Седьмая руна - Екатерина Каблукова

абсолютно ровной спиной. Если бы не несколько выбившихся из прически золотистых локонов, то Этьен решил, что произошедшее недавно было его фантазиями.

– Думаю, нам пора возвращаться, – не дожидаясь ответа, Франсуаза распахнула дверь и вышла.

Она старалась держаться так, словно ничего не произошло, хотя ее раздирали чувства, главными из которых были чувство стыда и… разочарования? Да, именно разочарования, что все закончилось, не начавшись.

Презирая себя за слабость, девушка строго окликнула Бонни и хотела пересесть на привычное место, но полисмаг остановил ее.

– Франсуаза… – теплая широкая ладонь легла на плечо.

– Да? – она резко обернулась.

Этьен стоял очень близко. От неожиданности Франсуаза отшатнулась и потеряла равновесие.

– Осторожно! – он успел удержать девушку, но она все равно ударилась затылком о дверцу.

Слезы выступили на глазах. Было не столько больно, сколько обидно, и эти чувства не поддавались логике.

– Отпустите! – потребовала она.

Голос срывался, и слова звучали отрывисто. Этьен широко улыбнулся:

– Тогда вы упадете.

– И что?

– Но я же обещал, что буду рядом…

Их взгляды: ее мятежный и его абсолютно уверенный встретились…

Франсуаза сдалась первая.

– Простите, – она опустила голову. – Мне не стоило устраивать сцену.

– Да, вам следовало отхлестать меня по щекам за дерзость, – подтвердил Этьен.

– За кого вы меня принимаете? – оскорбилась Франсуаза.

Её обида был искренней, и полисмаг расхохотался.

– О, простите, я и забыл, что в высшем свете не принято выяснять отношения! Вы должны были застыть и ждать, пока я осознаю тщетность своих намерений.

– Я просто не должна была ехать с вами, – мягко поправила его девушка. – И уж тем более соглашаться на эту авантюру.

– Но ведь вам понравилось?

– Вы еще спрашиваете! Это было волшебно! – она осеклась, заметив смешинки в глазах. – Я имею в виду вождение.

– И только? – Этьен не смог сдержаться, чтобы не поддразнить.

Франсуаза сурово сжала губы.

– Капитан Богарне, если вы намекаете на то, что произошло позже, то с вашей стороны крайне непорядочно напоминать мне о моем безрассудстве! – она произнесла это со всей строгостью, на которую была способна.

Адепты, заслышав этот тон, предпочитали замолчать и опустить голову, опасаясь справедливого гнева, но полисмага ничто не смутило.

– Да, мадемуазель д’Эгре, – он распахнул дверцу и подал ей руку, помогая залезть в экипаж. – Я рад, что вам понравилось!

Этьен успел отскочить и захлопнуть дверцу прежде чем Франсуаза смогла возмутиться его словами. Все еще посмеиваясь, он поманил к себе Бонни, усадил его и только потом занял место водителя.

Опасливо покосился на девушку, но она уже совладала с собой и сердито смотрела в окно.

Этьен положил руки на руль и улыбнулся, вспомнив, как совсем недавно помогал Франсуазе удержать его, а потом нажал педаль. Фиакр взревел, словно выплескивая накопившееся раздражение, и рванул вперед.

Глава 21

На обратном пути никто не произнес ни слова. Этьен сосредоточился на дороге, ставшей к полудню очень оживленной, а Франсуаза долго боролась с охватывающей ее дремотой, пока наконец не заснула.

К зданию управления они подъехали в тот момент, когда большинство сотрудников выходило на обед. Толстые и тонкие, высокие и низкие полисмаги в черных мундирах слишком торопились и дорожили своим свободным временем, чтобы рассматривать фиакр и тех, кто находился в нем.

– Уже приехали? – пробормотала Франсуаза, открывая глаза.

– Да, – Этьен выскочил и помог девушке выйти.

Водительскую дверь закрывать не стал, чтобы дать возможность Бонни выпрыгнуть. Пес радостно пробежался по двору, но вдруг замер, шерсть на холке вздыбилась, и он зло зарычал.

– Мадемуазель д’Эгре! – профессор Ле Шовен как раз вышел из здания управления. – Вот вы где! Почему я должен гоняться за вами по всей Паризьенне?

Бонни двинулся наперерез, но был остановлен хозяйкой.

– Возможно, потому что меня отстранили? – она приподняла брови.

– Вас отстранил Копен, а не я! – запальчиво возразил Ле Шовен, выпячивая бороду, а заодно и объемный живот. – И позволю себе напомнить, что жду свой доклад!

– Почему бы вам не написать его самому? – вмешался Этьен, которому порядком надоела назойливость бывшего наставника.

Профессор смерил его надменным взглядом и еще больше надул щеки, напоминая жабу перед ночной серенадой.

– Мсье Богарне, если мне будет интересно ваше мнение… – надменно начал он.

– Профессор, оставьте этот пафос для адептов! – отмахнулся полисмаг. – И заодно напишите хотя бы один доклад сами, мадемуазель д’Эгре в ближайшее время будет занята.

– Развлекая вас? – Ле Шовен намеренно медленно оглядел Франсуазу.

Девушка вспыхнула и хотела указать наглецу, что ее нравственность не его дело, но не успела: профессор вдруг согнулся пополам, судорожно хватая ртом воздух.

– А это уже не твое дело, приятель, – прошипел сквозь зубы полисмаг, склоняясь над поверженным врагом. Со стороны казалось, что профессору стало плохо, а капитан Богарне искренне желает помочь. – Я надеюсь, мы поняли друг друга?

– Вы… за… это… ответите… оба… – просипел Ле Шовен.

– Конечно, а заодно мадемуазель д’Эгре с радостью расскажет всем, зачем вы ее искали, и кто пишет за вас все работы! – Этьен ободряюще похлопал профессора по плечу. – Так что желаю удачи!

– Ублюдок, – выдохнул тот.

Полисмаг широко улыбнулся:

– Именно! Но я бы не рекомендовал употреблять подобные выражения в присутствии дамы, мадемуазель д’Эгре может решить, что вы дурно воспитаны!

Ле Шовен бросил на бывшего ученика тяжелый взгляд. Судя по поведению профессора, боль от удара прошла, но он не спешил разгибаться, надеясь привлечь внимание проходящих мимо.

– Господин