Мой Гамлет. Стихи, проза - Александр Лынник

Анатолию Данильченко

Лётчику, учителю и другу…

Вроде всё – как обычно: зарницы вдали,И плывут облака надо мной,Вроде всё – как обычно: но тянут они,Погрустить, покружив над землёй.

Не на землю наш друг самолёт посадил,В синеву он ушёл навсегда,Так уж вышло: он в небе остался одинна один, перед Богом тогда…

Он улыбку хранил для тебя и меня,От рожденья хранил и до тризны,Он был просто пилот и смотрел свысока,На просящих подачку от жизни.

Сколь души он отдал «желторотым птенцам»,Скольким крылья помог он расправить,Своё сердце отдал по частям пацанам,Что бы их называли «орлами»!

Мы привычки старались его перенять,Мы ему подражали отчасти:Как по совести жить, как шутить и летатьИ плевать на мирские напасти.

И пожатие руки его было родным,И хотелось с ним выпить покрепче,Он был в доску своим, он остался таким,И поднялся, став воздуха легче.

Он полётом дышал, он полётами жилПо земле не ходил, он летел.Словно ангел-хранитель, от бед нас хранилЛишь себя уберечь не сумел.

Так случилось – домой мы вернулись не все,Стрелка Толи застыла в часах.К нашей пяди земли прикоснулись шасси,Он же сел высоко в облаках.

С верой в то, что ты смотришь на нас с высоты,Мы летать будем в небе твоём,И споют твоё имя не раз нам винты,И качнется земля под крылом…

Виктору Чмалю

14 июня 2015 г. ушел из жизни лётчик, тренер,

спортсмен, абсолютный Чемпион мира по высшему

пилотажу Виктор Чмаль

Солнце с Востока вернулось, обыденно радуя,Снова мечта к нам вернётся однажды во сне,Но не вернётся к нам снова закрашенный радугой,Смайлик, подаренный им дорогой синеве…

Как мириады огней одновременно падая,Виктора Чмаля упала внезапно звезда,Солнце взошло на Востоке лучами не радуя,Друга от нас забрала навсегда синева.

Жил он в театре, где занавесом было облако.Вместо поклона, он делал глубокий вираж,Был он актёром и не был он чьим-то прообразомВ моноспектакле он высший играл «Пилотаж».

Он доиграл эту главную роль скоротечную,В крыльях биплана – он так надевать их любил,И улетел в освещённую звёздами млечную,Вечно искрящую в небе сапфирную пыль…

Вновь под крылом открываются дали,Холодно где-то, а где-то тепло.Просто не верится: нет с нами Виктора Чмаля,С нами осталось лишь небо его…

Зачем?

Зачем это надо, зачем мы рискуем?То падаем в небо, то в небо стартуемИ вновь проникаем в морские глубины,И бьём ледорубом в седые вершины.

И на виражах цементируя нервы,Зачем в этих гонках нам надо быть первым,Секундами жизнь измерять не годами,Ни ветрами пьяными быть, а ветрАми,Зачем?

Зачем прямо в бездну мы смотрим подчас?Ведь бездна сама взгляд бросает на нас,Мы верим в приметы, но им не внимаемИ перед безумцами шляпу снимаем.

Зачем эту жизнь тащим без остановки?В горах доверяясь крюкам и верёвке,И в мёртвой петле видим жизни начало,Всегда ожидая девятого вала,Зачем?

Но шаг не замедлим, мы выбрали этоДвижение по лезвию к лучику света,И многих уже поглотила лавина,Их кони шагнули за кромку обрыва.

И пусть уходили они молодыми,Жизнь не прожигали, они её жили.Держали мгновение в прыжке и на взлётеИ риск превращали в простую работу…

Огней мириады рождаются где-то,Века пролетают, стареют планеты,А нас, как и прежде, манит бригантинаИ Северный полюс дрейфующей льдиной.

Как солнца восход бесконечен и нуженЗа нами другие пройдут зной и стужу,Зачем это надо, никто не ответит.Мы просто такие, мы взрослые дети…

Штормовое предупреждение

В. Высоцкому

Он бил наотмашь, прямо в центр нерва,И очень просто ведал о простом,Он наши души очищал от скверныИ бился правдой в кривду, как в бетон.

Так жил поэт среди других поэтов,Летя в фатальный миг своей судьбы.Дуэль без правил – правила СоветовВлепила в спину девять граммов лжи.

