Шанс для злодейки - Кира Легран

— Получилось! — Я свела пальцы ближе и развела обратно. Разряд послушно менял длину. Смотреть на него было больновато, но всё-таки удалось разглядеть, что сердцевина горела белым, переходя в лиловый лишь по краям. — Смотрите, получилось же!

Мы впервые за последнее время обменялись прямыми взглядами, наверное, очень похожими в этот миг. Гордился ли кто-то мной в прошлой жизни? Не знаю, но в этой такой человек был.

— Очень хорошо. Теперь вам будет гораздо проще.

Мессир Вальде достал из ящика стола длинный футляр, похожий на те, в каких хранят драгоценности. Внутри покоились несколько шариков полированного камня, еловая зелень с алыми вкраплениями. Они блестели, как стекло, но оказались куда тяжелее.

— Это заготовка для артефакта, пока что самый обычный кровокамень, — сказал маг, катая в пальцах один из шариков. — С этого момента вы будете учиться наполнять предметы энергией, не уничтожая их.

Самый маленький шарик лёг мне в руку. Мессир сделал это так, чтобы ненароком не коснуться — и радостное волнение спало. Ну да, я же сама просила об этом. Ни взглядом, ни словом, ни действием не давать мне надежду. А теперь злюсь, когда он следует этой разумной тактике.

Слишком легко было поддаться соблазну обо всём забыть. Я скучала по прежней близости и долгим вечерам наедине, по разговорам обо всём на свете и той связи, что ощущалась незримо. Теперь отношения между нами чисто деловые, и встречи только для тренировок.

Какая ложь.

Неужели он не скучает тоже?

Стиснув зубы, я сжала шар между пальцами, гладкая поверхность так и норовила выскользнуть. Представила, как поднимается, расходится жилами сила, ощутила её движение в лад своей воле. Направила в камень — и шарахнулась с воплем: в яркой вспышке тот разлетелся в пыль.

— Не всё сразу, — с раздражающим спокойствием сказал мессир и достал следующий шар.

***

Ни одна птица в мире не пользовалась таким вниманием, как тот голубь, что прибыл на королевскую голубятню точно в установленный срок. Его не задрали по пути коршуны, не свалила птичья болезнь, так что аккурат в канун Первоцвета он преодолел последние метры пути и впорхнул под знакомую крышу. Голубь ещё не успел угнездиться как следует, а вниз уже побежал парнишка в заляпанном помётом переднике, едва дыша от важности своей миссии. Из его чумазых рук крохотный кожаный тубус перешёл в залатанные перчатки распорядителя почты, а после преодолел ещё несколько остановок, пока не лёг, наконец, на стол к мессиру Вальде.

Я могу и ошибаться насчёт некоторых деталей. Возможно, в мире нет существа более опрятного, чем мальчишка на голубятне, а распорядитель именно в это утро решил надеть новёхонькую пару перчаток. Но последний этап я наблюдала лично, отряхивая руки после очередного уничтожения заготовки. Повезло ещё, что камень обращался пылью, а не более крупными (и опасными) фракциями.

Мессир бегло просмотрел послание, черкнул несколько строк на отдельном листе и сложил их вместе, отдавая обратно:

— Отнесите верхнее королю. Нижнее — лорду Дарби.

Я навострила уши. Граф Дарби отвечал за организацию официальных визитов и поездок всех членов королевской семьи. Скрученное послание вызывало подспудную неприязнь, как будто я точно знала, что ничего хорошего в нём не содержится.

Как только слуга вышел, я спросила:

— Нельзя ли перенести поездку? Или вовсе отменить?

— Я думал, вы пересмотрели свои взгляды на эту помолвку.

Я всплеснула руками:

— Да бога ради! Пусть хоть со всей эмирской семьёй переженится! Дело не в этом. Нутром чую, что не надо туда ехать… Слушайте, а с эмиром точно всё чисто? Это не может быть отвлекающим манёвром?

Мессир изобразил вежливый интерес:

— Отвлекающим от чего?

— Скажем, пока все отвлеклись, они нападут с другой стороны, — начала я, нисколько не уверенная в возможности подобного исхода. — Или у реки нас будет ждать не прекрасная невеста с сопровождением, а орда головорезов с кривыми ятаганами.

— Непременно с кривыми?

— Вот вы смеётесь, а посмотрю я на ваше лицо, если всё так и будет, — обиженно пробурчала я.

— Давайте я утолю ваши тревоги. Чтобы напасть, эмиру бы пришлось сосредоточить значительное число войск на границе, но никаких донесений о подобных передвижениях не поступало. Это не то, что было бы легко скрыть. Что касается принцессы Самиры, её сопровождает личная гвардия. Не знаю, какова кривизна их клинков, но первостепенная их забота — её охрана. Полагаю, они с той же настороженностью думают о нас, что и вы о них. В составе её кортежа едет наш уполномоченный посол в Шах-Резаме, о каждом их шаге докладывают. Форт возле Тадены, в котором принцесса будет дожидаться свадьбы, имеет постоянный гарнизон. Всё будет хорошо, — сказал он, не глядя на меня. Складывалось ощущение, что думает он куда о большем количестве вещей, чем говорит. — Им нужен гарантированный союз, а не бессмысленная война с сомнительной вероятностью успеха.

Несмотря на разумные слова, у меня всё равно душа была не на месте. Так собака мечется и лает, пытаясь предупредить о землетрясении — но не может сказать, откуда грозит беда.

— Вам нужно собраться в дорогу, — вдруг сказал мессир Вальде и дёрнул шнур для вызова прислуги. — Но до отъезда вы должны продолжать упражняться. Повторюсь: слишком большой импульс за раз губителен. Начинайте с малого, постепенно увеличивая.

Я встала, оправляя юбки:

— Лучше продолжу по возвращении. Всё равно ничего путного не…

— Сядьте, — скомандовал маг так, что сел бы даже парализованный. В подобные моменты его голос менялся настолько сильно, что это пугало. — Вы должны научиться как можно скорее, так что берите шар и тренируйтесь, пока я не скажу, что этого достаточно.

Половина двора отправлялась в путь, вторая — высыпала провожать, пользуясь возможностью лишний раз попасться на глаза королю. Столпотворение на въездной площади перед дворцом царило такое, что нельзя было разобрать узор плиток.

Мой старый знакомый, господин Лиммерик, надрывал лёгкие, которым и без того приходилось тяжко под весом неизменного жабо:

— Господа, прошу вас, расступитесь! Дорогу королю! Ах, да не пихайтесь же вы!

Пришлось задействовать гвардейцев. Дюжие парни растолкали толпу, слуги живо раскатали ковровую дорожку к самой роскошной из виденных мною карет: полностью покрытую золотом. Изумительно белые, ни единого пятнышка, тонконогие кони в плюмажах волновались, били копытами и недовольно фыркали. Мне хотелось последовать их примеру, потому