Эпоха королей (ЛП) - Нира Страусс

И тут, неожиданно, она налетела на меня с объятьями. Этот жест так напомнил мне о Каэли, что в горле встал ком. Они с Гвен поладили бы друг с другом.

— Удачи, Ланн. Уверена, если бы Сейдж не была такой замкнутой, она бы пожелала тебе того же.

Её волосы пахли слишком хорошо для охотницы. Я закрыла глаза и насладилась их запахом.

— Ланн?

— Это твоё официальное уменьшительное имя. Возражения не принимаются.

— Я не возражаю. Мне нравится.

Глава 29

Триада нашла красивый холм у устья реки Муирдрис и сказала:

«Здесь. Здесь мы построим наш новый дом».

Из запрещённой книги «Эпоха богинь»

Я и забыла, как прекрасна Эйре.

Это неудивительно, учитывая, что в последний раз, когда я посещала столицу, я была гораздо больше озабочена выживанием, чем оценкой красоты её улиц и зданий.

Карета герцогини громыхала по идеально выложенной брусчатке, направляясь к площади Согласия, откуда начинался парад знати. Мы приехали в город несколько дней назад, чтобы уладить последние детали, и с тех пор я не покидала скромного особняка, принадлежащего Игнас, в лучшем районе Эйре. Герцогиня хотела, чтобы моё торжественное появление случилось в первый день Теу-Биада. Всё, что я видела из окон, меня восхищало, но ничто не могло сравниться с роскошью и элегантностью, царящими во дворце и его окрестностях.

Улицы были широкие, и по обеим сторонам стояли железные фонари. Не было ни одного обветшалого фасада, ни грязных тропинок, ни бродячих животных. Все улицы, по которым мы проезжали, были заполнены плотно прилегающими друг к другу домами и магазинами. Здания были двух, трёх или четырёхэтажные, с изогнутыми балконами из мрамора, золотыми ставнями и разноцветными черепичными крышами. Даже деревья не росли хаотично, а были посажены в круглые цветочные клумбы с низкими белыми стенками. Одно дерево через каждые два здания. Два здания, одно дерево, два здания, одно дерево, и так далее.

В Эйре ничто не существовало случайно.

Я уже сталкивалась с богатыми людьми. До определённой степени я привыкла к вычурным нарядам и блестящим туфлям. И всё же, глядя на уровень богатства и роскоши жителей Эйре, я чувствовала себя не в своей тарелке. Я видела много тех самых заведений, которые существовали только здесь и казались мне вершиной помпезности: кафе. Они не имели ничего общего с типичными тавернами Гибернии с липкими полами, куда люди приходили отвлечься после тяжёлого рабочего дня. В кафе же стояли изящные стальные столики и стулья, и там подавали только деликатесы, такие как шоколад, пирожные и, конечно же, кофе. Один из самых дорогих продуктов во всей Гибернии, так как его выращивали только в определённой области Эремона.

Знать и богачи сидели там не потому, что устали или были голодны, а чтобы обсудить сплетни и поддаться чревоугодию. Мне это казалось неплохой идеей. Не нравилось мне только то, что всё это доступно лишь приближённым к королю.

Улицы были украшены для этого события. Везде были флажки и плакаты с гербом королевской семьи (золотая ворона в короне на красном фоне) и их цветами. Передвижные лавки продавали всевозможные сувениры по случаю Теу-Биада: от красно-золотых шарфов до печенья в форме ворон. Дети радостно прыгали в ожидании, пока их родители (или няни) купят им что-нибудь. В разных уголках площади барды исполняли песни, одобренные двором, воспевающие Теутуса и королей Нессий. Люди улыбались. Вокруг звучал смех.

Я неделями готовилась к этому, как будто на войну собиралась, а для них это время праздника. Дни счастья и радости. Это казалось мне настолько абсурдным, что я время от времени выпадала в осадок.

Герцогиня, устроившаяся среди шёлковых подушек на сиденье напротив меня, вздохнула.

— Знаю. Столица как будто живёт в совершенно другой реальности, нежели остальная часть королевства. И если ты задаёшься вопросом, понимают ли они это, — сказала она, кивая в сторону людей на улицах, — то ответ — нет. По крайней мере, большинство из них даже не догадывается.

