Андроид лёгкого поведения - Николай Старинщиков

– Да вроде как… – пряным голосом ответил Татьяноха.

– А для меня нет. – Прокурор уставил на него удавьи глаза. – Поспешили мы с этой милицией. А теперь, – он ткнул пальцем кверху, – там бюджет урезают. Так что пиши.

Прокурор протянул руку к принтеру, вынул из лотка бумажный лист и подал Татьянохе. Тот принял лист, положил его перед собой, достал из кармана ручку, ткнулся было писать, но задумался.

– Как писать-то?

Прокурор недовольно мотнул головой и, тяжело вздохнув, достал из стола образец заявления и протянул Татьянохе.

– Пиши, как в бумаге, – сказал, – а я пока отолью…

Он грузно поднялся из-за стола и шаркающей походкой направился к боковой двери. Тем временем Татьяноха, согнувшись над столом, принялся писать заявление.

Минут через двадцать, когда заявление о приёме было уже готово, прокурор, крякая и сморкаясь, вышел из туалета и направился к Татьянохе. Взяв со стола лист, он надел очки и стал читать текст. Однако чем дольше он читал, тем выше поднимались у него брови. Под конец он не выдержал и заржал, потрясая листом.

– Ты меня уморил, собака! – гремел он.

Комкая в руках лист, он обошёл стол, сел в кресло и, опустив голову книзу, стал обречённо мотать ею из стороны в сторону.

Татьяноха едва соображал. Скорее всего, это была лишь прокурорская шутка насчёт поступления в помощники.

– Ты читал сам-то? – спросил наконец прокурор.

Татьяноха вскинул на него удивленные глаза.

Вершилов взял со стола смятый лист, расправил и, разбирая каракули, стал читать:

– Главному прокурору Поволжской республики Вершилову В.В. от Татьяноха… Фамилия, имя, отчество полностью… Заявление… Прошу вас, уважаемый Валерий Васильевич, принять меня на работу в качестве… указать должность – прокурора, следователя, помощника прокурора и так далее… Подпись. Татьяноха Д.О.

– Для чего ты весь текст-то содрал! – давил он в себе остатки смеха.

Откинувшись в спинку кресла, Вершилов устремил свой взгляд поверх очков в сторону посетителя.

– Я тебе для чего образец дал? – спросил он наставительно. – Я тебе дал, чтобы ты написал сообразно своей будущей должности. Исходя из текущей ситуации! А ты?!

– А я?

– Собрал всё в кучу… Помощник начальника младшего конюха. Ты же у нас кем идешь? Моим помощником… Так что вот так, потрудись переписать… Прошу принять на работу в качестве помощника главного прокурора… И перестань моргать – тошнит уже…

Взяв из лотка очередной лист, он прихлопнул его к столу ладонью, затем толкнул в сторону Татьянохи. Тот поймал его пальцем и, съежившись над ним и заглядывая в образец заявления, стал переписывать бумагу. Это был самый серьёзный и ценный документ в его жизни.

Прокурор с нетерпением ждал, когда закончится «урок чистописания». Приняв бумагу, он положил её перед собой, быстро прочитал, затем, щёлкнув ручкой, размашисто подписал. Остальные документы, к счастью, велись в электронном виде.

Распрощавшись с прокурором, Татьяноха вышел на свежий воздух, чувствуя, как страшно у него болит голова. Она просто раскалывалась.

Спустившись с крыльца, он направился было к машине, затем оглянулся, ловя взглядом окно своего нового работодателя. И тут вдруг подумал отчетливо: «Может, бухнуться в ноги Римову, прощения попросить – наверняка у того в отношении Кошкина свои планы давно созрели… Потому что Главный прокурор, хрен посинелый, далеко заведёт при таком раскладе… Тут не надо брезговать никакими средствами, потому что каша заваривается большая…»

Будущая жизнь представлялась для него теперь в сплошном тумане. Прокуратура. Документы электронные, в которых он, хоть и юрист, ни черта не смыслил. Добегался, кажись…

Глава 4

Как и было обещано, в двенадцатом часу ночи Кошкина, Катеньку и её отца доставили на машине к тому же месту, откуда перед этим забрали, то есть к дому. Кошкин отворил дверь подъезда. Внутри оказалось довольно просторно. С потолка второго этажа на длинном стержне свисала сверху массивная люстра, а кверху вдоль стен вели каменные ступени, огороженные массивными перилами. Пропустив впереди себя своих новых друзей, Кошкин отпустил из рук дверь – та плотно прилегла к косяку и глухо щёлкнула.

Поднявшись по ступеням, они остановились на площадке, огороженной кручеными железными прутьями. Дверь квартиры оказалась приоткрытой, было слышно, как Машка с кем-то говорит голосом Кошкина. Владимир не ошибался – это был не единственный случай, когда Машка говорила с чужого голоса.

