Полное собрание стихотворений в одном томе (сборник) - Эдуард Асадов

Землетрясение в Армении

7 сентября 1988 г. в Ленинакане, Кировакане, Спитаке и окружающих селах погибло 55 тысяч человек.

Всех высших сил напряжение,Камни в крови людской.Народ мой, моя Армения,Я – рядом, я здесь, с тобой!

От страшного злого горяДушу сковал мороз.И что там любое мореВ сравнении с морем слез!

Под сводами рухнувшей школыНа веки веков погасСмех ребятни веселойВ сиянье горячих глаз.

Развалины, как могилы…Взгляни – не лишись ума:Похоже, что с злобной силойВсе смерти земли громилиЗдесь улицы и дома.

И есть ли страшней картины,Чем те, где во тьме ночнойТихо стонут руины,Залитые луной…

И разве же мир забудет,Как, сердцем припав к земле,От горя седые людиБлизких зовут во мгле:

– Ашхенчик! Ты где? Ты слышишь?В кровь пальцы… Лопата… Лом!– Папа! Мы здесь! Ты дышишь?Крепись! Мы спасем, спасем!..

Черною птицей кружитсяЗло над моей землей.Стисни зубы от ужаса,Но только борись и стой!

Боли и восхищенияВскипает в сердцах волна.Мужайся, моя Армения,Сейчас с тобой вся страна!

Рвут самолеты ветры,С громом мчат поездаСквозь стужи и километрыТуда, где стряслась беда.

Ах, если б мне дали силыВсех к сердцу прижать, спасти!Армения! Край мой милый!Оплакав стократ могилы,Я знаю, что с новой силойТы будешь еще цвести!

О, как тороплив бег времени!Казалось, почти вчераЯ проводил в АрменииСтихов моих вечера.

В памяти, как на экране,Мелькает за залом зал:Вот это я в Ереване,А здесь я в ЛенинаканеСтроки свои читал.

Ленинакан весь тонетВ яблочном сентябре.Концертный зал филармонииВ древнем монастыре.

Я здесь, как в родных объятьяхСвета и доброты,И девушки в ярких платьяхБегут мне вручать цветы.

По низенькой гулкой сценеВ пионах, словно в огне.– Как вас зовут?– Арфеня.– А вас?– А меня Каринэ.

Забыть ли, как, счастьем пьянОт гордого вдохновения,Студент Вартанян СтепанПоказывал мне Армению!

И вот, когда разом тьмаУпала на край цветущий,На улицы, на дома,На солнце и день грядущий,

Я верить ей не хочу:– Друзья! Я прошу: найдитесь!Всем сердцем сквозь боль кричу:– Откликнитесь! Отзовитесь!..

Да, видно, напрасно зватьТех, кому не очнуться.Другим же, к чему скрывать,Но просто начать мечтатьИль снова нам улыбнуться.

Не все отзовутся, что ж,Не будем слабы на тризне.Горем всех не вернешь.Умерим же в сердце дрожь,Ведь жить надо ради жизни!

И люди отлично знаютДесятки и сотни лет,Что праздник чужим бывает,А горя чужого нет!

Забыть ли, как дни и неделиС разных концов землиС любовью к тебе летелиКрылатые корабли.

А люди с тройной любовьюШли, думу и кровь даря,Воистину говоря:Вот дружба, скрепленная кровью!

И славит тебя в волненииНа всех языках эфир:Будь сильной, моя Армения,Живи и цвети, Армения,Сегодня с тобой весь мир.

Люблю людей в прекрасном настроении

Люблю людей в прекрасном настроении,Когда в глазах смеется доброта,А в сердце – то незримое свечение,То синевы простор и высота.

Нет, каждый вроде выглядит обычно:Прошел и не запомнится вовек,Но стало настроение отличным,И словно обновился человек.

Пусть дома, пусть во всяком учреждении,С какой к нему ни сунешься нуждой,Тот человек, в отличном настроении,Шагнет к тебе с улыбкой и с душой.

В толпе, в час пик, где часто сущий ад,Страстей и споров попросту не будет,Ведь в превосходном настроенье людиНе злобствуют и даже не грубят.

А главное, в невзгодах иль лишениях,Когда порой в душе тоска и лед,Хоть тут ты даже и не ждешь спасения,Но человек в прекрасном настроенииСкорей других услышит и придет.

И, право же, не следует дивитьсяВ какой-то мере странностям таким,Ведь если сердце радостью стучится,Оно нередко жаждет поделитьсяВот этой своей радостью с другим.

Сравните всех знакомых вам людей,И, безусловно, сразу станет ясно,Что человек, настроенный прекрасно,И мягче, и красивей, и добрей.

