Картер побеждает дьявола - Глен Голд

– Я не стану использовать его в представлении.

– На здоровье. Твоя новая идея наверняка лучше.

– Я еще не готов ее обсуждать. На разработку потребуются деньги, поэтому мне нужно…

– Извини, я разве спросил, в чем она состоит? Мне абсолютно неинтересно. Иди в доки, там тебя ждет подарок из Германии. Покатайся, может, вдохновишься на новый фокус.

– Ладно. Хорошо. – Картер набрал в грудь воздуха. – Это спиритический фокус, – сказал он как можно более спокойно. – Новый метод. Думаю, его можно использовать также для чтения мыслей, телепортации и материализации. Для исчезновений, само собой. И если Ледок сумеет построить нужную аппаратуру, возможно, я смогу выступать ближним планом перед всем залом.

Джеймс смахнул крошки от булок в камин.

– Итак, девять лет спустя ты придумал новый метод, который перевернет все иллюзионное искусство. – Он говорил так, будто пытается столкнуть брата с высокого карниза.

– Он не повлияет на иллюзии проникновения и убийства.

– Чарли, тебя внезапно осенило? Или ты действовал методом проб и ошибок?

– Нет.

– Нет?

– Нет.

Джеймс сказал раздраженно:

– Так кто-то пришел и вручил тебе листок бумаги с изложением идеи?

– Да.

Картер щелкнул пальцами. В правой руке у него оказался сигарный футляр, который он и положил на стол. Футляр был белый, если не считать эмблемы: орла, держащего в когтях стрелы.

Джеймс вытаращил глаза.

– Скажи мне, что это не президентская печать.

– Президент Гардинг отдал мне этот футляр в день выступления. Его-то и искали грабители.

Целых тридцать секунд Джеймс сохранял молчание.

– Они не могут сами купить себе сигары? – слабым голосом спросил он.

Картер пододвинул к нему футляр.

– Что внутри?

– Открой.

Джеймс прикрыл глаза.

– Ну почему мы с тобой не дальние родственники? Должен ли я понимать, что президент вручил тебе проект фокуса, за который его стоило убить?

– Открой футляр, и всё поймешь.

Джеймс понюхал футляр, словно подозрительный кусок рыбы, потом снял крышку и вытряхнул на стол содержимое – восемь листков папиросной бумаги. Они были покрыты диаграммами и уравнениями со множеством греческих буковок. Джеймс взглянул на листки. Потом на брата. Потом снова на листки. Повертел их так и сяк.

– Абсолютно не понимаю, что это такое.

– Если честно, я тоже нуждаюсь в объяснениях.

– И?

– Если ты не занят, то на сегодняшний вечер у нас назначена встреча с одним бельгийским евреем, большим поклонником Бенни Леонарда.

Глава 11

Уже в сумерках братья Картеры сели в двухместный, с открытым верхом «форд» Джеймса. Ехали длинной дорогой, чтобы избежать подъемов. (Джеймс был совершенно уверен, что мотор заглохнет. Картер сперва убеждал брата рискнуть, потом вспомнил, как осторожно тот водит, и перестал спорить.) Проехали по Бей-стрит (ровной, как доска), вдоль северного берега, поднялись на пологий Ваннесс (Картер напрасно уговаривал брата «прибавить газ») и дальше по Эллис-стрит (снова ровной) до еврейского квартала. Стоял чудесный вечер, зажигались уличные фонари, и казалось, будто обитатели квартала – преимущественно семьи с детьми – только и делают, что кочуют от кошерных ресторанчиков к автоматам с газировкой и обратно.

Дом мистера и миссис Ледок стоял на зеленой, тесно застроенной Байингтон-стрит. Это был воздвигнутый в стиле вокзальной архитектуры трехэтажный музей восстановленных автоматов и старых газет на четырех языках. Ледок сумел превратить весь дом в мастерскую, к большому неудовольствию жены, которая героически пыталась поддерживать в комнатах порядок. Не лучше выглядел и сад, где помещались три разных печи, а в бурьяне валялись шары для итальянских кеглей. Ледок придерживался системы, согласно которой класть вещи на место – привычка вредная и нелепая. Картер как-то нашел набор сверл в морозильнике.

В тот вечер Картер попивал охлажденный чай и смотрел на развешанные по стенам фотографии с гастролей, открытки, афиши и газетные вырезки. На глаза попался патент на «Фантомную пушку», которую сейчас по лицензии использовали другие фокусники. Хотя прошло уже девять лет, он, словно обжегшись, немедленно отвел взгляд.

Картер, Ледок и Джеймс (который явно чувствовал себя не в своей тарелке) стояли в комнате, полностью отведенной под игрушечную железную дорогу. Полдюжины поездов могли одновременно проезжать через крохотные альпийские деревушки и промышленные города с настоящими дымящими фабриками.

