Детоубийцы - Висенте Бласко-Ибаньес

Дядюшка Голубь, поблѣднѣвшій отъ бѣшенства, слушая доводы сына, пристально глядѣлъ на весло, лежавшее вдоль стѣны, и руки его невольно, тянулись къ нему, чтобы однимъ ударомъ разможжитъ сыну черепъ. Въ былое время онъ поступилъ бы такъ, считая себя на это вправѣ послѣ такого покушенія на его власть патріарха – отца.

Но онъ посмотрѣлъ на сноху съ младенцемъ на рукахъ, и, казалось, оба эти существа увеличивали значеніе сына, поднимая его до его собственнаго уровня. Сынъ тоже былъ отцомъ, человѣкомъ равноправнымъ. Въ первый разъ отдалъ онъ себѣ отчетъ въ томъ, что Тони уже не былъ тѣмъ малъчикомъ, который стряпалъ когда‑то ужинъ, пугливо склоняя голову передъ однимъ его взоромъ. И дрожа отъ гнѣва при мысли, что не можетъ уже побить его, какъ въ былые годы, когда онъ совершалъ въ баркѣ какой‑нибудь промахъ, онъ ворча излилъ свой гнѣвъ. Ну хорошо! Каждый пусть будетъ при своемъ. Одинъ пусть ловитъ рыбу, другой ковыряетъ поле. Жить они будутъ вмѣсгѣ, разъ иначе нельзя. Его годы не позволяютъ ему спать посреди озера, подъ старость онъ страдаетъ ревматизмомъ. Но они будуть жить отдѣльно, словно незнакомы другъ съ другомъ. О если бы воскресъ родоначальникъ, перевозившій Сюше, и увидѣлъ бы позоръ семьи!

Первый годъ былъ для старика сплошнымъ мученіемъ. Входя ночью въ хату, онъ натыкался на земледѣльческія орудія, стоявшія рядомъ съ приспособленіями для рыбной ловли. Однажды онъ спотыкнулся о плугъ, притащенный сыномъ съ поля, чтобы его починить вечеркомъ, и онъ произвелъ на него впечатлѣніе чудовишнаго дракона, растянувшагося посреди хаты. Всѣ эти стальные пгедметы возбуждали въ немъ холодъ и бѣшенство. Стоило ему увидѣть, какъ въ нѣсколькихъ шагахъ отъ его сѣтей лежитъ серпъ, чтобы ему сразу показалось, будто кривая металлическая полоска сама зашагаетъ и перерѣжетъ его снасти, и онъ бранилъ невѣстку за небрежность, приказывая унести подальше, какъ можно подальше эти орудія… мужика. Всюду предметы, напоминавшіе ему земледѣльческія работы! И это въ хатѣ рода Голубей, гдѣ никогда не видно было другой стали, кромѣ кривыхъ ножей для очистки рыбы. Онъ готовъ лопнуть отъ бѣшенства!

Во время посѣва, когда земля была суха и принимала плугъ, Тони приходилъ домой, обливаясь потомъ, послѣ того, какъ цѣлый день подгонялъ наемныхъ лошадей. Отецъ его ходилъ вокрутъ да около него, принюхиваясь къ нему съ чувствомъ злорадства, и бѣжалъ въ трактиръ, гдѣ дремали за чаркой товарищи; добраго стараго времени. Кабальеросъ, удивительная; новость! Отъ его сьша пахнетъ лошадьми! Ха, ха! На островѣ Пальмарѣ – лошади! По истинѣ міръ на изнанку!

Если не считать подобныхъ изліняій, дядюшка Голубь держалъ себя холодно и замкнуто въ семьѣ сына. Онъ возвращался въ хату ночью, съ сверткомъ сѣтей, въ которыхъ находились пойманные угри и, толкнувъ ее ногой, приказывалъ невѣсткѣ дать ему мѣсто у очага. Онъ самъ готовилъ себѣ ужинъ. Иногда онъ свертывалъ угрей кольцомъ, проткнувъ ихъ деревяшкой, и поджаривалъ терпѣливо со всѣхъ сторонъ, какъ на вертелѣ. Иногда же онъ отыскивалъ въ баркѣ свой старый неоднократно исправленный котелъ и варилъ огромнаго линя, или же мастерилъ луковую похлебку, изъ лука и угрей, какъ будто готовилъ ѣду для половины деревни.