И, может, чтобы сложностей не знать,Неплохо б нам принять одно решение:Не отравлять друг другу настроение,А повышать и только повышать!

Быть или не быть

Сегодня модно все критиковать.Все, так сказать, от альфы до омеги.И мы, как разгулявшаяся рать,Разносим все на собственном ковчеге.

Скрывать не будем: много-много летДержали правду за семью замками,И у начальства всякий кабинет,Пусть даже мало-мальский кабинет,Страшил людей суровыми дверями.

Но как нам жить без крайностей и властности?И вот теперь, в иные времена,Кой-кто спешит под лозунгами гласностиВсе оплевать с повышенною страстностью,Хмелея даже злей, чем от вина.

Твердят нам зло, что каждая эпоха –От Рюрика и до последних дней –Все было отвратительно и плохо,Все примитивно от царя Гороха,И до культуры, кваса и церквей.

Где корни? Где источник и живые?Ведь все смешалось: скиф и печенег,И где она, доподлинно Россия?И есть ли чисто русский человек?

И вот, чтоб зло пошире распалить,А шовинизм ведь хлеще, чем заклятие,Задумано под флагом демократииОтечество на части раздробить.

О, как же изворотлив и хитерТот мозг, что жаждет корни рвать живые,Найдите вы, к примеру, двух сестерРодней, чем Украина и Россия?!

Мой лучший друг – исконный киевлянин,При всех ветрах судьба у нас одна.Одна осталась за спиной война,Одна дорога и одна страна,И каждый в ней с рождения хозяин.

Жить «самостийно», может, и отлично,Но я восторг пока приберегу,Ведь я столбов меж нами пограничных,Ну хоть убей, представить не могу!

Кто изобрел иезуитский планРвать на куски страны первооснову:Армению, Россию, Казахстан,Туркмению и звонкую Молдову?!

Всех растолкать по собственным дворамНелепых чьих-то шовинизмов ради.Дверь на засовы, и бурлите там,На всех соседей с подозреньем глядя.

А дальше каждый ЖЭК и каждый дом,Назвав себя, глядишь, «свободной зоной»,Начнет свои придумывать законы,И свой совмин объявится при нем.

Смешно? Да нет, какое ж развлеченье!Вы гляньте повнимательней вокруг –Зачем рубить нам под собою сукИ все на свете предавать глумленью?!

Пусть крикуны впадают в злобный раж,Но братство наше, повторяю, БРАТСТВОНе выдумка, не глупость, не мираж,А высшее и светлое богатство!

Нельзя нам трогать сросшихся корней,Даешь и страсть, и мудрые беседы,Пусть жарко спорят тысячи идей,Но только нет для нас иных путей,Чем общие и судьбы, и победы!

И вижу я, когда-нибудь сквозь годыМою страну, рассеявшую мракИ вскинувшую светоносный стяг,Быть может, выше статуи Свободы!

«Всегда, везде, еще с утра…»

Всегда, везде, еще с утра,Скользя на лыжах или санках,В лесу, на лагерных полянках,Шумя, резвится детвора.

Ах, как светла душа лучистая,И жизнь ясна как раз, два, три.У ребятни веселье чистое,Как луч, звенящий изнутри.

А взрослые живут иначе.Тут все: и горе, и грехи,И труд, и праздник, и стихи,И сердце то поет, то плачет.

Не все у них светло и дружно:То – день, то – мрак, то серый дым.И им подчас бывает нужноВеселье подогреть спиртным.

У стариков же тлеют душиУже без бурь и лишней смелости.У них все лучшее – в минувшем,В далеком детстве или зрелости.

И память штопает портнихоюЦветистый плащ былых желаний.У стариков веселье тихое,Чтоб не спугнуть воспоминаний.

Вопрос и ответ

Сегодня, какую-то мысль гоня,Спросила ты с легким смущеньем глаз:– Скажи, а ты мог бы, ну пусть не сейчас,А в будущем, вдруг разлюбить меня? –

А я улыбнулся:– Ты ждешь ответ?Но надо ль тут что-нибудь говорить?!Вот можем, к примеру, мы или нет,Ну, скажем, без воздуха в мире жить?

Нет-нет, ты постой и проникни в суть:А жизнь сохранилась без еды?И мой разговор не пустяк отнюдь,И можно ль без солнца или воды?

Сама же смеешься? Ну вот, ну вот,Да как тут возможен иной ответ?!А ты для меня ведь и хлеб, и свет,И воздух, и звон родниковых вод.

Все, даже веселые соловьиЗвенят в твоем голосе для меня.И вечно со мной среди мглы и дняИ нежность твоя, и труды твои.

И для тебя это не секрет,Что нету лукавства в моей груди,Поэтому я, ну сама суди:Могу разлюбить тебя или нет?

В дни развала страны