Развод.com - Ольга Сергеевна Рузанова

Я твоя семья. Хочу, чтобы все об этом знали, любимый. Больше никогда в жизни не буду стоять за кулисами, пока ты покоряешь этот мир. Мечтаю делать это рука об руку, чтобы все делить пополам: и достижения, и неудачи. Только с тобой.

— Привет, — наконец-то отвечает Березовский, поглядывая на Митволя. — Спелись, значит?

— И ничего не спелись, — шепчу, теперь улыбаясь прямо в камеры. — Просто пришла тебе поддержать в ответственный момент. А Кирилл любезно помог. От тебя ведь не дождешься, Березовский.

Жесткие губы расплываются в полуулыбке, и я тоже выдыхаю.

Худшее позади.

— Роман Алексеевич, можно задать несколько вопросов вашей супруге?

Я умоляюще на него смотрю.

— Только недолго, — бросает.

Я слепну от ярких вспышек и пытаюсь наладить дыхание.

— Наталья, как вам концерт?

— Концерт просто чудесный. Я даже прослезилась — вот настолько трогательно выступали маленькие артисты. Думаю, это большое дело, которым занимается мой муж, просто обязано жить. Это важно для всех.

— Наталья, а что вы скажете по поводу ваших опубликованных недавно фотографий?

Чувствую, как рука Ромы напрягается, и тут же поспешно отвечаю:

— Не знаю, что сказать. Вы ведь видели их? Фотограф явно мне польстил, используя фотошоп, — закатываю глаза.

Все дружно смеются.

— Но это всё шутка, конечно же, — тут же становлюсь серьезной. — На самом деле я хочу сказать, что наше тело — это храм. И, конечно, я поддерживаю своего мужа в желании судиться за правду и мою честь.

— А что вы по поводу вашего нашумевшего в начале этого года развода? Как-то прокомментируете? — спрашивает девушка-журналист с ехидной улыбкой.

Ощущаю на себе черную, жгучую ревность, но реагирую спокойно.

— Совершенно не понимаю, о чём вы…. — мотаю головой и вытягиваю ладонь, на которой блестит золотое обручальное кольцо. Второе, такое же — на руке у Ромы. — У нас с мужем все прекрасно.

— Вы поддерживаете его политическую карьеру?

— Обязательно. Я считаю, что Роман Алексеевич — это лучшее, что может случиться с нашим округом. То, с какой ответственностью и любовью он отдается своему делу, заслуживает уважения. Да! Я считаю, нам всем повезло.

— Вы бы думали так же, если бы он не был вашим мужем? — снова лезет журналистка.

Подняв глаза на Рому, улавливаю на его лице скучающее выражение, в глазах — ироничная улыбка.

— Я такого даже не представляю, — смотрю прямо в камеры. — Мой сын — Березовский. Я Березовская. Так было и будет всегда!..

— Думаю, достаточно. Хватит мучать мою жену, — недовольно высказывается Рома и, обхватив ладонь, тащит меня на выход.

— Пальто, — вспоминаю, но тут же оказываюсь прижатой к стене в небольшом закутке.

— Сейчас получишь, Гайка, — с восторгом рычит Березовский и нападает на мои губы.

Целует жарко и смело. Я стекаю по стеночке лужицей.

— Рома, — смеюсь. — Ты депутат, тебе нельзя здесь...

Он обреченно вздыхает и, освободив меня, предлагает:

— Поужинаешь со мной?...

— Вдвоем? Конечно.…

— Не совсем вдвоем, — загадочно произносит. — Сегодня все закончится, Наташ.… Я вычислил того, кто все это устроил.

Глава 48. Наташа

Французский ресторан, в который меня приводит Рома, находится тут же неподалеку, на перекрестке двух улиц в очень оживленном месте. Мы были здесь однажды с Арчи и всей командой, когда отмечали успешный старт курса.

Сковывающее тело волнение оседает холодом в кончиках моих пальцев. Шагая с мужем через зал, я ищу глазами знакомые лица.

— Ром, кто это? Кто будет с нами ужинать? — спрашиваю, потянув его за руку.

— Сейчас все сама увидишь, — успокаивает с ободряющей улыбкой.

— У меня поджилки трясутся.

— Боишься? Не стоит.

Нас провожают в отдельный кабинет и кладут на стол две папки меню. Пытаясь справится с нервозностью, я листаю глянцевые страницы, и в итоге доверяю выбор Березовскому.

Он заказывает утиную ножку под сливочным соусом для меня и стейк для себя. От алкоголя мы отказываемся.

Обилие зеленых растений и негромкая приятная музыка должны умиротворять, но мое напряжение достигает пика, когда вдруг дверь кабинета открывается, и на пороге появляется Ида.

Застыв на мгновение, она резко разворачивается и намеревается уйти, но Березовский её окликает:

— Куда же вы? Поужинайте с нами, Ида!

Я не дышу. Скользнувшая вдоль позвоночника струйка ледяного ужаса заполняет живот холодом. Неужели, всё-таки она?

Женщина останавливается, какое-то время смотрит себе под ноги, а затем вскидывает голову и с улыбкой оборачивается. Смотрит при этом на меня.

— Здравствуй, Наташа. Ты сегодня прекрасно выглядишь. Ваши первые фото с сегодняшнего концерта уже начали появляться в сети.

Молча я прослеживаю за тем, как она проходит к столу и занимает свободный стул.

— Закажете что-нибудь? — спрашивает мой муж, предлагая ей меню.

— Я не голодна.

Ида выглядит безупречно. На ней строгое черное платье, подобранные со вкусом украшения, на лице идеальный макияж. А в обращенном на Рому взгляде неприкрытая ненависть.

— Зачем она здесь? — указывает на меня. — Ее это не касается. К твоей жене у меня никаких претензий.

— А ко мне какие?

Поджав губы, она все же берет меню, открывает винную карту и нажимает на кнопку вызова официанта. После чего откидывается на спинку стула и складывает руки на краю стола.

— Значит, тот загадочный О. Правда, это твоих рук дело, Роман Алексеевич? — интересуется она с сарказмом, — Что из того, что он писал о тебе, на самом деле правда? Кроме того, разумеется, что вы оба выросли в детском доме?

— А что правда из того, что писали обо мне по вашему заказу?

Открывается дверь, и, на время разбавляя гнетущую обстановку своим присутствием, в кабинет заходит официант. Я успеваю перевести дух, а когда он уходит, обращаюсь к Иде:

— Зачем вы делали это?

— К тебе это не имеет никакого отношения, Наташа. Ты хороший человек, твой муж тебя не достоин.

— Почему же?

Рома подается вперед и опирается на сложенные на столе локти. Отвечая на презрительный взгляд Иды, холодно улыбается. Я гляжу и откровенно восхищаюсь его самообладанием.

— Потому что я ненавижу таких, как он.

— Каких? — уточняю тихо.

— Циничных, беспринципных выскочек, жонглирующих людскими судьбами ради собственной выгоды.

— Хм... Интересно. А вы тут при чем? — отзывается он.

—