, более миниатюрной.

Кто-то хихикнул. Вместо того чтобы вспылить, как обычно, Игнас спокойно улыбнулась.

— Это легко объяснить: в последний раз, когда ты её видела, она была совсем ребёнком, и все мы знаем, что память тебя уже подводит, дорогая. О, Бриджит, это сапфиры? Какое сияние!

Эта Бриджит, одна из графинь, так вытянула руку, что я подумала, она вывихнет локоть. Разговор перетёк к драгоценностям. Я игнорировала все взгляды, которые, казалось, вонзались в мою кожу, точно ядовитые дротики. Неужели Плумерия должна была с этим столкнуться?

Вскоре пришло время рассаживаться в кареты. Герцогиня указала мне на мою и поцеловала в щёку.

— Наслаждайся поездкой, моя дорогая Плум.

— Спасибо, тётя. Взаимно.

Все королевские кареты для парада были одинаковыми. Их тянули два белых коня, на козлах сидели кучер и лакей, а внутри было место для четырёх человек. Не было никаких занавесок, а вот окна заметно больше обычного. Должно быть, это специально так задумано, чтобы мы могли видеть народ и они могли видеть нас.

Ещё один слуга помог мне подняться. Внутри уже сидели две девушки, вместе, так что я заняла оставшееся место, мысленно гордясь тем, как аккуратно я приподняла платье, чтобы не наступить на него, и как прочно держалась моя причёска. Я перестала чувствовать рёбра и грудь уже больше часа назад.

Девушка напротив меня была прекрасна, просто образец юной аристократки: изящные черты лица, глаза с густыми ресницами, фарфоровая кожа и тонкие губы. Её длинные светлые волосы мягкими волнами спадали на плечи, а платье цвета слоновой кости только подчёркивало её красоту. Однако её взгляд был пустым. Как будто заглядываешь в бездну и понимаешь, что всего один неверный шаг отделяет тебя от смерти.

Она смотрела на меня так, словно я была куском грязи. Какая прелесть.

Рядом с ней сидела девушка не менее красивая, но с более округлыми глазами, которые (по крайней мере, на первый взгляд) придавали ей более дружелюбный вид. Её кожа была намного смуглее, как у меня, с густыми бровями и длинными чёрными волосами, стянутыми назад с помощью заколок.

Так как никто не собирался демонстрировать те превосходные манеры, которые у них якобы были, я взяла инициативу на себя:

— Доброе утро. Я…

— Мы знаем, кто ты, — прервала меня девушка напротив. — И меня поражает, что у тебя хватило наглости прийти. Ты разве не должна до конца жизни гнить в своём Аннвине?

Я была готова к чему-то подобному, хотя ядовитость её слов зашкаливала. Благодаря Плумерии, меня это не застало врасплох.

— Не знаю, как можно считать позором то, что наследница герцогства Аннвин прибывает на Теу-Биад, — ответила я спокойно. — И, как видишь, гнить я ещё даже на начинала.

Её губы презрительно скривились, обнажив белые и ровные зубы.

— Удивительно, с какой лёгкостью ты провозглашаешь себя наследницей, учитывая обстоятельства, которые привели тебя к этому. Хотя, если подумать, для тебя как раз-таки всё вышло очень удачно, не так ли? — Она повернулась к другой девушке, которая внимательно наблюдала за мной, словно ожидая, что я начну жонглировать в любую минуту. — Если бы её родителям не содрали кожу живьём как предателям, она бы сейчас не сидела здесь с нами. Если уж на то пошло, позволили бы дочери сестры герцогини вообще приехать на Теу-Биад?

Смуглая девушка ухмыльнулась так, что все мои сомнения исчезли. Она не была доброй, она была из того же теста, что и блондинка.

— Да, но она бы шла последней в очереди.

Живьём содрали кожу.

Плумерия видела, как сдирают кожу с её родителей.

«Не поддавайся на их ужасную провокацию», — думала я, наблюдая за этими двумя. Было бы до смешного легко позволить тьме соскользнуть с бархатного потолка кареты и обвить их хрупкие шеи. Одно резкое движение — и прощай. Ещё больше удовлетворения я получила, если бы достала свои кинжалы и вонзила их прямо в сердца этих двух стервятниц. Их кровь была бы красной или чёрной, как у монстров?

Разумеется, я не могла сделать ни того, ни другого, поэтому просто моргнула и улыбнулась.

— Тем не менее, я здесь. С вами. И можете не представляться, поздно уже. Я потом выясню, кто вы.

Больше они ничего не сказали, хотя взглядами убили меня тысячу раз. Мне было комфортно в тишине; в данных обстоятельствах так даже лучше. Я довольствовалась тем, что смотрела в окно, наблюдая, как заполняются остальные кареты.

Через несколько минут лакей закрыл дверь, и послышались голоса кучеров, понукивающих лошадей.

Дорога Луахра была впечатляющей. По ней могли двигаться одновременно четыре кареты, и всё равно оставалось место. Она была посвящена королеве, которая, по легендам людей, договорилась с Теутусом, чтобы спасти весь человеческий род от тирании сидхов. Для них она была героиней.