Я осторожно кивнула. Горничные герцогини сделали мне красивую причёску — низкий пучок, который выглядел простым на первый взгляд, но на него ушло более двух часов, и теперь из-за стянутых волос у меня началась мигрень. Я не знала, что женщина может носить так много шпилек на голове и не упасть от их тяжести, но оказалось, что может.

Всё чтобы продемонстрировать длинные золотые серьги, ради которых мне пришлось проколоть уши.

Игнас наклонилась к окну.

— Мы почти прибыли. Хорошо. — Она взяла меня за руки. Так как на мне были короткие прозрачные перчатки, украшенные маленькими бриллиантами, я отреагировала спокойно. — Играй свою роль и постарайся выяснить всё, что сможешь, о своей сестре, не вызывая подозрений. Ты должна покинуть этот дворец точно такой же, как вошла; оставаясь моей племянницей. А если обнаружишь что-то интересное, мы обсудим это наедине, вдали от любопытных глаз и ушей.

Я мягко сжала её ладони, улыбаясь.

— Если вы повторите это ещё раз, я вас убью.

Моя угроза, конечно, не произвела никакого эффекта. Вместо этого герцогиня решила ещё раз проверить, чтобы мои платье и причёска были безупречны. Мы выехали на гораздо более гладкую дорогу, скорость уменьшилась, и карета, наконец, перестала грохотать.

Моё сердце сжалось. Если всё пойдёт по плану, я буду ближе к Каэли, чем была последние два месяца. Моя сестра, возможно, сейчас прямо здесь. Всё зависит от планов Морриган, которая, по словам герцогини, всегда делала, что хотела, даже на официальных мероприятиях.

Я иду к тебе, леэки.

Дай мне ещё немного времени.

Выглянув из-за шторки кареты, я увидела, что площадь Согласия уже была переполнена. В назначенный час знать разделится по разным королевским каретам, и начнётся парад. Герцогиня поедет с другими женщинами своего ранга, я — со своего, так что мы не встретимся до прибытия во дворец.

Герцогиня коснулась моих ключиц, где не было ни следа татуировки. Мне показалось, или у неё дрожат пальцы?

— Ни при каких обстоятельствах не теряй этот кулон.

Я приложила руку к камее. Так как незамужним девушкам не разрешалось носить кольца, защитный амулет мне решили повесить на кулон. Это было старинное украшение, передававшееся семье Сутарлан из поколения в поколение. Когда Плумерия увидела его на мне, перед отъездом из Эйлма, она грустно улыбнулась и сказала, что мне очень идёт.

Сложись обстоятельства иначе, его бы носила она. Но поскольку я должна играть её роль, Пвил наложил чары на камею. Пока я носила этот кулон, мои глаза казались просто тёмными, татуировка была невидима, и я могла выдержать прикосновение или порез гематитом. Хотя последнее имело свои нюансы, конечно, так как эффект будет временным. Но у меня будет достаточно времени, чтобы не вызвать подозрений и успеть скрыться. А затем я почувствую всю накопленную боль.

«Будет мучительно, но не смертельно», — заверил меня Пвил.

Дверь кареты открылась, и слуга подал руку в перчатке.

— Герцогиня Аннвин.

Окинув меня строгим взглядом напоследок, она спустилась первой, с достоинством, которое мог дать лишь многолетний опыт отыгрывания этой роли. Она была в чёрном, как и всегда, продолжая носить траур по своей сестре, но платье на ней, доходившее до щиколоток и покрытое кружевом от шеи до запястий, было прекрасно. На голове у неё был одна из её обычных шляпок, отделанная рядом жемчуга по краю. Мне эти головные уборы казались ужасными, но, видимо, считались очень модными среди придворных дам.

Слуга снова подал руку.

— Леди Сутарлан.

Это теперь я. По крайней мере, на три ночи и четыре дня.

Я глубоко вздохнула, успокаивая бурю, что разрасталась в моей груди. Приняла руку, как меня учили: едва касаясь пальцами, чтобы минимизировать контакт с прислугой.