– Президент спросил, что бы я сделал, если бы знал тайну. Я ответил, что, как фокусник, клялся не разглашать секреты, но он не слушал. Он хотел что-то сделать со своей тайной. – Картер крутанул чашку, так что ломтики лимона заплясали в чае. – Потом мы договорились, как именно он выступит в шоу, и президент снова спросил, что бы я сделал, если бы узнал ужасную тайну.

Ледок сощурился.

– Почему он всё время задавал этот вопрос?

– Вот и я спросил Чарли о том же, – пробормотал Джеймс, разглядывая серебристый спальный вагон, в котором Ледок поселил раскрашенных вручную деревянных пассажиров.

– Он был в отчаянии. Считал, что кого-то убьют.

– И после этого умер, – добавил Джеймс.

– Что его мучило, Чарли? Он тебе сказал? – Ледок взял у Джеймса вагончик и поставил на рельсы.

– Он перечислил множество скандалов: что-то на почте, и насчет нефтяных лицензий, и всё такое – я довольно скоро перестал слушать. Он был славный человек, но я чувствовал себя так, словно меня в баре держит за пуговицу пьяный. На мой взгляд, всё это было одно и то же: кто-то ворует у государства, кто-то наживается на секретных сведениях – обычное дело. Да и его это не сильно волновало – что с людей взять? – кроме одной истории. Некий ученый принес в Белый дом свое изобретение – ну, знаете, на одну из тех воскресных встреч с населением, которые Гардинг так любил устраивать.

Ледок разочарованно хмыкнул.

– И все? Очередной сумасшедший ученый.

– Нет… замечательный ученый. Гардинг сказал, он был замечательный.

– Замечательный сумасшедший ученый.

– Вот и я так думаю, – вставил Джеймс. – Бедный Гардингбыл не семи пядей во лбу. Сделал что-нибудь новенькое, Ледок?

– Видел зеркальный туннель?

Джеймс мотнул головой, и Ледок включил трансформатор.

– Направь поезд вот сюда. – Он ткнул в мост между двумя снежными пиками на высоте примерно восемь футов от пола. Джеймс взялся за рычаги. Картер смотрел, как поезд выехал из депо и направился в горы. В том, что Ледок занялся железной дорогой, не было ничего обидного – он лучше сосредоточивался, если смотрел на что-то другое.

Немного последив за поездом, Картер продолжил:

– Гардинг пошел к своим друзьям, рассказал про изобретение и про замечательного ученого, который ищет инвесторов. Вот тут начался скандал.

– Я слышал про такое, – проговорил Ледок, по-прежнему глядя на поезд. – Они решили купить патент и положить его под сукно?

– Это был бы обычный скандал, – отвечал Картер. – Гардинг сказал, что они решили украсть идею и убить изобретателя.

Ледок сощурился.

– Убить изобретателя? – Он нахмурил лоб. – Что ты хочешь этим сказать?

– Что они решили убить изобретателя.

Ледок снял очки и вытер их об рубашку.

– Убить? Правительственные чиновники? Не может быть. Джеймс спросил:

– Ты считаешь, что его тоже убили?

Картер смотрел на поезд.

– Насколько мне известно, он отравился испорченной рыбой. Но вы когда-нибудь смотрели его жене в глаза?

Ледок снова снял очки и еще раз протер их краем рубашки.

– Degoutant.[36] Вот почему я голосовал за Кокса.

– Гардинг сказал, изобретение настолько хитрое, что похоже на фокус, и попросил меня выслушать, в чем оно состоит. Я выслушал. Насколько я понял, идея еще очень сырая, но в ней заключены большие возможности. Приложив чуточку воображения, мы могли бы усовершенствовать ее и воплотить на сцене, если получим эксклюзивные права. Что думаете?

Ледок сказал:

– Трудно сказать, не видя…

– Вот. – Картер протянул ему сигарный футляр.

Ледок уставился на футляр, потом на Картера.

– Почему ты не дашь старику спокойно поиграть в паровозики? Ох-хо-хо. – Он взял у Картера футляр и вытряхнул скользкие папиросные листки. Джеймс переключал стрелки, поезд ехал по альпийским лугам, где крохотные молочницы доили деревянных коров.

– Где лупа? – Ледок шагнул к верстаку.

– Где всегда, – заметил Картер.

– Знаю. – Лупа была закреплена на шарнире; когда Ледок потянул за нее, зажглась лампа. – И что же тут за крамола? – Первая страница была написана от руки. Ледок прочел вслух: – «Глубокоуважаемый господин президент. Как мы обсудили, меня зовут Фило Фарнсуорт. Я изобрел устройство»… ля-ля-ля. Все что-нибудь да изобрели. – Он сощурился на следующую страницу, перевернул ее вверх ногами, потом обратно. Это была схема, исписанная уравнениями. Остальные страницы тоже занимали чертежи и цифры: устройство в собранном виде, устройство в работе. Ледок медленно перебирал листки, на его лице проступала сосредоточенность.