Маленькій худой старикъ отличался той же прожорливостью, какъ и всѣ старики Альбуферы. Какъ слѣдуетъ, онъ ѣлъ только на ночь, вернувшись домой; усѣвшись на полу въ углу, поставивъ котелъ между колѣнами, онъ проводилъ цѣлые часы, не говоря ни слова, работая обѣими челюстями старой козы, поглощая такое огромное количество пищи, которое, каэалось, не умѣстится въ человѣческомъ желудкѣ.

Онъ ѣлъ то, что принадлежало ему, то, что добывалъ днемъ, не заботясь о томъ, что ѣли его дѣти, никогда не предлагая имъ часть своей пищи. Пусть каждый существуетъ своимъ трудомъ! Глаза его блестѣли злораднымъ блескомъ, когда видѣли на столѣ семьи, какъ единственную пищу, кастрюлю съ рисомъ, тогда какъ онъ обгладывалъ кости какой‑нибудь птицы, подстрѣленной въ тростникахъ, когда сторожа были далеко.

Тони не противодѣйствовалъ отцу. Нечего было также думать подчинить его себѣ. Взаимное отчуждеініе продолжалось. Маленькій Тонетъ былъ единственнымъ связующимъ звеномъ между ними. Часто внукъ подходилъ къ дядюшкѣ Голубю, привлеченный пріятнымъ залахомъ его котла.

– На, бѣднякъ, на тебѣ! – говорилъ дѣдъ съ нѣжнымъ состраданіемъ, точно видѣлъ его въ самой ужасной нищетѣ.

И онъ угощалъ его ножкой лысухи, жирной и невкусной, и улыбался при видѣ того, какъ малышъ пожиралъ ее.

Когда онъ устраивалъ съ старыми пріятелями пирушку въ трактирѣ, то бралъ съ собой внука, ни слова не говоря родителямъ. Иногда устраивалея и настоящій праздникъ. Съ утра, почувствовавъ страсть къ приключеніямъ, дядюшка Голубь отправлялся съ такимъ же старымъ, какъ онъ, товарищемъ въ лѣсную чащу Деесы. Долго ждутъ они, лежа на животѣ въ кусгарникѣ, слѣдя за стражами, не подозрѣвающими о ихъ присутствіи… Какъ только покажутся кролики, прыгая вокругъ кустовъ – пали! пара въ мѣшкѣ и бѣги скорѣе къ баркѣ и смѣйся потомъ на серединѣ озера надъ бѣгающими по берегу стражниками, тщетно разыскивающими браконьеровъ. Такія смѣлыя вылазки дѣлали дядюшку Голубя снова молодымъ. Стоило только послушать его ночью въ трактирѣ, когда онъ готовилъ добычу охоты, какъ онъ хвастался своими подвигами передъ пріятелями, которые платили за вино. Ни одинъ парень не отважится сдѣлать это! И когда благорааумные говорили ему о законѣ и карахъ, рыбакъ гордо выпрямлялъ свой станъ, согнувшійся подъ тяжестью лѣтъ и постоянной работы весломъ. Сторожа – это просто бродяги, исполеяющіе свою службу, потому что не хотятъ работать, а сеньоры, арендовавшіе мѣсто для охоты, не болѣе какъ разбойники, желающіе все имѣть для оебя. Альбуфера принадлежитъ ему и всѣмъ рыбакамъ! Если бы они родились во дворцѣ, они были бы королями. Разъ Богь велѣлъ имъ родиться здѣсь, то конечно ради чего‑нибудь. Все прочее ложь, придуманная людьми!

