Детоубийцы - Висенте Бласко-Ибаньес

И между тѣмъ, какъ юноша искалъ себѣ невѣсту на собственный рискъ и страхъ, старый рыбакъ сообщалъ о своемъ планѣ всѣмъ кумушкамъ Палъмара. Его Тони хочетъ жениться. Все ето имущество принадлежитъ сынку: хижина, большая барка съ новымъ парусомъ и другая, хотя и постарше, да пожалуй еще получше, двѣ лодки, сѣтей и не запомнить сколько, а потомъ сверхъ того пусть онѣ обратятъ вниманіе на характеръ и положеніе парня, работящаго, серьезнаго, безъ порочныхъ наклонностей, свободнаго отъ воинскюй повинности, такъ какъ вынулъ хорошій жребій. Словомъ: партія, хотя и не блестящая, но его Тони и не голышъ, не какая‑нибудь жаба изъ каналовъ. Да еще для дѣвицъ изъ Пальмара!

Старикъ, презиравшій женщинъ, плевался при видѣ дѣвушекъ, среди которыхъ скрывалась его будущая сноха. Нѣтъ, не велика штука эти дѣвушки съ озера, съ ихъ платьями, мытыми въ гнилой водѣ каналовъ, съ запахомъ ила и руками, пропитанными, казалось, липкостью до самыхъ костей. Подъ выжженными солнцемъ волосами, блѣдными и рѣдкими, едва обозначались ихъ худыя красноватыя лица, на которыхъ глаза горѣли огнемъ лихорадки, никогда не проходившей благодаря употребленію воды изъ озера. Ихъ заостренный профиль, узкое, липкое тѣло и отвратительный запахъ юбокъ – все дѣлало ихъ похожими на угрей, словно однообраізное питаніе многихъ поколѣній наложило на нихъ отпечатокъ той рыбы, которой они питались.

Тони остановилъ свой выборъ на одной, на той, которая менѣе другихъ затрудняла его робость. Отпраздновали свадьбу и старикъ имѣлъ въ хатѣ лишнее существо, съ которымъ могъ говорить и которое могъ ругать. Онъ испытывалъ даже нѣкоторое удовлетвореніе, замѣтивъ, что его слова уже не падаютъ въ пустое пространство и что сноха отвѣчаетъ протестомъ на его придирки, когда онъ не въ духѣ.

Удовольствіе старика было однако нарушено одной непріятностью. Казалось, сынъ его забываетъ семейныя традиціи. Онъ сталъ пренебрегать озеромъ, чтобы искать себѣ пропитаніе въ поляхъ, и въ сентябрѣ, когда жали рисъ и рабочій день оплачивался дорого, онъ покидалъ барку, становясь жнецомъ, какъ многіе другіе, возбуждавшіе негодованіе дядюшки Голубя. Подобная работа среди ила, такое жестокое обращеніе съ полями, было по его мнѣнію дѣломъ чужестранцевъ, тѣхъ, что жили далеко отъ Альбуферы. Дѣти озера были свободны отъ подобнаго рабства. Не даромъ же Богъ поселилъ ихъ около воды, которая была истинной благодатью. Въ ея глубинѣ покоилась пища для нихъ! Глупости и срамъ работать цѣлый день по самый поясъ въ грязи, съ ногами, искусанными пьявками, и спиной, сожженной солнцемъ, чтобы сжать нѣсколько колосьевъ, къ тому же не имъ принадлежащихъ. Ужели его сынъ хочетъ стать мужикомъ? И, ставя этотъ вопросъ, старикъ вкладывалъ въ него весь ужасъ, безпредѣльную странность неслыханнаго поступка, какъ будто рѣчь шла о томъ, что въ одинъ прекрасный день высохнетъ вся Альбуфера.

