От Белого моря до Черного - Алексей Стражевский

О том, что степь, о том, что юг, говорит и характер полей. Вот в огромную ширь, наверное на многие десятки гектаров, тянется кукурузное поле. Это не силосная кукуруза: она вся покрыта золотистыми свечками спелых початков, уже листья пожухли — пора, пора убирать, товарищи колхозники! Вот поле подсолнечника — северный житель не может себе даже представить, чтобы на таком огромном просторе один к одному многомиллионной массой высились эти чудесные солнечные цветы. Сейчас они уже не вертят головой вслед за солнцем, они поникли, их шляпки заполнены черными сотами семечек. Но подсолнух в этом году уродился плохо — в критическое время было слишком сухо.

У большого села Подгорное, лежащего в широком логу маленькой речушки, опять высятся меловые кручи. На краю села — цементный завод, и все вокруг покрыто тонкой меловой пылью. Наш большак пошел теперь параллельно железной дороге. По ней то и дело проносятся длинные тяжелые поезда: движение здесь оживленное. Это одна из магистралей, связывающих Донбасс с Промышленным Центром.

Смеркается. Дорога нас измучила. Огромный перерасход бензина. В каком-то пристанционном поселке приходится занимать горючее у местных шоферов. Селения здесь — вблизи одновременно и шоссе и железной дороги — тянутся почти непрерывной чередой… Не замечаем, как оказываемся на хорошей булыжной мостовой. По сторонам вырастают двухэтажные здания. Мы видим широкие освещенные окна, а за ними квадратные столики и «Охотников на привале». Только теперь мы соображаем, что мы в Россоши и перед нами столовая.

Вихрем ворвались в нее. Что было дальше, не поддается никакому описанию.

Новые проблемы

Россошь богата фруктами. Ее имя прославлено яблочным сортом «россошанское полосатое», который вывел местный селекционер-мичуринец М. М. Ульянищев. Направляясь утром в райком партии, мы проходим через базар и набиваем карманы яблоками. Они не из этого несравненного сорта, зато дешевые.

Еще в Воронеже мы узнали о своеобразной форме шефства городских рабочих коллективов над колхозами области: заводы строят колхозам механические ремонтные мастерские и оснащают их оборудованием. В райкоме мы попросили порекомендовать нам недальний колхоз, получивший такую помощь. Нам назвали колхоз имени Ленина, над которым шефствует знакомый нам экскаваторный завод.

Колхозное село Александровка километрах в тридцати от районного центра расположено в крутом яру между высокими меловыми холмами. Впрочем, мел виден лишь редкими белыми пятнышками на склонах наибольшей крутизны. Село протянулось по яру на несколько километров, однако оно по здешним понятиям не большое, а только среднее — 500 дворов.

Прежде всего знакомимся с машинным парком колхоза и с мастерской. Заведующий мастерской, смуглокожий от летнего загара, толково рассказывает нам о своем хозяйстве. Из-за трудностей со строительными материалами мастерская построена с некоторым отступлением от типового проекта. Но все же здание достаточно просторно — в него могут въезжать трактора и даже комбайн. Завод прислал станки с моторами, слесарные верстаки, газосварочный аппарат, кузнечный горн. Шефы взяли на себя и монтаж оборудования, и всю электропроводку делают из своего материала.

Машинный парк колхоза состоит из 19 тракторов (10 гусеничных и 9 колесных) с прицепными и навесными орудиями, 7 зерновых, 2 свеклоуборочных комбайнов и 12 грузовых автомашин. Техника отработала уже два сезона, и результаты несравненно лучше, чем во времена МТС. Сам себе хозяин — что может быть рациональнее?

Так мы беседуем, укрывшись в мастерской под высокой шиферной крышей, а на дворе не переставая поливает мелкий осенний дождь — сегодня 1 октября!

В колхозах в эту пору наступает эдакая оторопь и вялость. Закончилась уборочная пора и вдруг сразу как будто нечего делать, люди стали подолгу спать, и те, кого месяц назад надо было днями искать по полям, теперь часами сидят в правлении без особой нужды, толкуют о пролетевшем лете, о делах у соседей, о том, чего не доделали и кто в этом виноват…

Прошлепав по грязи в деревянный дом, где одно крыло занимает колхозный клуб, а другое — правление колхоза, мы застали там человек пятнадцать — бригадиров, трактористов, полеводов…

Посреди большой комнаты, загроможденной разнокалиберными конторскими столами, стоял человек очень высокого роста с прямой, достойной осанкой, высоко поднятой головой — о таких людях говорят: «Из себя видный»… Лицо загорелое, с правильными чертами, внимательные карие глаза смотрят пристально и проницательно. Он еще не сказал ни слова, а вы уже чувствуете к нему невольное почтение, угадываете, что это человек бывалый, знающий, вареный во всех котлах и видавший всякие виды. Я сначала принял его за приезжего, но оказалось, что это и есть председатель колхоза Виктор Иванович Кириченко.