И покончивъ съ ужиномъ, когда въ кружкахъ уже почти не оставалось вина, дядюшка Голубь глядѣлъ на заснувшаго на его колѣняхъ внучка и показывалъ его пріятелямъ. Этотъ малецъ станетъ настоящимъ сыномъ Альбуферы! Дѣдъ самъ его воспитаетъ, чтобы онъ не пошелъ по ложному пути отца. Мальчикъ научится обращаться съ ружьемъ съ изумительной ловкостью, будетъ знать дно озера, какъ угорь, и когда умретъ дѣдъ, всѣ пріѣзжающіе сюда охотники встрѣтятъ барку друтого Голубя, только болѣе молодого, какимъ онъ былъ самъ, когда королева сѣла въ его лодку, смѣясь надъ его выходками и шутками.

За исключеніемъ этихъ моментовъ нѣжности рыбакъ продолжать питать къ сыну скрытую непріязнь. Онъ и видѣть не хотѣлъ презрѣнную землю, которую обрабатывалъ сынъ, но онъ не забывалъ о ней и смѣялся съ дьявольской радостью, узнавая, что дѣла сына идутъ плохо. Въ первый годъ какъ разъ, когда рисъ колосился, земля его пропиталась селитрой и почти весь урожай погибъ. Дядюшка Голубь съ удовольствіемъ разсказывалъ всѣмъ объ этомъ несчастьи. Однако замѣтивъ, что семья сына охвачена печалью и находится въ стѣсненномъ положеніи вслѣдствіи безполезныхъ затратъ, онъ ощутилъ къ нему болѣе мягкое чувство и даже нарушилъ свое безмолвіе, чтобы помочь совѣтомъ. Ужели онъ и теперь не убѣдился, что онъ житель воды, а не мужикъ? Пусть онъ оставитъ поля окрестнымъ людямъ, изстари занимавшимся тѣмъ, что истощали ихъ. Онъ – сынъ рыбаковъ и обязанъ вернуться къ сѣтямъ!

Тони въ отвѣтъ ворчалъ не въ духѣ, заявляя о своемъ намѣреніи продолжать дѣло и старикъ снова погрузился въ свою безмолвную ненависть. Ахъ, упрямецъ! И онъ желалъ, чтобы на землю сына обрушились всяческія невзгоды, какъ единственное средство сломать его гордое упрямство. Дома онъ ни о чемъ не разспрашивалъ, но когда его лодка встрѣчалась на озерѣ съ большими баркасами, шедшими изъ Салера, онъ освѣдомлялся о ходѣ жатвы и испытывалъ нѣкоторое чувство удовлетворенія, когда ему объявляли, что годъ будетъ плохой. Его упрямый сынъ умретъ голодной смертью! Чтобы имѣть кусокъ хлѣба, онъ долженъ будетъ на колѣняхъ просить ключъ отъ стараго садка, съ разрушеннымъ соломеннымъ навѣсомъ, который у нихъ быдъ около Пальмара!

Бури конца лѣта наполняли его радостью. Онъ желалъ, чтобы разверзлись всѣ небесныя хляби, чтобы изъ береговъ выступила рѣчка, впадавшая въ Альбуферу, питая ее; чтобы воды озера ринулись на поля, какъ это иногда бывало, затопляя созрѣвшія для жатвы колосья. Мужики помрутъ съ голода, тогда какъ у него будетъ достаточный уловъ, и онъ получитъ удовольствіе увидѣть, какъ сынъ будеть кусать себѣ локти и молить о помощи.

Къ счастью для Тони, злобныя пожеланія старика не исполнились. Подошли хорошіе года. Въ хатѣ царило нѣкоторое благосостояніе, ѣды было вдоволь и храбрый труженикъ уже мечталъ, какъ о неосуществимомъ счастьи, о возможности въ одинъ прекрасный день обрабатывать свою собственную землю, о томъ, что онъ не долженъ будетъ разъ въ году отправляться въ городъ, чтобы отдать почти весь продуктъ урожая.