Седьмая руна - Екатерина Каблукова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Почему здесь нет балдахина?
– Разумеется, чтобы клиенты могли видеть себя в зеркало, – полисмаг словно объяснял азы.
– О! – только и смогла вымолвить Франсуаза, запрокинув голову и изучая отражения собравшихся в комнате. При виде ее замешательства, мадам Жюйсанс рассмеялась:
– Тьен, кто бы мог подумать! Интересно, знает ли граф д’Эгре…
Этьен нахмурился еще больше
– Вы не могли бы заняться своими обязанностями? – поинтересовался он у Франсуазы, начиная осматривать комнату.
– Да. Конечно.
Она попыталась собраться с мыслями. Получалось плохо, зеркало на потолке все время притягивало взгляд, а узоры на стенах, казалось, двигались. Франсуазе пришлось закрыть глаза и сосчитать до десяти, прежде чем она начала плести поисковое заклинание.
Рассеянно просматривая пустые ящики полированного до блеска комода, Этьен наблюдал за девушкой, в который раз поражаясь ее скупым отработанным до автоматизма движением. Несколько пассов, и заклинание сорвалось с пальцев, брызнуло во все стороны, растворяясь в воздухе, чтобы обрести очертания женской фигуры. Призрак прошелся по комнате, выглянул за дверь, а потом направился к стене, у которой стояла кровать, склонился и снова выпрямился.
– Похоже, там тайник, – Франсуаза обернулась к полисмагу.
Он кивнул: анима тоже оставляет свои следы в воздухе, и талантливый некромант может определить, где чаще всего бывал умерший. А Франсуаза д’Эгре была очень талантливым некромантом.
Этьен направился к месту, указанному призраком, но девушка подняла руку, останавливая его.
– Еще не все. Смотрите.
Призрачная Люси выпрямилась, еще раз прислушалась к тому, что творилось в доме, а потом подбежала к окну. Помахала рукой, явно показывая, чтобы тот, кто стоял на улице, отошел подальше, и только потом принялась опустошать ящики комода.
– Как я понимаю, платья она забрала с собой? – хмыкнул Этьен, обращаясь к бабке.
– Да. Неблагодарная тварь!
Франсуаза невольно поморщилась, услышав ругательства, тем более из уст женщины.
– О, простите, я шокировала вас! – от хозяйки дома не укрылось ее недовольство.
Отрицать не имело смыла, и девушка просто пожала плечами.
– Признаю, я не привыкла к такому выражению чувств, хотя вполне понимаю ваше негодование.
– О, нет, не понимаете! Ведь я подобрала эту девку на улице, когда она клянчила кусок хлеба, я отмыла ее, обучила манерам…
– И она стала продавать себя, – Этьен непочтительно перебил бабку.
– Лучше гнуть спину от зари до зари, а потом ублажать пьяницу-мужа, который еще и поколотит тебя за скудный ужин? – хмыкнула она.
– Почему вы исключаете вариант, что она могла бы выйти замуж по любви и жить в достатке? – спросила Франсуаза.
– Нищая девка, мать которой умерла, а отчим выгнал из дому? – мадам Жюйсанс покачала головой, отчего белые кудри на ее голове всколыхнулись. – Если бы не я, она стала бы портовой шлюхой и сгнила бы от сифилиса!
– А…
От такого напора Франсуаза растерялась. Конечно, в академическом морге она видела тела, обезображенные болезнью, но никогда не задумывалась о жизни умерших.
Полисмаг недовольно нахмурился. Он прекрасно понимал, что бабушка специально эпатирует его спутницу, заодно проверяя на стойкость.
– Как ты думаешь, кому она могла махать? – поинтересовался он, подходя к окну и выглядывая наружу.
– Понятия не имею.
– У нее не было новых клиентов за последнее время?
Мадам Жюйсанс смерила внука строгим взглядом, словно она была гувернантка, а он нерадивый ученик.
– Люси пользовалась популярностью, хоть и стоила недешево. Ее ночи были расписаны! Для новых просто не было времени.
– Кого она обслуживала? – полисмаг достал блокнот и приготовился записывать.
– Тьен, ты же знаешь наши порядки. Полная анонимность клиентов.
– Я так же знаю, что в морге лежит одна из твоих девочек, накачанная бхангом и обескровленная. Хочешь давать показания в управлении? Учти, что проведу под конвоем и не позволю ни с кем разговаривать.
– Ладно, – хозяйка борделя покосилась на Снорка, все еще маячившего за спиной. – Но я тебе ничего не говорила…
– Само собой, я догадался сам!
Мадам Жюйсанс кивнула и дождалась, пока охранник закроет дверь.
– Итак, клиенты… – она покосилась на Франсуазу, все еще стоявшую у окна. – Ты всех их знаешь.
– Даже так? – Этьен прищурился.
– Ага.
– А адепты?
– В студенческом квартале свои шлюхи, – мадам Жюйсанс пожала плечами. – К чему тратить лишнее время и деньги.
– Да, верно, – Этьен закрыл блокнот.
– А Жильбер де Ре? – вдруг спросила Франсуаза. – Вы не назвали его имя, а ведь они с Луи друзья!
– С Луи?
– Бросьте, вы сами говорили, что мой брат захаживает сюда, – отмахнулась девушка. – Как я понимаю, он… нанимал Люси, верно?
– Нет, – хозяйка борделя покачала головой. – Ваш брат любит девочек помоложе.
– Тогда я не понимаю…
– К Люси ходил ваш отец.
– Что? – Франсуазе показалось, что она ослышалась. – Но…
Отец и Люси… Вспомнив, как выглядела проститутка, она растерянно моргнула. Никогда раньше Франсуаза не думала о графе в таком ключе. Всегда подтянутый, с безупречными манерами, он того же требовал и от своих детей. С другой стороны, он редко бывал дома и почти никогда не обсуждал свои увлечения, особенно с дочерью.
– Что же касается графа де Ре, – продолжала мадам Жюйсанс, – то он предпочитает несколько другой тип удовольствий… а такое в моем доме не практикуется.
– Он мужеложец? – не сдержался Этьен.