Он встретил нас несколько недоверчиво:

— Литераторы, из Москвы?

Такого даже старожилы не припомнят… А он тем более, как сравнительно новый человек — 3 года назад прибыл по партийной путевке. Раньше был учителем.

Постепенно недоверчивость растворяется, беседа приобретает деловой и откровенный характер.

В колхозе 735 трудоспособных и свыше 7 тысяч гектаров земли, то есть на каждого трудоспособного приходится около 10 гектаров. Эта масса земли может быть рационально использована только при хорошей механизации. За последние годы поголовье крупного рогатого скота выросло более чем в три раза, свиней и того больше, в нынешнем году сдано государству по 46 центнеров мяса на 100 гектаров пашни, а произведено намного больше. Несколько лет назад доля полеводства в валовом доходе колхоза была преобладающей, теперь ведущая роль решительно перешла к животноводству.

— А какой главный вид кормов в кормовом балансе?

— Кукуруза, — без малейшего раздумья отвечает Кириченко.

— Но у вас ее, наверное, спокон веков сеяли, а не только в последние годы?

— Бывало, что сеяли… гектаров по 20—30. На початки, ребятишкам побаловаться. А теперь у нас под кукурузой за тысячу га. Убираем силосным комбайном и сразу в ямы. Урожаи зеленой массы замечательные. Этим и подняли животноводство, а вы думали чем?

Помимо животноводства, сильно выросли такие интенсивные отрасли хозяйства, как плодоводство и овощеводство. В нынешнем году собрали богатый урожай овощей и фруктов. Итак, производство выросло, и что же?

В рассказе председателя происходит заминка. Как преподнести нам колхозные проблемы, чтобы мы яснее ощутили их остроту?

— Почем вы в Москве покупаете яблоки? — спрашивает он вдруг. — Наверное, рублей по пяти?

Пожалуй, он назвал самую невероятную, по его мнению, цену, — так это звучало. Я ответил, что зимой платим по десяти рублей, к весне, бывает, и по двенадцати. Среди колхозников, присутствовавших в правлении, произошло не очень веселое оживление. Раздались голоса:

— Возьмите у нас по рублю! Сами нагрузим!

— В самом деле, — подтвердил Кириченко. — Мы бы в ножки поклонились тому, кто взял бы у нас яблоки по 80 копеек за килограмм. Нет желающих.

— Ну и что же будет с вашим урожаем? — спросил я.

Кириченко пожал плечами. Кто-то бросил с недоброй многозначительностью:

— Свиноферма большая…

Такова судьба урожая яблок. Некрупные кочаны капусты валяются на огородах — они никому не нужны. Заготовительные органы не забирают не только сверхплановую продукцию, не берут даже часть того, что было утверждено государственным планом.

Мясо, особенно говядину, сдать легче, благо его везти не надо, идет своим ходом, а вот уток… Колхоз развел их тысячи, а никто не закупает.

— Что же вы предполагаете делать?

Виктор Иванович уклоняется от прямого ответа.

— А что делают обычно, когда продукция не находит сбыта?

— Свертывают производство? Неужели до этого дойдет?

— А что нам прикажете делать?

— А что говорят в районе?

— Говорят: «Выполняйте план…»

Кириченко этим и закончил фразу, но в интонации слышалось ее продолжение: «…а остальное не ваше дело». Однако теперь колхозники не приемлют такого образа мыслей. Они ищут выхода.

Многое зависит от дорог. Грейдер хорош летом, но он выходит из строя как раз тогда, когда надо вывозить урожай. Заботу о дорогах возложили на сами колхозы — хорошо; но ведь тут речь может идти только о поддержании существующих дорог, а обстановка настоятельно требует коренной реконструкции дорожной сети, для чего у колхозников нет ни средств, ни тем более техники и материалов. Если плохие дороги и раньше наносили огромный ущерб, то теперь они непосредственно тормозят дальнейшее развитие сельского хозяйства.

Если бы дело было только в этом… Колхозное производство вступает в пору новых крупных преобразований. В полеводстве основные работы механизированы неплохо, однако и там техника непрерывно совершенствуется. Куда более остра проблема механизации животноводства. Она особенно важна потому, что продукция животноводства еще сравнительно дорога.