Вот он упал в костюме из сомненья.Застыли мизансцена, люд и пир.И, не дождавшись сцены погребенья,Воскрес он вновь в безумный этот мир.

Воскрес актёром, другом и поэтом,Воскрес святым, с распятою судьбой,Воскрес, кем был, а кто бы мог при этомПрийти опять, взорвав собой покой.

И по сей день меня терзает дата,Когда рука поэта бросила перо,Но по инерции секира супостатаСекла его правдивое чело:

– Ты диссидент, опасный государству,Ты ложь бросал во вражий микрофонПро церковь и кабак, тюрьму и пьянствоПод хрип, который выдавал за стон.

Пел про войну и горные стремнины,Но сам не воевал, и в горы не ходил!Побойтесь Бога, он был сам ВЕРШИНОЙ,И всю войну сквозь сердце пропустил.

Его слова летели к нам с небесДождём из слёз на ссохшуюся ложь,Спасая нас, и зря старался бесИх совесть разменять на ржавый грош.

Шторма застыли в беге вертикальном,Оборван парус, одинок причал,И нёс его народ в гробу хрустальном,И в первый раз он просто промолчал.

Молчали все, сливались поколенья,Страна не верила, что он загнал коней.Но вот Таганка встала на колени,И вся Россия встала вслед за ней…

Жизнь научит

Облака не живут,Если их прячет ночь.Звёзды днём не живут,Жизнь дарует им ночь.От сумы и тюрьмыЗарекаться грешно,На канате судьбыМногим не повезло.

Время всё перемелет,Не остынет душа.Кто гадает, кто верит,Кто живет вне себя.Жизнь не стоит учить,Жизнь научит сама.Как идти по пути,Где есть свет и есть тьма.

Под контролем шагиИ про нас знают всё,Мы идем по пути —Кто наверх, кто на дно.Нарушая табу,Правду учат кнутом,Ложь выносит поток,Хоть подбито крыло.

Мироточит с небесИ мы с верой идём,Что простят нас не здесь,Это будет потом.Нас не надо учить,Жизнь научит сама,Как идти по пути,Где есть свет и есть тьма.

Вор

Он на пляже не тронет барсетки,И глаза в кошелёк не скосит,Для него миллионы – конфетки,Миллиарды – его аппетит.

В Кабардинке другого вор сорта,Не домушник он и не щипач,Даже александрийского фортаНе стыдится тот тёртый калач.

Не найти кабардинского вора,Он в недвижимость вложил себя,Превратившись в дворцы и хоромы,Он стоит исполином дерьма.

Если б нефть говорить бы могла,Если б газ тайну вслух нам поведал,Раскраснелись бы эти дома,Прокуроры б лишились обеда.

А кругом, как грибы после ливня,Крыши ветхие простолюдинов,Но за эти дома мне не стыдно,Стыдно мне за дома властелинов.

Дороги судьбы

Дороги судьбы – твердь и пламень, и радость, и слёзы,И каждый идёт в этой жизни своею тропой.И с этой дороги сойти и свернуть невозможно,Пока видишь небо и солнце над грешной землёй.

Ни дьявол, ни Бог, ни удача, ни страх и ни случай,Ни вера, ни подлость, ни страсть, ни закон, ни запой, —Ничто не поможет нам, сколько ты душу не мучай,На этой тернистой дороге увидеть покой.

И если, расставшись с собой, как с оборванным криком,Ты падаешь в пропасть с табличкой на шее «изгой»,Расправь крылья жизни в падении мрачном и диком,Пусть даже лохмотьями стали они за спиной.

И пусть нам судьбою нечестно отмерено в жизни,Пока бьётся пульс, свет в глазах и тепло на губах,Мы этой дорогой надеемся, видим и дышимИ ей не изменим, пока не истлеет наш прах…

Снова двое

Во мне снова двое: Я и Он…И рвут они душу с двух сторон,Cцепились, будто цепные псы…А сердце одно, в общей груди.

И воя надсадно, оскалив клыки,Хватают друг друга за вены-клубки,И выльется кровушки в землю сполна,И оба напьются и зла и добра…

В бессмысленной бойне живут и вражде,И только в беде спят в одной конуре,Друг другу тепло отдают в холода,И кормят друг друга с ладони любя…

Во мне снова двое: Он и ЯИ я их терплю, а они меня…

Лавина

Вершина над нами, последний привал,

В тебя мы врезались стальными когтями,