Въ первый разъ въ жизни Тони осмѣлился противорѣчить отцу. Весь остальной годъ онъ будетъ ловить рыбу, какъ всегда. Но теперъ онъ женатъ, хозяйство требуетъ все большаго вниманія и было бы неблагоразумно отказываться оть высокой заработной платы въ дни жатвы. Ему платили больше чѣмъ другимъ, въ виду его силы и прилежанія. Надо приспособляться къ временамъ. Съ каждымъ годомъ сѣютъ все больше риса по берегамъ озера, старыя болота засыпаются землей, бѣдняки богатѣютъ и онъ не такъ глупъ, чтобы лишиться своей части въ новой жизни! Рыбакъ ворчалъ на эти уклоненія отъ старыхъ домашнихъ обычаевъ. Благоразуміе и серьезность сына вызывали въ немъ чувство уваженія, но разговаривая съ другами рыбаками добраго стараго времени на берегу канала, опершись на весло, онъ изливалъ свое неудовольствіе! Они хотятъ передѣлать Альбуферу! Еще нѣсколыво лѣтъ и никто ее не узнаетъ. По направленію къ Суекѣ воздвигаютъ какія‑то желѣзныя неуклюжія сооруженія, какіе‑то дома съ большими печами – вонъ видите, какой дымъ! Старыя спокойныя и симпатичныя норіи съ ихъ изъѣденными червями деревянными колесами и черными бадьями уступаютъ мѣсто адскимъ машинамъ, которыя будутъ двигать воду съ шумомъ тысячи демоновъ. Будетъ чудомъ, если вся рыба, раздосадованная подобными новшествами, не уйдетъ въ море! Хотятъ все озеро вспахать, все больше и больше земли бросаютъ въ него. Мало осталось ему жить, но онъ еще увидитъ, какъ за недостаткомъ мѣста послѣдній угоръ исчезнетъ въ море, направляясь къ устью Перелльо. А Тони весь отдался этому разбойничьему дѣлу! Онъ, старикъ, увидитъ, какъ его сынъ, изъ рода Голубей, превратится въ мужика. И старикъ смѣялся, точно представлялъ себѣ неосуществимое дѣло!

Время шло и сноха подарила ему внука, Тонета. Дѣдушка часто по вечерамъ носилъ его на рукахъ до берега канала, сунувъ трубку въ уголъ беззубаго рта, чтобы дымъ не тревожилъ ребенка! Ну ужъ и красавецъ – малышъ! Худая, некрасивая невѣстка была какъ всѣ женщины семьи, какъ и его покойная жена. Онѣ рожали дѣтей совершенно не похожихъ на родителей. Лаская младенца, дѣдъ думалъ о будущемъ. Показывая его товарищамъ дѣтства, ряды которыхъ все рѣдѣли, онъ пророчествовалъ:

– Вотъ кто пойдетъ въ нашъ родъ! У него не будетъ иного дома, кромѣ барки. Еще прежде, чѣмъ у него прорѣжутся всѣ зубы, онъ будетъ управлятъ весломъ!

Однако еще не прорѣзались у ребенка зубы, какъ произошло событіе, которое дѣдушка Голубь считалъ самымъ невозможнымъ на свѣтѣ. Въ трактирѣ ему сказали, что Тони заарендовалъ около Салера какія‑то рисовыя поля, принадлежащія одной дамѣ изъ Валенсіи и когда онъ къ ночи поднялъ объ этомъ разговоръ, онъ былъ ошеломленъ, такъ какъ сынъ не скрывалъ своего преступленія.

Когда это было видно, что у кого‑нибудь изъ ихъ рода былъ хозяинъ? Семья ихъ всегда была свободна, какъ свободными должны быть всѣ божьи дѣти, уважающія себя хоть немного и снискивающія себѣ пропитаніе, охотясь или занимаясь рыбной ловлей. Ихъ господами былъ король или тотъ воинъ изъ Франціи, который былъ главнымъ капитаномъ въ Валенсіи. Эти господа, жившіе далеко, не шли въ счетъ и ихъ можно было терпѣть въ виду ихъ величія. Но чтобы его сынъ сдѣлался арендаторомъ какой‑то франтихи изъ города, чтобы онъ отдавалъ ей часть своей работы звонкой монетой! Глупости! Надо пойти поговорить съ сеньорой и уничтожить договоръ! Ихъ родъ никому не слѵжилъ и не будетъ служить, пока въ озерѣ есть еще чѣмъ питаться, хотя бы то были лягушки…