– Проходите, не стесняйтесь, – сказал Кошкин, распахивая перед гостями дверь. Пропустив гостей, он вошёл сам. Машка стояла в конце прихожей. Кошкин подошёл к ней и вырвал из рук телефон.

– Опять ты за старое? – сказал он недовольным голосом. – А то что дверь нараспашку, так это же нам невдомек…

– Это Софья Степановна! – огрызнулась Машка и посмотрела в сторону гостей. – Опять приходила, дверью стучала – вот и осталось открыто. Я не обязана закрывать за всеми.

Кошкин наклонился к её уху и назидательно произнес:

– Она не все, она моя мама… А теперь ступай в столовую, накрой на стол. – И к гостям: – Располагайтесь, пожалуйста, чувствуйте себя как дома. Можете принять душ…

Он показал рукой вдоль коридора.

Гости меж тем едва шевелились. Кошкин подошёл к ним, забрал у них тощие рюкзаки, положил на скамью в прихожей.

– В душ… Непременно в душ, – говорил он, отворяя дверцы встроенного шкафа. – Вот тапочки, чистые… А вам, Катенька, вот тут можно посмотреть… Тут мамины вещи. Стираные. Вам подойдет…

Машка тем временем стояла на прежнем месте, сверля глазами пространство.

– Что-то не понял я, – удивился Кошкин, заметив её на том же месте. – Бунт на корабле? Итальянская забастовка?

– Ничуть, – ответила та, едва шевеля губами. – Должна же я знать, кого ты к себе привёл.

– Ступай на кухню! – велел ей Кошкин, повысив голос. Однако Машка не двигалась с места.

Гости направились в душ. Машка пошла за ними следом своей изысканной, но не ко времени, походкой, крутя бёдрами. Проводив их до конца коридора, она вернулась и застыла возле хозяина. На этом её действия ограничились: она не хотела ничего понимать, холодно смотрела в сторону ванных комнат и тяжело дышала.

– Что с тобой, у тебя вирус? – спрашивал Кошкин.

Машка многозначительно закатывала глаза к потолку и молчала. Потом отправилась в спальню, легла в постель и, закрывшись с головой одеялом, стала беззвучно рыдать. Такова была последняя (улучшенная) версия данного андроида.

Делать нечего. Кошкин отправился к себе в кабинет, вынул из стола пульт управления и нажал на нём красную кнопку. Машка слабо пискнула и отключилась.

Кошкин вдруг вспомнил про её звонок – ведь звонила же Машка кому-то в его отсутствие! Причём его голосом! А это могла быть подстава: тот, кто говорил с Машкой, считал, что говорит с Кошкиным. У Машки был собственный встроенный блок связи. Она могла выйти на связь с кем угодно.

Он снова нажал кнопку на пульте, посмотрел исходящие звонки. Оказалось, Машка в его отсутствие звонила Софье Степановне.

Телефон в его кармане вдруг дернулся: звонила матушка. Кошкин нажал кнопку, поднёс телефон к уху.

– Ты что же, сынок, отключаешься? – звенел материн голос. – Наговорил кучу гадостей – и в кусты?!

Кошкин молчал.

– Ответь немедленно матери! – говорила Софья Степановна. – Ты слышишь меня?!

– Да, слышу, – скрипнул в ответ Кошкин.

– Тогда объяснись, – продолжала Софья Степановна. – У меня в голове не укладывается…

– Это не я звонил, мама, – сказал Кошкин и стал объяснять ситуацию. По его словам выходило, что временами андроиды в состоянии говорить голосами своих хозяев, что это хотя и не норма, но и не основание, чтобы карать служанку.

Однако подобное пояснение лишь подхлестнуло Софью Степановну.

– Ты не представляешь, чем это чревато! – кричала она снова. – За твоей спиной плетутся интриги, а ты в неведении! Допустим, выйдешь ты в город, а тебя повяжут опят… Говорила, гони прохиндейку. Одному лучше, раз так повелось. Встал утром, позавтракал, поработал, – наставляла родительница. – Потом сходил, прогулялся. Глядишь, оно и пройдет.

– Не повяжут… – сказал Кошкин. – Она помогает мне снять напряжение…

– Наговорила мне гадостей – тазиком не накрыть! – продолжала мать. – Так что вот так… Сейчас поздно уже, но завтра я разберусь на месте, кто из нас рогатее – она или я…

– Хорошо, – согласился Кошкин, отключил трубку и бросился в столовую накрывать на стол. Открыл холодильник, вынул бутылку ирландского виски, поставил на середину стола. Затем, присоединив к виски бутылку особой московской водки, вынул копченого лосося, нарезанного ломтями. Потом взял с полки кастрюлю, налил в нее воды из-под крана и, поставив на плиту, нажал клавишу.

В коридоре послышался шорох, и в кухню вошла Машка – тише воды, ниже травы. Это была просто паинька, а не робот-служанка.