Простые радости - Клэр Чемберс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они заказали суп минестроне и сардины на гриле – подходящий, по их общему мнению, выбор для их пониженного аппетита, допускающий возможность десерта.
– Что-то не так, Джин? – спросил Говард, когда она стала двигаться то в одну, то в другую сторону.
– Нет. Я просто не хочу видеть свое отражение у вас через плечо. Это очень сбивает с толку. Я пыталась сесть так, чтобы вы его загородили.
На это Говард улыбнулся, но услужливо подвинул свой стул.
– Некоторые женщины воспользовались бы такой возможностью, чтобы полюбоваться на себя.
– Моя мать говорила, что, если я буду на себя слишком долго пялиться, сзади подкрадется дьявол. Я пробегала мимо зеркал, закрыв глаза руками.
– Сколько же нам врали!
– Я бы никогда не смогла так лгать ребенку, – сказала Джин с внезапной горячностью. – А вы?
Он задумался.
– Я пытаюсь вспомнить, случалось ли такое. Кажется, нет. Хотя разговоры в последнее время были, конечно, непростые.
– О боже. Как там Маргарет? Я часто о ней думаю.
– Узнаю завтра – будет мой день. Я забираю ее на Луна-стрит в десять, а отвожу обратно к шести, то есть у нас будет целый день.
– Вы заходили внутрь?
– Нет, я предпочитаю не заходить. Но Гретхен выходит к дверям, и все это очень… сердечно.
Его лицо помрачнело, и Джин поняла, что цивилизованное поведение давалось ему не без усилий.
– А что вы будете завтра делать? – спросила она и открыла очередной пакет хлебных палочек, осыпав стол крошками.
Говард вертел в руках пачку “Лаки страйк”.
– Она хотела пойти поплавать, но не получится, потому что нельзя мочить повязку. Поэтому мы поедем к тете Эди и разведем в саду костер. Вы можете поехать с нами, если хотите, – добавил он, внезапно исполнившись надежды.
– Я не могу два дня подряд уезжать от матери, – сказала Джин, пронзенная сожалением. – Но звучит здорово.
Вечно мать, помеха любому незапланированному действию.
– Вы ее – Эди – вполне очаровали.
Он предложил ей последнюю оливку, которую она взяла, чтобы сделать ему приятное, и подумала, что, может быть, постепенно к ним вырабатывается вкус, как к чаю без сахара.
– Не могу себе представить чем. Я только хлестала ее яблочное бренди и чуть не отключилась у нее на лужайке!
Они посмеялись этому воспоминанию; таким далеким сейчас казался тот день, загнанный в прошлое драматическими событиями последних недель.
– Это не обязательно должно было сыграть против вас.
Появился официант с супом, и некоторое время они ели в молчании.
– Вы рассказали ей о… Гретхен? – вскоре спросила Джин.
– Да. Я ничего не могу от нее скрыть; она слишком проницательная.
– Это очень ее шокировало?
– Нет – тетю Эди ничто не выбьет из колеи. – Он отложил ложку и посмотрел на нее. – На самом деле она сказала: “Из Гретхен никогда не получилась бы Тилбери. Та, другая девушка гораздо больше подошла бы”.
– Девушка. – Джин покачала головой. – Мне в следующем месяце сорок.
– Тогда мы должны как-то отметить это событие. У нас не так-то много поводов для праздника, надо их ловить, где можно.
– Мы никогда ничего такого не устраивали на день рождения. Мой дядя из Харрогейта посылает мне почтовый перевод, приходит открытка от Дорри, и это примерно все. Может быть, я поднатужусь и испеку торт, – сказала Джин и сразу вспомнила, что умение готовить десерты – еще одно преимущество Гретхен, помимо того, что ей не сорок лет.
Они покончили с супом, и официант принес сардины, хрустящие и с корочкой соли и совсем не похожие на привычную размокшую рыбу из консервной банки. Джин ожидала, что на гарнир будут картофель и овощи, но они не появились, а Говарда, кажется, не смутило их отсутствие. Ей пришлось есть сардины, не украшенные ничем, кроме выжатого из лимона сока, и, к ее удивлению, это оказалось не только очень вкусно, но и сытно. Интересно, как бы отреагировала мать, получив на ужин кусок рыбы или свинины без сопровождения.
Говард попытался уговорить ее взять десерт, но она была сыта и чувствовала, что времени остается мало. Вместо десерта они заказали кофе, темный, с гущей, в крошечных, будто игрушечных чашечках, с твердым миндальным печеньем, о которое, кажется, можно было сломать зуб, и она променяла его на сигарету. Все в этой трапезе было иностранное, будоражащее, напоминающее, что привычный порядок вещей – не единственный и где-то, наверное, всё делают по-другому. Когда они вышли из ресторана, было как-то неожиданно оказаться на туманной лондонской улочке, а не на солнечной итальянской пьяцце.
– Мне, наверное, пора возвращаться, – сказала Джин, уже готовясь к пустоте, которая завладеет ею, как только они попрощаются.
– Так скоро? – сказал Говард, когда они мешкали под ресторанным навесом. – Вы же только что пришли. Когда мы вместе, время ведет себя странно.
– Когда мы порознь – тоже, – согласилась Джин и на этих словах осмелилась посмотреть ему в глаза.
– Давайте немного пройдемся, – сказал он и взял ее за руку. – Если повезет, заблудимся в тумане.
Всего несколько минут, пообещала себе Джин, и я поеду домой. Они шли в молочной серости, и она чувствовала, как его рука тихонько сжимает ее пальцы. Другие прохожие появлялись, как смазанные пятна в отдалении, ненадолго принимали четкие очертания, проходя мимо них, а потом их вновь поглощал туман.
В конце концов она спросила:
– Куда мы идем?
– Не знаю, – признался он. – Знаю только, что, если мы остановимся, вы уйдете.
– Но вы знаете, как снова меня найти.
Они свернули на узкую улочку, где не было ни одной машины, и только пройдя ее до конца, обнаружили, что это тупик, не ведущий никуда, кроме задней двери кухни ресторана и высокой кирпичной стены на задах театра. На тротуаре были пустые деревянные ящики и стальные мусорные баки, а в канаве валялись морковная ботва, мятые капустные листья и прочие отбросы плодоовощного рынка. Уединение как будто придало Говарду храбрости, он притянул ее к себе, и они немного постояли, прижавшись друг к другу.
– Я должна идти, – сказала Джин и положила голову ему на плечо.
– Я знаю.
– Вы будете ночевать в магазине?
– Да, в мастерской есть раскладушка. Удобная, как доска с гвоздями, но все же лучше, чем пустой дом.
– Вы, наверное, ужасно по ней скучаете. Если б я могла помочь.
– Вы помогаете. – Он положил руки ей на плечи и слегка отстранил, чтобы на нее смотреть. – Можно мне скоро опять вас увидеть?
– Конечно. – Она беспечно рассмеялась, чтобы скрыть, как в ней закипает чувство, от которого им обоим стало бы