Удивленіе старйка еще возросло, когда онъ натолкнулся на неожиданное упорство Тони. Тони достаточчно обдумалъ планъ и не раскаивается въ немъ. Онъ думалъ о женѣ, о маленькомъ сынѣ, котораго держалъ на рукахъ, и чувствовалъ приливъ честолюбивыхъ замысловъ. Что они такое? Нищіе озера, жившіе, какъ дикари, въ хатѣ, питаясь только рыбой и убѣгая, какъ преступники, передъ сторожами, когда убивали птицу, чтобы пополнить котелокъ чѣмъ‑нибудь посущественнѣе. Нахлѣбники охотниковъ, ѣдящіе мясо только тогда, когда чужестранцы позволяютъ имъ воспользоваться ихъ провизіей. И эта нищета переходитъ отъ отца къ сыну, какъ будто они пригвождены къ илу Альбуферы! У нихъ нѣтъ другихъ желаній и ведутъ они ту же жизнь, какъ жабы въ каналахъ, которыя счастливы, когда встрѣтятъ въ водѣ насѣкомыхъ.

Нѣтъ, онъ не хочетъ подчиняться! Онъ желаетъ вырвать семью изъ ея жалкаго состоянія. Онъ желаетъ работать не только для того, чтобы ѣсть, но и для того, чтобы копить. Обработка рисовыхъ полей, дѣло выгодное, работы не много, а прибыль большая. Это настоящая божья благодать! Ничто не даетъ такого дохода! Въ іюнѣ сѣютъ, а въ сентебрѣ собира1 ютъ жатву. Нужно немножко унавозить землю, естъ коекакая другая работа, всего три мѣсяца. Собирается жатва, вода на озерѣ, подъ вліяніемъ зимнихъ дождей, наводняетъ поля, и жди слѣдующаго года!.. Прибыль прячется, а остальные мѣсяцы можно открыто ловить рыбу или тайкомъ охотиться, для поддержанія семьи. Чего еще можно желать! Дѣдъ былъ бѣднякомъ и послѣ цѣлой собачьей жизни ему удалось только построить хату, гдѣ они живутъ среди копоти и дыма! Отцу, котораго онъ такъ уважаетъ, не удалось ничего скопить подъ старость. Пусть предоставятъ ему работать, какъ онъ хочетъ, и его сынъ, его маленькій Тонетъ, будетъ богачомъ, будетъ обрабатывать поля, границъ которыхъ не видно, и можетъ быть на мѣстѣ хижины со временемъ подымется лучшій домъ во всемъ Пальмарѣ. Отецъ не правъ, негодуя на потомство, за то, что оно хочетъ обрабатывать землю. Лучше быть мужикомъ, чѣмъ бродить по озеру, часто испытывая голодъ и рискуя получить пулю изъ ружья стражника Деесы.

Дядюшка Голубь, поблѣднѣвшій отъ бѣшенства, слушая доводы сына, пристально глядѣлъ на весло, лежавшее вдоль стѣны, и руки его невольно, тянулись къ нему, чтобы однимъ ударомъ разможжитъ сыну черепъ. Въ былое время онъ поступилъ бы такъ, считая себя на это вправѣ послѣ такого покушенія на его власть патріарха – отца.

Но онъ посмотрѣлъ на сноху съ младенцемъ на рукахъ, и, казалось, оба эти существа увеличивали значеніе сына, поднимая его до его собственнаго уровня. Сынъ тоже былъ отцомъ, человѣкомъ равноправнымъ. Въ первый разъ отдалъ онъ себѣ отчетъ въ томъ, что Тони уже не былъ тѣмъ малъчикомъ, который стряпалъ когда‑то ужинъ, пугливо склоняя голову передъ однимъ его взоромъ. И дрожа отъ гнѣва при мысли, что не можетъ уже побить его, какъ въ былые годы, когда онъ совершалъ въ баркѣ какой‑нибудь промахъ, онъ ворча излилъ свой гнѣвъ. Ну хорошо! Каждый пусть будетъ при своемъ. Одинъ пусть ловитъ рыбу, другой ковыряетъ поле. Жить они будутъ вмѣсгѣ, разъ иначе нельзя. Его годы не позволяютъ ему спать посреди озера, подъ старость онъ страдаетъ ревматизмомъ. Но они будуть жить отдѣльно, словно незнакомы другъ съ другомъ. О если бы воскресъ родоначальникъ, перевозившій Сюше, и увидѣлъ бы позоръ семьи!