Шанс для злодейки - Кира Легран
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Почему карета на боку?» — удивляюсь я про себя и тут же вспоминаю.
— Очнулась! — восклицает кто-то сбоку. Кажется, это голос Эдельгара.
Чтобы убедиться, нужно повернуть голову, но она весит больше, чем весь земной шар. Я жду, что боль от раны вот-вот ударит копьём, но вместо этого по телу приятно растекается энергия.
Тогда я перевожу взгляд вниз. Мессир Вальде возле меня, прямо на голой земле. Длинные белые волосы закрывают его лицо, я хочу отвести их, но руки как тряпочные, еле шевелятся. От его ладоней, сложенных накрест, расходятся волны магической силы, настолько мощной, что их серебристый свет проступает в реальности. Я никогда такого не видела, никогда такого не чувствовала.
Его сила не похожа на мою. Она течёт по венам глотком горного воздуха, инеем от ночных заморозков, сверкающей снежной пылью. Свежая и прохладная, будоражит, призывая к жизни. Я чувствую, как под его руками, под тканью пропоротого платья, стягиваются края раны и немедленно начинают чесаться.
Радость, светлая и чистая, смывает остатки тьмы. Он здесь. Со мной. Не бросил, не оставил умирать в одиночестве. Он здесь, а значит, всё будет хорошо.
Язык неуклюже шевелится:
— Ты всё-таки успел.
Маг поднимает голову, и я осекаюсь.
По всему лицу расходятся страшные чёрные вены, а в самих глазах — мука. Кожа обтянула скулы, отслаиваются чешуйки, он сохнет на глазах, будто что-то выпивает из него жизнь.
Кто-то.
— Хватит! — Я пытаюсь отпихнуть его, сбросить руки, но он не даёт. От жалкого бессилия дрожат губы. — Да какого чёрта! Хватит! Ты же сам погибнешь!
— Ещё не всё, — жёстко говорит он и склоняется ко мне, показывая руку. У глаз мелькает фиолетовый аметист. — Слушай меня внимательно, Айрис. Это кольцо обеспечивает связь твоей души с телом. Если я зайду слишком далеко, ты возьмёшь его и каждые семь дней будешь восполнять заряд. Я спешил, как мог, чтобы научить тебя, но… Твоих сил может не хватить. Найди в городе Нила Брегана, он живёт в квартале алхимиков. Этому человеку можно доверять, он поможет, соберёт ещё людей.
— Остановись, — взмолилась я. — Пожалуйста, пожалуйста, остановись… Я не хочу никого искать, я хочу, чтобы ты был со мной!
Серебряный свет режет глаза. Я ненавижу себя за то, как приятна его сила, пытаюсь выдавить её и вернуть обратно, но натыкаюсь на стену. Мне не тягаться с ним. Спазм сжимает горло.
— Дариан! — От всхлипов все слова слипаются, я стараюсь, но выходит невнятно, по щекам течёт, противно лезет в уши: — А твой план? Неужели всё зря? Остановись, кто сделает это вместо тебя? Я ведь ничего не знаю о будущем!
Я всё говорю и говорю, с ужасом замечая, что тело уже не такое ватное.
Он смотрит только на меня.
— Я был глупцом, — шепчет и касается моего лба сухими губами, — живи. Это самое главное. Чтобы ты жила. Пусть хоть весь мир сгорит.
В его груди что-то хрипит. Горный поток иссякает до тонкого ручейка.
Я собираюсь с силами и наконец-то отталкиваю. Но он уже не дышит, тяжело валится на землю. Люди, чьих лиц я даже не могу разобрать, бросаются к нему, оттесняя меня в сторону. Меня парализует от ужаса. Разум пытается юркнуть в спасительную ложь.
Всё это не взаправду.
Всё как-нибудь образуется.
Кто-то другой, сильный и взрослый, обязательно всё исправит.
Я хватаю его за трусливый хвост и тащу обратно, не обращаю внимания на жалобный вой. Мы здесь и сейчас. И если я ничего не сделаю, то человек, которого я люблю, больше никогда не поднимется с этой мокрой лесной земли.
Глава 56
С далёким раскатом грома на меня снисходит наитие.
— Разойдитесь. — Не дожидаясь, пока послушают, я расталкиваю людей. Придворный лекарь смотрит на меня, как на вошь паршивую, и тоже получает тычок. — Все в сторону.
В моём облике находится нечто такое, что заставляет их повиноваться.
— Ты уверена, что знаешь, что делаешь? — Эдельгар кажется постаревшим на десяток лет. Он всё ещё не смыл кровь с лица, корка запеклась длинной полосой.
Я киваю, хотя ни в чём не уверена.
Хуже всё равно уже не сделать, так зачем тратить время на сомнения?
Кто-то отходит, другие толпятся так близко, что хочется на них наорать. Краем глаза я вижу, как укладывают на землю тела, прикрывают плащами, как будто убитые могут замёрзнуть. Пока что я не знаю, сколько погибло или кто среди них, и отбрасываю мысли об этом. Передо мной лишь одна цель, о которой стоит думать.
Всё остальное не имеет смысла.
«Пусть хоть весь мир сгорит», — так ты сказал.
— Слишком драматично, — шепчу и почти улыбаюсь.
Я падаю на колени, сминая грязный рваный подол. Отдаляется шум, пространство вокруг уходит за тонкую плёнку сосредоточенности. Я смотрю на его лицо отстранённо, как на задачу, требующую решения, мимолётно касаюсь щеки. Кожа на ощупь сухая и тонкая, какой никогда не была.
Но она тёплая.
Отлетают пуговицы жилета. Я рву тонкое полотно рубашки, прижимаю руки к груди. Быстрее, быстрее, пока след жизни ещё теплится в нём! Чистая импровизация, на голых рефлексах — и куда только делась слабость.
Я больше не смотрю на его лицо, страшное, восковое, перед глазами лишь мои руки, сложенные крестом. Не нужно давить, но я всё равно делаю это — так проще представить. Сперва я не чувствую ничего, и сердце падает в пятки. Неужели?.. Но потом воскрешаю знакомое ощущение в средостении. Сила, негибкая и какая-то чужая, с трудом повинуется, я буквально проталкиваю её вперёд. Она призвана разрушать, а не восстанавливать. Сопротивляется тому, что я пытаюсь заставить её делать, упирается, как дикий кот, которого запихивают в ванну.
Мне кажется, что по жилам ползёт искрошенное стекло.
Но лучше умереть от этой боли, чем остановиться.
Я не вижу ни искр, ни разрядов. Только чувствую, как неуверенное, прерывистое течение магии пробирается в глубь остывающего тела. Мне не хватит ни сил, ни умений, чтобы сделать для него то, что он сделал для меня.
Поэтому я собираю всю свою волю в единственном желании.
И сердце под моими руками откликается на него.
Удар — пауза.
Я не верю
